Но, несмотря на многолетние гонения, Фархинур МУХАМЕДХАНОВА смогла сохранить семейное счастье для своих близких и ценнейшие архивы для отечественной истории.
Мгновение счастья
Со старого черно-белого снимка взирает хрупкая красавица с точеными чертами лица. Фотография запечатлела струящуюся под ветром длинную юбку, чуть широковатый девушке камзол, какие носили в казахской степи в середине XIX века. И лишь один штрих – короткие волосы, незатейливо убранные под тюбетейку, – вносит диссонанс в атмосферу давнего портрета.
Этот снимок был сделан 78 лет назад по просьбе писателя Мухтара АУЭЗОВА. Летом 1940 года, в очередной раз приехав в Семипалатинск, он, как и всегда, остановился в доме ученого и поэта Каюма МУХАМЕДХАНОВА.
Мухтар Омарханович поделился главной на тот момент новостью – началась подготовка спектакля “Абай”, и писатель тщательно обдумывал даже самые незначительные детали, которые могли бы как можно более точно воссоздать прошедшую эпоху. Волновали Ауэзова и костюмы – к середине ХХ века мало кто помнил, во что одевались современники Абая, а ему хотелось максимальной достоверности.
Вот тут-то 22-летняя хозяйка дома Фархинур Мухамедханова достала из родительского сундука старинные костюмы и примерила их по просьбе Ауэзова. Так появилась фотография, запечатлевшая красавицу в одежде XIX века с прической по моде начала 1940-х.
Правнучка ташкентских священнослужителей, дочь муллы самой известной в Семипалатинске двухминаретной мечети, Фархинур была великолепно образованна. Играла на фортепиано, пела на казахском, татарском, русском и украинском языках. И атмосфера дома, в который она попала, выйдя замуж за Каюма Мухамедханова, помогла ей раскрыться: в этой семье бывали и ученики Абая, и участники движения “Алаш”, и многие другие выдающиеся представители отечественной культуры.
Фархинур искренне гордилась своим мужем – вместе с Мухтаром Ауэзовым он занимался поисками первого здания для музея Абая, принимал самое активное участие в сборе экспонатов, а затем, в 1947 году, стал первым его директором.
Именно Каюм начал архивные изыскания для создания научной биографии Абая, искал документы, имеющие непосредственное отношение к нему, а также к его предкам, потомкам, ученикам и последователям. Позже эти поиски приведут к написанию книги “Поэты абаевского окружения”. Еще в конце 1930-х годов он начал скрупулезную работу над текстологией поэтического наследия основоположника казахской письменной литературы, а книга Мухамедханова, посвященная этой теме, переиздается и по сей день, не теряя своего значения и актуальности.
Помимо этого Каюм писал стихи, делал великолепные авторские переводы на казахский язык, а в 1945 году написал текст первого в истории Казахстана гимна.
Жизнь изгоев
Но благополучие было недолгим. 1 декабря 1951 года в квартиру Мухамедхановых ворвались люди в форме. Обыск. Кошмар продолжался всю ночь. Каюма арестовали. Уходя, он нашел в себе силы улыбнуться жене, детям и обещал вернуться…
Вскоре стало известно, что ученого приговорили к 25 годам лишения свободы за “пропаганду буржуазных идей”.
Ему припомнили, что он посмел сформулировать понятие поэтической школы Абая, в то время как главной являлась только одна школа – марксизма-ленинизма. Мухамедханову досталось и за то, что в возглавляемом им музее висели фотографии баев и биев, а не советские портреты, и никого не волновало, что они были ближайшими родственниками Абая. Досталось Каюму и за дружбу с Ауэзовым. Тираж диссертации, которая сегодня стала общепризнанной в казахском литературоведении, тогда просто отменили. После заключения в алма-атинской тюрьме ученого отправили в Карлаг.
Его семью – беременную жену и шестерых детей – переселили в самую маленькую комнату трехкомнатной квартиры, в которой они жили. Две другие комнаты отдали новым жильцам.
От Фархинур Ахметжановны, в одночасье превратившейся в жену “врага народа”, отвернулись многие из тех, кто еще вчера числился в друзьях, некоторые стали следить за семьей, писать доносы.
Были и такие, что предлагали ей отречься от детей “врага народа”, сдать их в детдом и начать новую жизнь без шлейфа жены изгоя. Было конфисковано всё: облигации, сбережения, мебель, библиотека, документы, письма. Всемером они были вынуждены ютиться в комнатушке в 15 квадратных метров.
У истерзанной, лишенной надежд и перспектив семьи стремились забрать последнее, что оставляло надежду на физическое выживание.
В семейном архиве Мухамедхановых сохранилось несколько листков с почерком Фархинур Ахметжановны. Это длинные списки изымаемых облигаций.
– В них указаны даты на описи от 27 декабря 1951 года и 9 января 1952 года. Из одного только документа видно, что общая сумма изъятых облигаций составила свыше 20 тысяч рублей. Основание для обыска и изъятия – ордер № 327 на арест Каюма Мухамедханова и обыск еще от 1 декабря 1951 года. Насколько были законны повторные изъятия, никто до сих пор не знает, – сетует дочь Каюма и Фархинур Дина МУХАМЕДХАН. – Ее же рукой, видимо, под диктовку гэбистов, написано, что “после издания постановления об освобождении супруга облигации возвращаются владельцу”. Но далее следовала абсурдная, заранее заготовленная канцелярская фраза: “По истечении трех месяцев они подлежат возврату в Минфин”. Все было заранее просчитано: ведь никогда и ничего из изъятого семье не было возвращено. Как автора первого казахстанского гимна пытали и сослали в каменоломни
Позже Фархинур Ахметжановна не раз обращалась в судебные инстанции с просьбой вернуть хотя бы часть облигаций и конфискованного имущества, принадлежавшего не только ее мужу, но и всей многочисленной семье, поскольку это было жизненно необходимо для выживания и поддержки малолетних детей. Список документов, затребованных судом, был собран, тем не менее изъятое так и не было возвращено.
Хранительница
Но вопреки всему Фархинур Ахметжановна работала, боролась за мужа и растила детей. А главное, только благодаря ей сохранились уникальные документы – рукописи, фотографии, письма, книги. Она бережно хранила наследие своего супруга. И какое! Именно в этой семье, например, продолжительное время хранилась фотография Шакарима, вплоть до 2000-х годов считавшаяся единственной. А также черновики писем сына Шакарима – Ахата, рукописи научных работ, которые потом становились сенсациями в казахстанском литературоведении. Например, Мухамедханов в своих исследованиях установил точную дату и место рождения Бухар-жырау, им проведен уникальный текстологический анализ поэтов плеяды, продолжившей традиции Абая в казахской литературе. Без звезд пленительного счастья
В 1955 году Каюм Мухамедханов вышел на свободу. На свет появились еще трое детей.
Семья из 12 человек требовала огромных сил. Умением Фархинур Ахметжановны вести дом, понимать супруга, ухаживать за 10 детьми, но при этом быть гостеприимной хозяйкой восхищало всех, кто бывал в их доме.
– Моя мама называла ее изумительной. “А как Фархинур бережет Каюм-ага и понимает его дело! Фархинур лучше всех знает национальные обычаи и традиции казахского народа и соблюдает их. Она просто вот такая!” – восхищалась моя мама, – вспоминала внучка Мухтара Ауэзова Гульжихан АЛТЫНБЕКОВА.
30 августа Фархинур Мухамедхановой исполнилось бы 100 лет. И сегодня все, кто знал ее, не устают повторять – именно такой должна быть настоящая женщина. А фото юной красавицы в старинном казахском костюме, но с элементами колючей лагерной проволоки стало фрагментом памятника Каюму Мухамедханову – она символ всех женщин, которых так и не смогли сломать годы репрессий.
Семей