Не хлебом единым…
Я представляю уже четвертое поколение гуманитариев в нашей семье. “Тыча в книжку пальчик” под напором сурового семейства, я с детства считал это единственно возможным образом жизни. Выбора у меня не было. Только потом я вдруг понял, что обязанность следить за своей речью, навязанная мне воспитанием, – это не правило, а скорее исключение из правил.
Сейчас я, уже получивший в продолжение семейных традиций высшее гуманитарное образование, понимаю, что сумел принять только малую толику духовного багажа, донесенного до меня тремя поколениями. Но даже на мой далеко не самый искушенный взгляд, проблема литературного и языкового обнищания общества такова, что пора кричать SOS, а буквально: “Спасите наши души!” – всенародно и на всех языках нашего интернационального государства. Предвидя в свой адрес вполне справедливое “А судьи кто?”, я осмелился обратиться за разъяснениями и прогнозами к авторитетным в Алматы носителям языка: профессору Алматинского государственного университета имени Абая Виктору Владимировичу Бадикову и профессору Казахского национального университета имени аль-Фараби Светлане Михайловне Сагалович.
Кто учит детей?
Что же происходит в самом сердце духовности нашего общества: в гуманитарных вузах, которые сегодня готовят тех, кто завтра придет учить наших детей читать и писать?
– Студенты прошлых лет кажутся нам сегодня поголовно одаренными и талантливыми, ищущими и, безусловно, интеллектуально развитыми: будь то филологи или журналисты, – говорит Светлана Сагалович. – Сегодня преподаватели гуманитарных дисциплин, в частности, литературы, урезают программу до предела, надеясь, что хотя бы этот минимум будет студентами освоен и подготовлен к сессии. Увы! И эта попытка не дает результатов. Сейчас студенты вообще не задают вопросов! Безразличие на лицах при полнейшей неосведомленности в материале… Модное ныне тестирование на экзамене вместо обстоятельной беседы с будущим гуманитарием избавляет студента от глубокого проникновения в материал. Предлагается тест такого рода: “Что смешалось в доме Облонских?” Варианты ответов: 1. Все. 2. Ничего. 3. Кое-что. 4. Все без изменений. Нужное подчеркнуть. Угадав ответ, студент горд тем, что знает роман Л.Н. Толстого “Анна Каренина”.
Порнография сознания
Однажды услышал, как взрослый мужчина говорил своему собеседнику: “Дочка у меня умница, хорошо учится, заканчивает 9-й класс. Подарю ей хорошую книгу: “Богатые тоже плачут!”. Я было засмеялся, но потом подумал о том, что даже самый начитанный человек за свою короткую жизнь успевает прочесть не так уж много. И что же будет, если вместо настоящей литературы нам чуть ли не с молоком матери будут впихивать дешевое чтиво?
На вопрос об общем читательском уровне страны Виктор Владимирович Бадиков отмечает:
– Массовый читатель всегда пробавлялся беллетристикой: в советское время – детективной или исторической, в наше, рыночное, – он уже с непривычки “объелся”, так как все к его услугам – от порнухи и чернухи до литературно-философских раритетов. Но вкус и запросы его все те же – “делайте мне хорошо”, когда мне нечего делать. В принципе это нормально: подлинный читатель всегда преодолевает соблазны “низкой жизни”, т.е. безвкусицы, потому что у него есть влечение к Слову и Мысли.
– Общий уровень очень пестрый, – считает Сагалович, – кто-то любит детективы, кто-то обратился к древним философам, а кто-то любит побравировать в компании знанием того же Коэльо или Мураками. Лет десять назад появилось красочное подарочное издание цитат и отрывков из мировой литературы. Это было начало того процесса, который мы имеем сегодня: изучение литературы по отдельным фразам и хрестоматийным персонажам. Могло ли быть более чудовищное обеднение мировой литературы?
“И вырвал грешный мой язык…”
Моя бабушка – учительница русского языка старой закалки – наставляла меня: “Употребляй слова иностранного происхождения только в самом крайнем случае. Нельзя без нужды вставлять в свою речь иностранные слова, тем более точно не зная их значения”. Что бы с ней было, если бы она могла слышать нелепую, непереводимую смесь иностранных слов с плохим русским, к которой сегодня уже привыкли все телезрители и радиослушатели?
– Самое страшное, что никто не видит в том, что происходит, симптома примитивизма нашей жизни, небрежного отношения к языку как первоисточнику культуры – как к русскому, так и к казахскому, – возмущена профессор Сагалович.
Что же будет с языками дальше?
– Вопрос надо ставить иначе: что будет дальше с нами, если не беречь язык? – справедливо добавляет Виктор Владимирович.
“Будь я даже негром преклонных годов…”
Почему же литературный язык вдруг оказался в серьезной опасности?
– Потому что иногда лес рубят ради щепок, а потом снова начинают его сажать или ждать, когда он сам вырастет, – считает профессор Бадиков.– Тот же русский язык не надо делать камнем преткновения, не противопоставлять русскоязычных и казахоязычных писателей. Процитирую Ауэзхана Кодара, потому что лучше, чем он, не скажешь:
“Мое двуязычие для меня — как спасение, как выход из любой ситуации и творческого кризиса. Когда на русском я сам себе не нравлюсь, я перехожу на родной, казахский. И как будто омолаживаюсь. Я вхожу в стихию этого языка, лиризма, романтики, который полон каких-то новых, еще не использованных средств, не растраченных сил. Мои стихи на казахском полны языческой радости жизни, в то время как стихи на русском полны грусти. В этом, по-видимому, кроется разный опыт этих двух языков, который порождает различную ментальность моего поэтического стиля”…
С обретением независимости в Казахстане обязаны были защитить свою культуру и язык. Наряду с этим постепенно укреплялось осознание того, что русский язык – необходимый помощник вхождения республики в мировое сообщество и культуру.
Что делать?
“Умру я скоро, жалкое наследство, о Родина, оставлю я тебе…” – жаловался некогда великий Некрасов. Что же тогда говорить о нас? Каждое поколение оставляет своих великих: так было до сих пор, но будет ли так и дальше?
– Не всегда великих, но прекрасных – да, хотя современники об этом могут и не узнать, – не теряет оптимизма Виктор Владимирович. – Юрий Тынянов сформулировал парадокс, который, между прочим, нередко подтверждается – когда все писатели хорошие, то лучшим окажется тот, кого мы как-то не замечали. Так, Некрасов записал Тютчева и Фета в разряд “второстепенных”, а они стали учителями поэтов блистательного “серебряного века”.
Полжизни писал стихи в стол на правах, так сказать, “домашнего поэта” замечательный артист балета Дюсенбек Накипов. Но когда появился его второй лирический сборник “Песня моллюска”, затем поэма “Близнецы” и тем более роман “Круг пепла”, все были не просто удивлены, но, безусловно, покорены явлением “нового поэта нового века”.
“Не подающими особых надежд” были выпускники мастер-класса Ольги Марковой Ербол Жумагулов и Марат Исенов, а теперь их признали в Москве и Питере.
Каковы же прогнозы специалистов относительно читательского, а, следовательно, и писательского будущего страны?
– Мне кажется, после тотального поглощения “литературного суррогата” молодежь потянется к великим ценностям вечных истин, которые вобрала мировая литература, – верит Светлана Михайловна Сагалович. – Человек уже все, или почти все, знает об окружающем мире, но о себе самом он знает менее всего… Кто же ответит на все вопросы, если не качественная литература?
“Если наш писатель-художник не пойдет на компромисс с широким читателем, то он, несомненно, со временем обретет своего – не просто читателя, а соавтора, который прежде всего вступит с ним в творческий диалог, – считает г-н Бадиков. – Я, как критик и преподаватель, считаю, что писатели “новой волны” уже подхватили эстафету и создают уже казахстанскую литературу XXI века: старшие – Д. Накипов, Н. Веревочкин, А. Жаксылыков, Б. Каирбеков, Б. Канапьянов – и младшие – О. Марк, М. Исенов,
Р. Айткалиев, Е. Жумагулов, Е. Барабанщиков, Тутти, А. и Кс. Рогожниковы, Е. Тикунова, П. Погода, Вл. Воронцов… Современных писателей нужно беречь как золотой национальный запас нашей культуры. Не оскорблять их ни снисхождением (“Спасибо, что вы есть”), ни дешевыми издевательствами (“Молодые литераторы – литературная агония”), а платить, хотя бы гонорары”.
“И все-таки дух – это главное!”
Ни для кого не секрет, что самый тяжелый, кропотливый и неблагодарный труд на поприще языка – это труд корректоров. Я работаю в разных газетах уже около пяти лет и никогда не видел в корректорском составе молодых специалистов.
“Среди корректоров и не может быть молодых людей, – печально констатирует профессор Сагалович. – Они изначально не впитали грамотность, у них абсолютно отсутствует слух на верный подбор и произнесение слов”.
Кто же будет править и “литературить” наши велеречия уже лет через 15–20? Текстовые корректоры на казахском языке – и вовсе на вес золота.
“Корректоры и редакторы нужны как воздух, так же, как и профессиональные переводчики, – не отрицает профессор Бадиков. – Их нужно готовить в вузах и не закрывать, а напротив – расширять русские и казахские отделения, вопреки даже рынку – с расчетом на будущее. Культура языка – это культура нашей духовности…”
Если мы не приложим все возможные усилия для сохранения нашей совместной многоязыковой культуры, наше будущее видится совсем не лучезарным.
Потому что, как резюмировал Виктор Владимирович Бадиков: “Если бы в наши, по-своему нелегкие, времена в Казахстане вдруг отмерла литература, то всех нас с вами тут бы “не стояло”, ибо жизни в бездуховном пространстве человеку нет и быть не может”.
Иван БЕСЕДИН, фото автора