Сейчас коллектив называется “Сюткин Бэнд” и играет программу “Танцы для интеллигенции”. А самому Сюткину 22 марта исполнилось 50 лет! И это не шутка. По этому случаю его даже удостоили звания заслуженного артиста России. Все это вкупе вынуждает обращаться к музыканту по имени-отчеству – и никак иначе!
С Назарбаевым пожали друг другу руки– Валерий Миладович, вы часто бываете в Казахстане?
– Периодически. У вас в стране, где проводится много ярких мероприятий правительственного и полуправительственного уровня, мы считаемся артистами очень востребованными. Я с большим удовольствием прилетаю и в Алматы, и в Астану, чуть реже – в другие города, например, в Караганду.
– Два года назад вы выступали на дне рождения Президента Назарбаева. С главой государства удалось пообщаться?
– Исключительно обменялись рукопожатиями. Наша задача была развлекать, а не беседовать.
– Скоро очередной день рождения. Не приглашали?
– Нет, но мы же и не навязываемся (смеется). И так отыграли на многих важных вечерах для достойнейших людей Казахстана. Мне очень нравятся те изменения, что у вас происходят, – это видно даже по внешнему облику городов. И публика в массе своей – приличные, воспитанные люди. Хотя мы играем “Танцы для интеллигенции”, и другой контингент нас не приглашает – у них свои кумиры есть.
– Откуда взялось название “Танцы для интеллигенции”?
– Люблю играть музыку, когда люди танцуют. Я для этого и на свет появился! Долгое время мы выступали в больших концертных залах, но мне кажется, то, что мы играем – рок-н-ролл и боссанову – слушать в кресле сложно. Это лучшая музыка для танцев, даже очень молодых людей. Меня, например, рейв-пати вгоняют в депрессию. Я люблю играть солнечную музыку. А почем “для интеллигенции”? Хорошо звучит!
Нельзя давить песни из тюбиков– В марте вам исполнилось 50 лет. Какие ощущения?
– Есть ли жизнь после пятидесяти? (Смеется.) Сказать, что чувствую себя, как в 46 или 49, нельзя. Все-таки дата немножко давит.
– При этом вы уже достаточно давно не выпускали новых альбомов…
– Последняя пластинка вышла два года назад.
– Долгий срок.
– Ну, у меня альбомов и так 20. А будет ли 21-й и 22-й… Все-таки сочинение музыки – процесс, когда ты не можешь не написать. А давить песни из тюбиков или складывать из кусочков – это сразу видно и слышно, и не нужно этого делать. Я у Пола Маккартни слушал пластинку прошлого года. Не знаю… Если бы я был Полом Маккартни, я бы этот альбом не стал выпускать. Нет в нем того огонька, который был в прежних работах, я уже не говорю о лучших. Хотя концерт – великолепнейший!
У нас программа из 20 шлягеров, которые хотят услышать. Представляете, например, Deep Purple выходят на сцену и говорят: “Хотите послушать наши новые песни?” Все: “Не, не надо! Давай Smoke On The Water или Highway Star!”. Так и у меня. Люди хотят “Дорогу в облака”, “Я – то, что надо”, “7000 над землей” и “Оранжевый галстук”. Мы их и играем.
Не важно, кто поет хорошие песни– Вам не кажется, что много хороших групп и исполнителей уходят, в том числе с экранов телевизоров, а на их место приходят музыканты, мягко говоря, несравнимого уровня?
– Я бы сравнил эту ситуацию с космонавтикой. Мы помним Гагарина, Титова, Николаева, Терешкову, Леонова, Комарова, Егорова, Феоктистова, Севастьянова, Берегового – это я бодр! (Смеется.) А их ведь больше 200! Так же и с музыкантами. Раньше их было значительно меньше. Да и вообще со времени The Beatles, а это 40 лет, судьбоносных коллективов появлялось крайне мало. Один-два в десятилетие. Depeche Mode, The Police со Стингом, Red Hot Chili Peppers, A-Ha.
Философия уже не та. Недаром же – шоу-БИЗНЕС. Много думают о том, как заработать. Раньше музыкой жили. Я не думаю, что Led Zeppelin преследовали какие-то финансовые цели. Они 24 часа в сутки варились в творчестве. С другой стороны, у каждого поколения своя музыка. Просто молодежь правит в музыкальном мире, она диктует моду. И, может быть, хорошо, что есть такие старички, как я, потому что на них тоже иногда хочется сходить. Я, например, с большим удовольствием пойду на концерт Пола Маккартни, чем на какого-то нового исполнителя, за редким исключением.
– Осенью в Москву приедут Queen с новым вокалистом Полом Роджерсом…
– Я не пойду на это смотреть. У меня есть свое мнение об этой группе и не хочу его портить. Я не осуждаю, не вправе, но вот такое время.
– Среди написанных песен есть такие, про которые можете сказать, что ваше творчество удалось?
– Можно судить по радио – песням много лет, а они звучат до сих пор. Это, естественно, “Я – то, что надо” и “7000 над землей”. Если же брать песни, написанные вместе с Женей Хавтаном из “Браво”, то “Вася”, “Оранжевый галстук”, “Московский бит”, “Как жаль”, “Дорога в облака”… Этого уже достаточно.
Заложник слова– Вы ведь помимо музыки много еще чем занимаетесь. Например, что заставило вас встать на коньки в шоу “Ледниковый период”?
– Данное Илье Авербуху обещание. На вопрос “Поможешь ли ты мне в моем шоу?” я ответил: “Помогу чем смогу”. Думал, нужно будет один раз выехать на коньках и спеть песню под гитару, но никак не то, что придется выделывать какие-то па на льду с Ирой Лобачевой. Честно говоря, я там пару раз так приложился, что потом врача вызывал. Он меня спрашивает: “Парень, тебе лет-то сколько?! В таком возрасте нужно быть к себе повнимательнее”. Но было интересно.
– Еще и в футбол регулярно играете…
– Тоже верно. Вот в преддверии ЕВРО сыграли в Москве матч Россия – Италия. А я ведь принимал участие еще в самом первом таком матче в 1991 году, когда в “Лужники” играть с командой “Старко” приезжали Эрос Рамазотти, Джанни Моранди, Рикардо Фольи, Пупо…
– На какой позиции выступаете?
– Сейчас уже в защите (смеется). Раньше – в полузащите, потому что здоровья было побольше. Да и регулярно в играх “Старко” участия уже не принимаю – только в знаковых. Чаще играю крайнего защитника, цепкий парень (улыбается), хотя стартовая скорость уже не та.
– Против кого довелось играть персонально?
– У нас был очень хороший матч в Армении, и я персонально держал знаменитого футболиста сборной СССР Хорена Оганесяна. Бесполезно! Он все равно несколько голов забил, правда, в итоге мы выиграли. В Киеве был эффектнейший матч! Играли Демьяненко, Баль, Михайличенко. У меня, кстати, дома есть футболка Леши (Михайличенко. – Прим. авт.), в которой он играл в финале Сеульской Олимпиады 1988 года, когда мы выиграли золото. Он мне сам ее на трибуну бросил.
Рядом со штангой– Вы часто ездите на Олимпийские игры поддерживать спортсменов. В Пекин отправитесь?
– Конечно! Я называю наш коллектив “Рядом со штангой” (смеется) – мы все время где-то поблизости, поддерживаем ну и создаем атмосферу в “Русском доме”. Мы ведь играем в том числе старые советские песни, и таким негромким звуком – то, что нужно, когда люди приходят отдохнуть или отметить, или снять напряжение и горечь поражения.
– Ощущаете свой вклад в победы?
– Я не буду говорить “вклад”. Ощущаю, что я хороший развлекатель и нахожусь на своем месте. Я умею развлекать людей, и мне это нравится. Когда Женя Плющенко в Турине золото взял, такой вечер закатили!
– А в Китае раньше бывали?
– Нет, моя любовь – Италия. Ежегодно провожу там 2–3 недели. Отдыхаю всегда в небольшой деревушке, которая расположена в Тоскане. Оттуда в часе езды на машине и Флоренция, и Пиза, и Сиена. Паста, тосканские вина… Итальянцы – большие знатоки и умельцы отдыхать. Садятся вечером на улице с близкими людьми, и начинаются бесконечные разговоры. А если еще футбол с итальянцами смотреть!.. О, это настоящий театр!
Грустные глаза верблюда– Любимый город в Италии какой?
– Вся провинция Тоскана в целом. Но, наверное, самый красивый город все-таки Сиена.
Кроме того, каждый год мы с друзьями мужской компанией ездим в разные страны. Из артистов еще Дима Маликов, также доктор Яков Брандт, агитируем Бутмана, но пока не уломали. В этом году выбор пал на Норвегию, до этого побывали в Марокко и Иордании. На следующий год думаем о Шотландии, и очень интересно было побывать в Антарктиде.
Как правило, получаем полное представление о стране и ее культуре. А главное в таких поездках – юмор. Это бездна подколов, историй, баек.
– Какая наиболее запомнилась?
– В Марокко нам дали вьючных верблюдов. И ничего более печального, чем глаза верблюда, которому достался Яков Леонидович Брандт, я никогда не видел. В этих глазах была скорбь всех его родственников, предков и вообще всего верблюжьего рода.
– Улыбка вообще один из ваших фирменных знаков. Она когда-нибудь пропадает с лица?
– Конечно. Жена вообще считает, что я скучный тип. Когда остаюсь дома, очень люблю побыть один. И никого не развлекаю. Надо зарядить батарейки, а для этого нужно помолчать, подумать.