Вот имена тех, кто творил на нашей сцене хит за хитом. “A’Studio” в самом начале 90-х взошли в Москве с “Белой рекой” и “Джулией”, а Карина Абдуллина (в дуэте “Musicola” с Булатом Сыздыковым) завоевала “Гран-при” в телеконкурсе юных талантов “Утренняя звезда”. Это были достижения неслыханного по тем временам для Казахстана уровня.
Парвиз Назаров
В самой Алма-Ате тоже было кого послушать. Свои очень приятные и заметные Дмитрий Белоусов и “Black Blood Blues”, Александр Цой (это сегодня он блогер, которого дома не застать, а тогда он был лидером группы “Танго”) и Гуля Тулегенова, игравший арт-рок URKER, Парвиз Назаров (стартовавший у нас в составе таджикского коллектива “Parvin”, лауреата “Голоса Азии”) и группа “Касса”. Конечно, “Дуэт L” и “АР-Клуб”, Александр Дерновский, обновленный “Яшлык” (“Вспомни обо мне, Нигара…”) и “Алан”, сплотившийся вокруг сына лидера казахских классиков “Дос-Мұқасан” Данияра Кусаинова. Да и “Бубликов” с “Пополам” – наш ответ “На-На” Бари Алибасова – тоже помнят многие. В памяти и Нурлан Абдуллин, как и “Никому тебя я не отдам” плодовитого композитора, а сегодня хит-мейкера-классика Еркеша Шакеева. А ведь была еще и исполненная российской певицей Татьяной Анциферовой “Я зову вчерашний дождь” – песня, ставшая казахстанской благодаря тому, что прозвучала в фильме “Женщина дня” наших Александра Баранова и Бахыта Килибаева (сама лента вышла на экраны еще в 1989-м). А в конце 90-х на сцене появилась группа JCS с потрясающе талантливым вокалистом Данияром Макашевым, поначалу прославившаяся кавер-выступлениями в джаз-клубе, что был на тогдашней ул. Мира в Алматы. А чуть позже всплыл на поверхность и бойз-бенд совсем из другой истории – “All Давай”.
Где они теперь?
Одной из самых необычных для Казахстана тех лет была группа “Тристар”. Инга Руфф (ныне – Инна Афонина, креативный директор московского ивент-агентства), одна из двух вокалисток проекта, рассказывает:
– Я была не пойми кто, жила в музыкальной тусовке Казахстана отдельно. Выскочка, я больше была ориентирована на диджейское сообщество. У меня теперь новый молодой муж. Уже давно, поэтому он уже немолодой (смеется и шутит она, как и 20 с лишним лет назад. – Прим. авт.) Поэтому для меня звёзды 90-х – это вы все, диджеи “Радио 31”.
Факт, что самородки из Казахстана продолжают радовать мир и сегодня. И на нас продуктивность страны не закончилась. Есть талантливые люди в казахских степях и селениях, которые удивляют мир своими классными произведениями и в 2018-м.
Инга подумывает о том, чтобы “уже в третий раз потерять все деньги”, взявшись за музыкальный проект, но пока дела в индустрии организации мероприятий, в которой она нынче как рыба в воде, идут более чем хорошо. Так что плейер с музыкой у нее пока на паузе. А вот для создателя “Тристар” Сергея Чика, также давно живущего в России, 90-е начинались “не с попрыгушек на поп-сцене, а с участия в фестивале “Ленинской смены”. Он был тогда длинноволосым рокером в составе группы “Черный Принц”.
– Это был первый гастрольный опыт в моей жизни, да еще какой! Мы попали на одну сцену с “Бригадой С”, “ЧайФ” и “Апрельским маршем”. Нам так удалось разогреть толпу своими хеви-металл частушками порнографического содержания, что появление Шахрина (лидер группы “ЧайФ”. – Прим. авт.) на сцене вызвало бурю гнева у зрителей. Они начали кидать в него всё, что под руку попадалось, и требовали нас обратно на сцену. Потом начались драки… А когда тем же вечером мы отправились в свою гостиницу, то не успели и ста метров пройти, как на нас напала толпа пьяных гопников. Мне проломили голову в двух местах. Очнулся в милицейском пазике.
Вообще, я бы не выжил, если бы не один парнишка-карагандинец, который, оказывается, носил меня на себе, пока я был в отключке, а я даже имени его не помню. Такие вот 90-е, Рома.
Еще какое-то время Чик пытался найти себя на ниве рока, пытаясь воссоздать группу “РСД”, “эстрадные имена” его тогда сильно нервировали, после было участие в проекте Кости Тимошенко “Дети Парижа”, а 94-й год прошел у Сергея “под знаменами гранжа”. Потом даже пытался писать техно, а далее в его творчестве началась полоса попсы – “Doublelectric” и уже названных “Тристар”.
Гуля Тулегенова
– Всё оборудование моей подсобки по цене едва тянуло на самый плохонький процессор из гамбургской студии, где любили писаться звезды рока, а в телевизоре в это время пританцовывали Дерновский и Ко, как бы намекая на то, чем дышит музыкальный рынок Казахстана, – раззадорился Сергей.
– Кого-то помнишь из артистов конца XX века?
– Отдельные всплески удивительного встречались. Центровские пацанчики “Rap Zone” активно атаковали головы тинейджерской биомассы, но с российским “Мальчишником” им было сложно тягаться. Все главные музыкальные страсти разгорались в те времена на тусовках, которые устраивал, если я ничего не путаю, Арман Исмаилов, в том числе в клубе “Пилот”, что проходил в Доме ученых. Вот когда на сцене выстрелил URKER, Дима Белоусов, Жантик с “Fridays”. Очень хорошие были годы в плане музыки.
Были республиканские телеэфиры благодаря Ренату Абдулхаликову и Игорю Сырцову: полчаса петь живьем на “Казахстан-1” – это дорогого стоит. Я постоянно отирался на “Радио “Тотем” у Тахи Кибировой.
О, радио!
В те годы единственными источниками местной музыки для людей были пара передач на ТВ и радио. И Тахмина Кибирова – одна из тех, кто такую передачу делал на “Радио “Тотем”. Надо ли напоминать, что это было довольно сильное заявление, так как конкуренция была неслабой, давил в первую очередь Запад, хлынувший в наши края своей качественно-количественной волной после падения железного занавеса. Да и российская поп-рок-музыка наступала казахстанским артистам, не на пятки, скорее на глотки. Наталья Ветлицкая и “Моральный кодекс”, Максим Фадеев и Линда, Валерий Меладзе и “Кар-Мэн”, “Иванушки Интернешнл” и Леонид Агутин, десятки других… Карина Абдуллина: «Мюзиколы» больше не существует
Так вот, звалась программа Тахмины “Лестница”, ведущая еженедельно приглашала в свой прямой эфир самых интересных музыкантов Алматы тех лет. Все казахстанские песенные премьеры случались именно там.
– 90-е – это первая любовь. Многое тогда для меня было впервые. Для музыкантов – тоже: впервые выходили на сцену, впервые давали интервью. И музыка тогда была как первая любовь – простая, понятная, в чем-то наивная, но светлая и идущая от сердца. Потому что еще не было неких канонов, шаблонов, – считает Тахмина.
Медеу Арынбаев, “Достар”, “Плюс”, “Овощи и фрукты”, “Мотороллер”, “Дервиши” – это лишь часть имен тех лет, еще не упомянутых выше, которые нашли отклик в ее душе.
– Сравни 90-е и… нет, даже не нулевые, а 10-е годы этого века – наше время.
– Определенно разница есть. Появилось много новых имен, студий, музыкальных каналов, и сегодня наши артисты развиваются, похоже, в двух параллельных Вселенных. Одни по старой схеме: ротация на каналах и радиостанциях, другие – в социальных сетях, это новое поколение, у них свои правила игры, и они, кажется, выбиваются вперед.
Вокалистка популярной в те времена “Кассы” (позднее “LeLoo” и “Nectar”) Сауле Атабекова подхватывает волну воспоминаний у радиоведущей Тахмины, а ныне пиарщицы крупной сети торговых центров:
– Время экспериментов, зарождение клубной культуры, было много нового в музыке. Мы тогда слушали “Jamiroquai”, Принса, “Propellerheads” и “Chemical Brothers”, равнялись на них. Наше самое яркое воспоминание – это первая съемка профессионального видеоклипа “Кассы” в настоящем “киношном” павильоне на кинопленку, на песню “А мне смешно, бэйби”. А как “LeLoo” – первые гастроли за пределами Казахстана: выступали в Москве, Ярославле, Рыбинске.
– А что изменилось за два десятилетия, как, по-твоему?
– Что-то стало легче, а что-то – труднее. Появилась реальная возможность выходить на мировой рынок. Мы сами два года назад закончили работать по контракту с американским лейблом. Наши артисты могут “покорять мир” – Молданазар или Димаш Кудайберген, – но и конкурировать приходится жестко. Казахский певец Молданазар объяснил, почему он не чувствует себя частью нашей эстрады
Мы были не испорчены
Отцом и участником некоторых из уже упоминавшихся здесь музыкальных проектов был скрипач Адиль Жамбакиев. В начале 90-х он еще активно играл в “Академии солистов” и “Камерате Казахстана”, но уже работал с Русланом Тохтахуновым в “Яшлыке”.
– В 1993 году мы с ним создали “АР-Клуб”. Писал много песен, аранжировок. Покупали на последние деньги пластинки и восполняли тот голод, что скопился: “Earth, Wind and Fire”, Стинг, Эл Джерроу, Стиви Уандер, “Level 42”, Джексон, Бенсон. 90-е для меня – еще и время активной концертной деятельности. Из-за низкого развития цифровых носителей выступать под фонограмму было тяжелее, чем играть вживую. Самым ярким музыкальным событием года всегда был конкурс “Азия дауысы”. Мы часто выступали с коммерческими концертами на стадионах, во дворцах спорта и культуры. Публика была некапризная, очень тепло встречала в любом городе, селении, ауле. А мы были не испорчены гонорарами. На тот момент существовал принцип “концерт на кассу”.
– Что это означало?
– Ты зарабатываешь столько, сколько продал билетов, минус расходы, остаток становится твоей прибылью. Конечно, мы не раз оставались “с носом” из-за организаторов концертов.
– C кем-то из тех соратников по сцене еще общаешься, Адиль?
– Почти со всеми. Нечасто, но видимся. Увы, некоторые уже покинули этот мир, и, к сожалению, это лучшие из лучших. Заметил, что в последние годы многие из артистов 90-х решаются снова выйти на сцену. Например, “Яшлык”. Мы дописываем новый альбом.
“Яшлык”Разницу между музыкальным Казахстаном тогда и теперь Адиль считает принципиальной. Здесь и звуковые, и стилевые решения, и то, что индустрия в целом стала “развлекаловкой, заточенной под коммерцию и пропитанной электроникой и спецэффектами”. Повлиял на ход истории, конечно, и Интернет.
Жамбакиеву действительно есть с чем сравнить, а вот журналист Мади Мамбетов в 90-е был еще совсем ребенком и музыку слушал в основном не казахстанскую.
Последняя смогла достучаться до него окончательно лишь десятилетие спустя, да так, что парень “даже начал наслаждаться отдельными явлениями в ней”. Группа “Яшлык”: Крах был неминуем
– Сейчас вспоминать 90-е и смешно, и приятно: клипы были дешевыми, слова и музыка наивными или нелепыми… Однако это была эпоха, когда всё только зарождалось, не было четко заданных форматов и ярко выраженных трендов, и казахстанские артисты постоянно находились в поиске. Это было время маленьких возможностей, но большой творческой свободы. И это было прекрасно.
– Красиво сказал, Мади, а что запомнилось тебе из музыкального детства?
– Появились первые бойз-бенды, были запоминающиеся дуэты, из Таджикистана переехали брат и сестра Назаровы, “Яшлык” был очень популярен. Ярким событием была группа “Тристар” – смесь немецких “Tic Tac Toe” и британских “All Saints”. Помню, даже ходил на их концерт в “Мир фантазий “Айя”. Фанера, конечно, но такой был голод информационный, что всему были рады. Какие-то песни из того периода до сих пор в памяти сидят: “Ходжа Насреддин” “АР-Клуба”, например… Нынешний музыкальный Алматы отчасти напоминает Алма-Ату 90-х: тот же поиск форм и попытки привить на казахстанской почве новые для нее стили, та же попытка делать что-то необычное, свежее. Мой родной город все еще остается музыкальной столицей и творческой кухней страны.
Кирилл ЛиКак "The Beatles"
Лидер URKER Айдос Сагат признался сразу, что он не из тех, кто ностальгирует: “понятно, что в молодости и трава была зеленее”.
– 90-е для меня лично в плане музыки – это расцвет клубного движения, появления большого количества ночных клубов, новая для нас тогда культура. И молодежь делилась по тому – кто куда ходил. Я тусовался в “My Town”, который находился в здании консерватории. Помнишь? Выступали живые группы (тогда никто не называл их кавер-бэндами). Там играла и “Midnight Blues” (их известный хит “Я потерял ту ночь”. – Прим. авт.), где работал и мой коллега, гитарист Рустам Мусин. Они исполняли известные хиты, блюзы, рок-н-роллы. Мне нравилась компактность клуба, его тусовка. И презентация нашего первого магнитоальбома прошла именно там.
Интересное время – много концертов, выступлений, телепроектов. И очень были популярны станции – “Максимум”, “РИК”, “Тотем” – которые показали, что такое независимое коммерческое радио.
Мы часто бывали у них в эфире и впервые тогда сыграли в живом эфире, на телевышке на Кок-Тюбе это было. Выступили и в телепрограмме “Дуплет” – стали первыми из музыкантов, кто отважился отыграть живьем на телевидении, как в 60-е “The Beatles” (смеется).
– Какой ты сам видишь разницу между 90-ми и нашим временем?
– Это было время экспериментов, и артистов было гораздо меньше. Если был десяток имен, которых все знали, то, по крайней мере, они очень сильно отличались друг от друга. Может, я ворчу по-старперски, но мне кажется, что сегодня количество не переходит в качество. Технологически оно выросло в сравнении с 90-ми, но… более дерзкие клипы, монтаж, образ музыкантов… В то время не было социальных сетей и не развит был Интернет.
В наше время существовала печатная пресса, радио и ТВ. Сейчас же каждый сам себе пиарщик и журналист, что выложил – то ты и есть.
Появился даже отдельный пласт инста-селебритиз. Неизвестно, что они создают и что останется после них, но их аккаунты очень популярны – тысячи подписчиков. Тогда, чтобы привлечь к себе внимание журналистов и публики, ты хоть что-то должен был уметь делать. Сейчас достаточно обработать свои селфи. Удивляюсь, когда один и тот же человек в “Инстаграм” и в реальной жизни оказывается двумя совершенно разными людьми. “URKER”: о чем можно петь 25 лет
Айдос уверен, что, когда музыкант в 90-е заходил в студию, он вкладывал в это больший смысл: сильно хотел, чтобы созданное пожило хотя бы какое-то время. “Был смысл во всем, что мы делаем”, – рассуждает он вслух.
Сегодняшние проекты вызывают у музыканта с классическим образованием лишь один вопрос: зачем, когда есть точно такое же и в других странах, причем, скорее, даже лучшего качества?
“Сейчас время бездумного копирования всего и в очень больших масштабах”. И выделить кого-то, реально западающего в сердце, нынче, по его мнению, уже просто нельзя. Серьезную роль в 90-е в развитии музыки в нашей стране сыграли, конечно, конкурсы – “Жас канат” и “Азия дауысы”. На замену последнему ничего так и не появилось. История URKER плотно пересекалась с обоими конкурсами.
Продолжение в следующем номере
АЛМАТЫ