Монеты Александра Македонского и Николая II, ветхие страницы Нового Завета, награды и профили сверхдержав – истории целых эпох и отдельных семей вписались в живописный интерьер этого удивительного места в старом городе.
И нас с тобой переживут
Петрович – в миру Анатолий СТРИЖКО – известен как старожилам города и ценителям старины с Левого берега, так и далеко за пределами Казахстана. Антиквариат в жизнь офицера 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР вошел в начале 80-х прошлого века.
– Будучи в Прибалтике, я увидел, что в каждой семье есть что-то, что передается от отца к сыну, от матери к дочери. В Казахстане это не культивировалось – к нам на целину кто ехал? Комсомольцы или зека с одним чемоданом, что везти-то было?.. Решил: собирательством займусь, у меня две девки растут (сейчас уже выросли), будет, кому передать коллекцию, – вспоминает начало антикварной биографии наш герой.
К слову, в Астане сейчас всего две антикварные лавки. Многие, говорит Петрович, делали попытки открыться, да сразу закрывались.
– Неблагодарное это дело. Что такое антиквариат сам по себе – это женская мода: сегодня мини, завтра – макси, сегодня есть спрос на живопись, на следующий год – нет. Сейчас нет спроса на фотоаппараты: нет ни пленок, ни реактивов, но интерес к ним вернется. Поэтому я всегда собираю много. А когда начинаешь вникать в эти вещи, такие истории открываются! Вот часы 1840 года – до сих пор идут, нас с тобой переживут. Я неверующий, но с этими вещами можно разговаривать, – знакомит нас со своей коллекцией Петрович. Дело антикваров
В многотысячной коллекции антиквара часы различных эпох занимают особое место. Взирая на тебя живыми глазами циферблата и улыбаясь стрелками, они ведут с тобой неспешный разговор. Разговор вне времени.
Молочные бутылки и олимпийский Мишка
Наша беседа с Петровичем сопровождается переливами колокольчика на входной двери: в лавку бесконечным потоком идут посетители. Кто в надежде найти среди нескольких тысяч предметов коллекции искомую вещь, а иные – за общением и воспоминаниями.
– Много интересных людей приходит. Такие случаи бывают, жаль, Задорнов ушел – можно было писать целыми днями истории.
Пожилые приходят, смотрят на предметы, плачут, рассказывают о своих судьбах, даже книгу отзывов завели. Бабушка, 92 года, приходит, я ей ставлю табуретку и начинаю слушать. Слышали про старческий маразм?
Так вот эта старушка помнит каждую из 4 000 открыток в своей коллекции, знает авторов, в каком году выпущены. Компьютер, а не голова!
А когда находит в моей лавке новую открытку, радуется как ребенок, – рассказывает Петрович.
Хозяин лавки отмечает: никогда не думал, что к нам будут ездить Москва и Ленинград (наш герой называет Санкт-Петербург именно так, “по-антикварному”) два-три раза в месяц.
– Ребята, спрашиваю коллекционеров, вам не накладненько так летать, легче купить те же вещи на Арбате или Невском. А они мне: там брать нечего, всё Китай, – описывает ситуацию столичный антиквар.
В этот момент разговора старинные часы, словно в подтверждение слов Петровича, пробивают свое “да”. В дальнейшем они не раз будут озвучивать свое участие в нашей беседе.
– В регионе еще не научились клепать олимпийских мишек, а они на вес золота сейчас. Ведь настоящий коллекционер всегда отличит конвейерную подделку от оригинала, – подчеркивает Петрович. – А когда приходят иностранцы, я никогда не продам им то, что считаю нужным оставить здесь, на родине, – это психология воспитания.
– А что хотят увезти в свои коллекции чужеземцы? Cделано в СССР: какие вещи скупают китайцы и немцы на "блошином рынке" в Алматы
– Всё! Начиная от аппаратуры 50-х годов и заканчивая флагами. Сейчас в Европе модно оформлять рестораны, кафе в стиле советской эпохи, стараются закупиться у нас – цены здесь приемлемые. А там даже на молочную бутылку советского времени, которую носили в авоськах, цены колеблются от 15 до 30 евро…
Посольства идут, я уже про каждую страну знаю, кто чем болеет: Англия – космосом, Байконуром, Италия – коммунистическим образом жизни, Карлом Марксом, “Капиталом”.
Сюда приходят некоторые академики, спрашивают: подкова есть? – Есть. – Давай скажем, что эта подкова – с левой ноги коня Абылай-хана. – Где вы купили себе звания? – спрашиваю. Дальше с моей стороны идут сплошные маты. Это я при тебе стараюсь не выражаться, но иной раз не выдерживаю, представляешь, о каком IQ можно говорить?!
Аким тоже был здесь, вот такой парень (поднимает большой палец вверх).
– Исекешев?
– Сарыаркинский. Наслышан о лавке. Молодец, понравился мне. Не знаю, правда, что сдвинется, но пообещал…
Боль собирателей
– У вас есть проблемы?
– Есть боль антикваров. В городе существует общество коллекционеров, все увлеченные люди, собирательство вообще диагноз – в хорошем смысле слова (который дорого обходится).
Так вот проблема нашего города в том, что Астана – единственная столица в мире (а я побывал в 28 странах), где до сих пор нет краеведческого музея.
И это страшно, потому что молодежь не понимает, что до них было: цивилизация, медная эпоха была, саки жили здесь, стоянки были. Огромный исторический пласт – и всё стирается, а преподносится, что столица за 25 лет выросла в голой степи. Сколько было предложений от нас – мы не нищие люди, и каждый готов отдать часть из своей коллекции в музей бесплатно, найдите только помещение.
Про молодых у антиквара особый сказ.
– Те же студенты аграрки ходят, знаешь, какие интересные умные мальчики и девочки бывают (в этот момент часы вновь звенят). И когда говорят, мол, современное поколение потеряно – не верь. Не все сидят в ватсапах – некоторые читают живую книгу и читают взахлеб, берут, меняют, снова берут. У нас же как библиотека, – говорит Петрович. – Очень большой интерес появился к Сталину, никогда такого не было, особенно молодежь хочет знать правду, спрашивает про мое отношение к нему.
– И какое оно у вас?
– Никакое. Дальше спрашивают: почему Сталин напал на Гитлера? Где вы это прочитали, интересуюсь. В Интернете. Я не могу говорить с такими людьми. Деграданты! Телевизор надо меньше смотреть. Когда утром ко мне приходят молодые и спрашивают “Анну Каренину”, я понимаю, что вчера “Каренина” была по телевизору. Или “Молодую гвардию” хотят прочесть. Я им сразу говорю: не ищите в книге эротические сцены, которые вам показывали накануне.
Начинаешь объяснять, кто такая советская девушка 14–17 лет, почему Гитлер сказал, что этот народ непобедим. Да потому что 90 процентов женщин из концлагерей были девственницами.
И когда показывают “Молодую гвардию”, как Ульяна Громова бегает к немцам – чуть ли не проститутка… Или “Анну Каренину” испохабили, или “Войну и мир” так сняли, а молодые прибегают и хотят прочитать!
Так что если вы смотрите телевизор, то хотя бы научитесь откидывать шелуху и выбирать не то, что вам преподносят, а то, что между строк можно прочитать, – призывает Петрович. – Сегодня я делаю всё, что в моих силах: если приходят мальчики и девочки 14–16 лет и хотят знать историю, хотят собирать коллекции, то втягиваю их в это дело.
История одной семьи
У каждой вещи есть своя история, продолжает Петрович, и знать эту историю очень важно.
– Однажды в лавку пришла женщина и рассказала, что нашла на мусорке пакет. В нем оказалась история одной семьи с 1846 года в документах: первое полученное в гимназии образование, далее право девушки работать гувернанткой, всё с печатями, что она имеет право вести матоматику (именно так написано), все эти справки кто-то собирал – история семьи прослеживается по ним. Потом показана жизнь семьи в период Великой Отечественной войны, аусвайсы 1942 года – немецкие пропуска на хлебокомбинат в Ростове. Дальше миграция на оккупированную территорию, а после освобождения их высылают в Казахстан…
И вот жизнь целой семьи выкинули на свалку!
А я такие вещи сразу в сейф кладу, – рассказывает Петрович.
От Пушкина до Брежнева
В коллекции нашего героя есть собрания сочинений классиков, в их числе Пушкин 1945 года издания, Новый Завет и Псалтырь 1893 года. Еще один уникальный экземпляр – первое издание “Двух капитанов” Каверина 1947 года. Хотя официальным годом выхода книги считается 1948-й!
– Я тебе могу показать первую “Искру”, первую “Правду”. Ленин очень любил себя, и первый номер “Правды” вышел в день его рождения – 22 апреля 1912 года. И “Целиноградская правда” у меня хранится, – продолжает рассказ антиквар.
Берем в руку плоды трудов наших коллег-предшественников – на первой полосе фото с траурного митинга на Красной площади по случаю похорон Брежнева 16 ноября 1982 года.
Далее любуемся старыми телефонами, о которых вряд ли знает поколение детей-айфонопользоваталей, виниловыми пластинками, патефонами и проигрывателями, оружием и монетами, украшениями с древних времен до современности. Экзотикой на этом фоне смотрятся африканские маски.
– Я тебе могу показать монету, которых только три в мире, у нас – четвертая. Третьяковка у нас эту древнеримскую монету лет десять купить хочет. 40–37 год до нашей эры, когда римляне завоевали Иерусалим, евреями еще не пахло, а потом они взяли этот знак себе. А вот монета Александра Македонского, а вот Николая II, – демонстрирует нам ценнейшие экспонаты Петрович и следом передает юбилейные монеты СССР и Казахстана.
А медному браслету, продолжает наш собеседник, более полутора тысяч лет:
– Я его показывал ювелирам, просил повторить рисунок – не смогли. Представь: у них ни оптики, ни инструмента лазерного не было, а они делали такие вещи, которые современные мастера не в состоянии повторить! Искусство на уровне космоса.
А здесь холодное оружие: дамский револьвер 1906 года, ствол 1942 года, это потом уже пошли безномерные, а на нем вот номер еще стоит. Вот знаменитая ракетница. Еще есть листовки, которые бросались в окопах Второй мировой войны, немецкие кресты, награды, даже Гитлера портрет есть. И оптика ВМФ США 1941 года есть – военно-морской бинокль.
В калейдоскопе времени
Неожиданно антиквар дает мне в руки совершеннейшее чудо – первый послевоенный черно-белый калейдоскоп. Ощущения непередаваемые – точно как в детстве. Такие же эмоции от созерцания кукол 50–60-х годов прошлого века, нарядных красавиц, которые дадут фору всем Барби, и елочных игрушек довоенного и послевоенного периода. Планета антиквариата. Вехи эпох в первоисточниках
Наш диалог близится к финалу, от артефактов мое внимание вновь переключается на часы. Стройным рядом стоят будильники советской эпохи.
– Приходят бабушки – божьи одуванчики из дома престарелых, просят продать эти будильники. Предлагаю им купить более дешевые современные китайские аналоги. Ответ уникальный: “Сынок, не учи нас жизни, китайское сам слушай, а этот как даст с утра – я сразу поднимаюсь!”, – с улыбкой рассказывает Петрович.
Напоследок антиквар открывает мне тайны из истории моего родного Петропавловска, в котором, оказывается, оставил след… Наполеон.
– Когда начинаешь углубляться, там можно до безобразия накопать, – многозначительно замечает Петрович.
Мы прощаемся, чтобы в следующий раз продолжить путешествие во времени с самым удивительным антикваром столицы.
Астана