– Наш “Чижик-пыжик” на Фонтанке и того меньше будет…
Но суть вовсе не в размерах этого странноватого, мягко говоря, изваяния. “Железный мальчик” зодчего Лисса Эрикссона превратился в устойчивую статью дохода городской казны. Немалую в том роль сыграло грамотное, как теперь принято говорить, “позиционирование объекта экскурсионного показа”.
Проще говоря, ничем не выдающееся творение не самого знаменитого на этом свете художника превратилось чуть ли не в объект поклонения из-за окружающих сей памятник легенд, мифов и прочих романтических историй.
Самая популярная из них такова. Якобы в незапамятные времена некий шведский король задумался над тем, что в соседних странах есть свои скульптурные символы, а вот у его подданных – нет! Надо было что-то придумать в отместку датчанам с их “Русалочкой” или обитателям Брюсселя с их “Писающим мальчиком”.
Ударили по рукам с местным творцом, но в процессе созидания финансовый поток из королевской казны становился все тоньше и тоньше. Пока совсем не иссяк.
И вот во дворец привозят огромный такой ящик. Король весь в нетерпении. Но в первом вместилище покоится еще один сундук. За ним – еще и еще… Когда “русская матрешка” в шведском исполнении себя исчерпала, взору скаредного правителя и его челяди предстала двадцатисантиметровая фигурка с запиской: “Сколько заплатил, на столько и сделал!”
Но, если верить самой известной стокгольмской притче, именно с той поры и начали замечать за “Железным мальчиком” весьма разительное свойство: если погладить фигурку по голове и оставить как можно больше монеток у ее ног либо в фонтанчике, находящемся поодаль, непременно сбудется загаданное желание.
А вот если позариться на оставляемые здесь деньги – будет большая беда.
Так ли оно на самом деле или нет, кто знает? Но с 1967 года, когда эту стальную отливку и установили во дворике божьего храма, собрано на разные благие общественные цели уже десятки, если не сотни тысяч крон.
Так вот иные маленькие хитрости могут поспособствовать большой пользе.
Сергей ЗОЛОВКИН