Постоянные грубые придирки со стороны начальства тоже могут послужить спусковым крючком для совершения преступления, стать последней каплей в переполненной чаше солдатского терпения. Примеров этому множество.
Как вовремя распознать проблему и не допустить в подразделении ЧП со смертельным исходом? Как родителям, проводившим сыновей в армию, научиться спать спокойно, а не вздрагивать от каждого ночного телефонного звонка в ожидании очень плохих новостей из какой-нибудь армейской бригады или миротворческого полка? В эксклюзивном интервью “КАРАВАНУ” заместитель главного военного психолога минобороны РК Арман КАЛЫШЕВ приоткрыл некоторую завесу тайны и выдал полезные рекомендации.
Офицер Генерального штаба признался, что со своими коллегами – военными психологами бригад и частей – он насквозь видит, кто из кандидатов на военную службу в ходе проведения психологического тестирования говорит правду, а кто “лжет как сивый мерин”.
Псих – находка для шпиона
Пройти психологический тест, как оказалось, сложно, но вполне возможно. Вчера и корреспондентам “КАРАВАНА” выпал такой шанс.
Вердикт, годны мы или нет для службы в казахстанской армии, выносил выпускник Московской военной академии, золотой медалист, капитан Арман Калышев.
Его обоснованный, но категоричный вывод привел журналистов в замешательство.
– Существует масса мифов о самоубийствах в армии, которые не всегда соответствуют действительности, – говорит военный психолог. – Например, большинство почему-то думают, что человек, решивший покончить жизнь самоубийством, никогда об этом никому не расскажет. Не верьте. На самом деле это не так.
Молодой человек, попавший в сложную ситуацию, обязательно будет искать помощи. Он будет об этом так или иначе с кем-нибудь говорить, намекать, обращать внимание.
Поэтому сослуживцам, находящимся с ним бок о бок в одной казарме, очень важно замечать, что происходит вокруг и о чем, возможно, он хотел бы попросить. Неожиданно солдат замкнулся в себе, письмо получил из дома, ходит с мрачным видом, грустит – о своих наблюдениях необходимо тут же сообщить психологу. Подчеркиваю: если обнаруживаются изменения в его поведении или настроении, нужно срочно обращаться за помощью к психологам, которые имеют опыт и точно знают, как помочь вашим близким и знакомым. Каждая секунда может стать решающей. Курсант военного института провалил экзамен и пытался покончить с собой: кто виноват?
– Вот так просто взять рядовому солдату и среди дня подойти к офицеру со своими или даже чужими проблемами? Пожаловаться ему, душу излить? С трудом верится, точнее, вообще не верится, что такое возможно в современной армии, тем более в сугубо мужском коллективе. Псих – находка для шпиона. Засмеют ведь и станут еще больше гнобить как стукача.
– Неправда. Не засмеют, если все правильно организовать. В войсках уже давно введена и успешно работает система напарничества, когда солдаты закрепляются друг за другом и даже обязаны вести наблюдение и докладывать психологам об изменениях в настроении.
Психолог в армии – профессия ответственная, и к нему должны тянуться люди. Не бояться его, а, наоборот, хотеть общаться с ним, доверять, задавать вопросы и получать ответы.
Важной особенностью работы психологов является сотрудничество. Главная цель – помочь человеку самому определить проблему, самому найти ее решение, потом содействовать в реализации, а не просто давать советы и уходить в сторону.
– Лично к вам идут солдаты или офицеры со своими проблемами? Удалось ли за годы службы хоть кого-то спасти от петли?
– Когда в Отаре служил, было дело, подходили ко мне солдаты, и я помогал им выходить из различных патовых ситуаций.
Кому не положено давать в руки оружие?
– Существуют ли в армии группы риска или черные списки, куда заносят всех неблагонадежных или готовых на убийства недисциплинированных солдат?
– Мы называем их не группами риска, а группами динамического наблюдения. Да, такие люди в армии под наблюдением специалистов, потому что у них не сформировался характер или слабая воля. Требуют к себе особого подхода. Но они таковыми будут не всегда. Повзрослеют, жизненного опыта наберутся. Крест на них не поставлен. Это не изгои.
Родителям совет: интересуйтесь чаще, как идут дела у сына в армии. Не грузите его семейными проблемами, созванивайтесь с психологами батальонов, которые поименно знают всех солдат в подразделении, чем они дышат, о чем думают, чем заняты.
Хорошо владеют ситуацией психологи потому, что не просто тесты с солдатами проводят по плану командира подразделения, а организуют еженедельные тренинги и ежедневные беседы. Особенно перед заступлением роты в караул.
– Психологи могут не допустить солдата к оружию?
– Если военнослужащий будет в подавленном состоянии или, наоборот, в возбужденном, нервном, он в караул не пойдет однозначно.
– Отличная отмазка для ленивых солдат. Прикинулся психом и спи, отдыхай, пока остальные службу боевую тащат за себя и за того парня.
– Симулянта вычислить несложно. У психологов глаз наметанный. В караул идти и на учения попасть все военнослужащие хотят. Другое дело, что не всем это позволено.
– Офицеры обращаются к вам за помощью или контрактники? Почему у этой категории военнослужащих довольно часто возникают депрессии?
– Офицеры в основном интересуются, как с подрастающими детьми наладить контакт и как правильно их воспитывать в семье, чтобы толк был и палку не перегнуть. Если у кого-то из военнослужащих горе случается, психолог тоже обязан быть рядом и помогать словом и делом. “Губа” – не дура. Что творится на гауптвахте в казахстанской армии
Не зарекаются от тюрьмы, сумы и… цинкового гроба
Бывает, всего лишь один неверный шаг, одно грубое слово, брошенное хамоватым начальником перед армейским строем в адрес впечатлительного подчиненного или новобранца, – трагедия для обоих. Только одного уже не вернуть в боевой строй из тюрьмы, а другого, упакованного в цинковый ящик, – к жизни.
Военные психологи непреклонны. Это все эмоции. На них все и построено.
– Надо уметь крепко держать себя в руках и никогда не срываться на хамство и грубость, – продолжает Арман Калышев. – Не провоцировать, не доводить до состояния аффекта, всегда контролировать свои действия и, возможно, неадекватные действия других.
– Быть спокойными как удаву? Если задели честь, ударили по щеке, то надо подставлять другую?!
– О чувстве меры надо не забывать. Выдержка должна быть профессиональная. Реальная оценка происходящего и умение принять единственно верное решение.
– Любой командир со своими привычными старыми армейскими методами воспитания типа “упал – отжался” перед современным дипломированным психологом теперь как кролик перед удавом, как мышь перед слоном, как древний советский “Запорожец” перед “Мерседесом”. Пропасть между ними огромна.
– Мы стараемся, чтобы этой пропасти не было. Чтобы наши специалисты были надежной опорой и поддержкой командирам, а не пугалом. Для этого на должности психологов необходимо подбирать знающих людей, имеющих соответствующее образование, а не просто из числа наиболее добросовестных офицеров воспитательных структур.
– Сломать карьеру или задвинуть в дальний угол какого-нибудь охамевшего командира теперь свободно может даже сравнительно молодой психолог. Ему достаточно лишь протестировать кандидата на вышестоящую должность и по итогам ответов надолго отправить неудачника на скамейку запасных. В связи с этим и соблазнов много возникает.
– Нет, наши психологи в каких-то коррупционных скандалах не замешаны. Никаких договорных тестов они не проводят, а выводы делают объективные. То, что нас всецело поддерживает руководство министерства обороны, накладывает на специалистов отдела дополнительную ответственность. Хотя, согласен, сейчас некоторые наделенные неограниченной властью офицеры командного звена не смеют даже как-то косо смотреть в сторону военных психологов, не то чтобы вставлять им палки в колеса.
– Вместе с тем вычислить на все сто, кто именно из военнослужащих способен совершить дерзкое преступление, когда это произойдет и в каком месте, пока никто не в состоянии.
– А это как в случае с землетрясением или цунами: предсказать их появление еще никто не научился вовремя, а вот уменьшить разрушительную силу стихии и минимизировать последствия очень даже возможно.
– Корреспонденты “КАРАВАНА” прошли ваш сложный психологический тест? Оружие нам можно доверять?
– Да прошли и для службы в армии годны. У вас низкий уровень тревожности, нормальный уровень активности и жизнелюбия, ощущение своей значимости, силы, энергии и бодрости. К совершению преступлений не склонны. Здравый смысл, трезвая оценка житейских ситуаций, рациональный подход к решению проблем преобладают. О чем узнал Кайрат Кожамжаров из письма казахстанского офицера
– А бывает как-то по-другому?
– Случается иногда. Наш вывод тогда однозначный: для службы в армии этот молодой человек с низкими личностными качествами не рекомендуется. То есть приближаться к оружию ему крайне противопоказано. И всем тогда можно спать спокойно.
– Недавно по вашей рекомендации нескольких миротворцев буквально сняли с рейса в Ливан, потому что они якобы не справились с вопросами психологического теста. Настолько все плохо и вы не пропустили контрактников в “горячую точку” потому, что они могут там наломать дров и совершить какое-либо преступление?!
– Не пропустили потому, что для этого были объективные причины. Но о результатах тестов я вам не могу говорить. У нас существует принцип соблюдения тайны.
То есть любая информация, сообщенная психологу или добытая им в ходе изучения личности, не может быть предана огласке.
Мы также не вправе распространять информацию и специальные знания, которые могут быть использованы для манипулирования людьми или ухудшения между ними отношений. Мы за гармонию и безопасность!
Алматы