Нашему корреспонденту не дали поработать на ферме простым скотником – не умеешь, так не лезь! Хотя что, казалось бы, сложного – навоз убрать да сена коровам дать.
Но, оказывается, навоз здесь убирают трактором, а кормят вовсе не сеном. Корм задают с помощью специальной техники. На эту ферму приезжают на экскурсии чиновники и за хорошими репортажами столичные журналисты, а ее хозяин сокрушается – мне бы кредит нормальный, я бы здесь такое хозяйство отгрохал!
Его зовут Владимир. Фотографироваться отказался наотрез. Нескромно, говорит.
Идем с ним по территории, и я никак не могу понять, что же здесь такого особенного. Старые тракторы и еще какая-то техника в ряд стоят, небольшой жилой домик да здоровенный ангар. Телята в двух загонах греются на солнышке и лениво жуют из длинных бетонных лотков что-то жуткое с виду.
– У меня спрашивают, зачем ты в базе (крытый загон для скота. – Прим. авт.) сделал такую высокую крышу? Да еще и окошек столько наделал, – усмехается фермер Владимир ГОРКАВЧЕНКО. – Так ведь свет солнечный попадает – скотина меньше болеет. Плюс вентиляция отличная, а ведь какая-то часть навоза большую часть времени все-таки здесь находится.
На улице злющий зимний ветерок, а в длинном загоне, где молодое поголовье рядами стоит и жует, действительно почти не пахнет. А главное, тепло, и уходить обратно во двор совсем не хочется.
– Скотник раз в день навоз от коровы тяпкой отгреб, а что он еще делает, что я не сумею? И почему он получает больше, чем квалифицированный тракторист…
– Скотник потому больше и получает, что уборка навоза – вовсе не главное его занятие. И корм мы задаем не строго по расписанию – скотина уже отъелась, посмотрите, как лениво они все едят! Для скотника главное – внимание, наблюдательность.
Вот лежит корова, жвачку жует, значит, все нормально. А если лежит и не жует – заболела.
Может, ее змея укусила или еще что. То есть надо и укол суметь поставить, и знать, что, сколько, как и куда вколоть. Коровы у нас полудикие, это зимой они еще людей видят, а летом на выпасе целыми днями и никого к себе не подпускают, и запросто могут в кустах отелиться. Скотник должен такую корову заметить, проследить и помочь, если понадобится. К ним надо и ночью подойти, посмотреть внимательно на всех. Сдохла скотина – виноват кто? Скотник, и только он. Значит, не увидел, что какая-то корова плохо себя чувствует. Скотник в животноводстве – главная фигура.
В сельхозе только у мафии нет проблем
На ферме живут больше 200 коров и бычков разного возраста. Кто-то отелится, кто-то еще подрастет и пойдет под нож. Мясо продадут перекупщику, а тот повезет его в Алматы.
По словам фермера Владимира Горкавченко, везде в провинции есть мясная и молочная мафия – то есть на местные рынки не сунешься.
Поэтому его коровы вынашивают потомство, выкармливают телят, несколько месяцев отдыха – и новая беременность. Никакого никому не нужного молока. Перекупщик в любое время заберет любое количество свежего мяса, и это единственный вариант сбыта – если не сунешься на местный рынок, тем более простому фермеру из провинции нечего делать в Алматы.
… Двое мужичков вернулись из базы, где прихворнувшему бычку делали укол, и принялись доводить до ума плуг. Заработала сварка. Скоро они сядут каждый на свой трактор и поедут делать и раздавать этот страшный с виду, но такой вкусный и полезный корм.
– Что, весело было вчера? – подначивает одного из них Владимир, вспомнив, как он сказал мне позже, перегарную вонь в машине по дороге на ферму. – Многие считают, что в деревне работы нет. На самом деле работы полно. Мне, да и не только мне, найти работника – огромная проблема. Но никто – никто! – не хочет работать в сельском хозяйстве.
Ты что, дядя, я в Алматы поеду…
– В прошлом году из всей группы учащихся на водителей и ремонтников сельхозтехники в вашем политехническом колледже на тракторы сели только двое…
– Но и остальные хоть отучились, профессию получили. А нередко какой-нибудь фермер говорит вчерашнему школяру – слушай, джигит, ты девять классов окончил – иди, учись на тракториста. Ну что, красивая, поехали кататься: почему женщинам в Казахстане выгодно быть трактористами
Я тебе эти три года стипендию каждый месяц платить буду. А ты потом придешь ко мне работать. На новый трактор сядешь.
В ответ обычно звучит – ты что, дядя, я в Алматы поеду, охранником устроюсь, в городе жить буду, время свободное будет, еще и на своей работе что-нибудь да утащу…
– Тогда кто же работает у вас?
– Те, у кого вообще полная безысходность. Тут без дела не посидишь, но зато гарантированная стабильная зарплата. Трактористу я плачу до 70 тысяч, скотнику – под 90. Для деревни это очень прилично. И то кое-кто уходить собирался, пришлось долго и на пальцах объяснять, что это не выход, что будет гораздо хуже. Но в моем деле нужен постоянный и жесткий контроль.
Я здесь все праздники и выходные, на комбайне – сам, на грузовике – сам. Доверить никому и ничего нельзя, нужно постоянно присматривать.
Потому что либо не сделают, либо сделают не так. Эй, давайте корм на базе зададим!
Мужички бросают почти доделанный плуг и идут к тракторам. Погрузчик и трактор с прицепленной огромной бочкой едут друг за другом к силосной яме. Там же для удобства приготовления лежат и тюки с соломой, и жом – отходы производства сахара. Бочка – это на самом деле кормораздатчик, где солома измельчится и перемешается с жомом и силосом. Стоим и смотрим, как погрузчик огромными вилами огромный тюк соломы в “бочку” погрузил. Затем жома туда же навалил…
– Кормораздатчик был не всегда, – поворачивается ко мне Владимир. – Но я лично вручную этот корм покидал день, два, три, а потом сам же и сказал – нет, так дело не пойдет. Теперь у меня, по крайней мере, тяжелой ручной работы не осталось. Ну а в Европе с тысячами коров справляется пара человек. Настолько все механизировано, автоматизировано и компьютеризировано. Допустим, силоса они с гектара получают 15 тонн, а у нас девять. Когда я им сказал об этом, они не поверили. Нам нужно перенимать передовые технологии и завозить их технику, как это делается с сахарной свеклой. Ведь и семена дражированные, которым удобрения и гербициды не нужны, и технология точного высева, и техника – всё с Запада.
Фермер Горкавченко сейчас действительно ни от кого не зависит. Для вкусного и питательного коровьего стола он садит кукурузу, семечки, сою и пшеницу. Техника со всеми орудиями вроде плуга или бороны вся своя.
Мечтает увеличить поголовье вдвое, чтобы наконец что-то начать зарабатывать. Потому что, как он сам признался, за восемь лет занятия животноводством не удалось заработать ни копейки! Вся прибыль тут же уходит на повседневные траты, зарплату персоналу, технику и стройку. Благо неплохо выручает собственное приусадебное хозяйство.
– Субсидии и льготное кредитование для сельского хозяйства – это хорошая государственная политика. К сожалению, на местах государственными средствами, которые специально для нас уже выделены, целиком и бесконтрольно распоряжается местная власть. От поддержки сельского хозяйства в Казахстане фермерам хочется выть волком
Мне не раз говорили, дай ты ему сколько-нибудь – и получишь этот самый кредит. Принципиально никому ничего давать не буду!
Вот сейчас в Восточном Казахстане бычков можно купить за 70 тысяч. Обычно они стоят 120 тысяч – но сейчас зима, многим их выгоднее за бесценок продать, чем кормить! Прошу кредит в 15 миллионов. Дают шесть. Я остался без дешевой скотины. Хорошо, хоть под шесть процентов всего…
– А пожаловаться? У вас же залогового имущества и скота – на десятки миллионов!
– Бесполезно. Я для себя уже решил, дадут кредит – хорошо. Не дадут – сами выкрутимся…
АЛМАТИНСКАЯ ОБЛАСТЬ