Недавно мы опубликовали материал ойратоведа Марала ТОМПИЕВА, который был размещен на Central Asia Monitor. В нем эксперт подробно раскрыл основные моменты мифологизации одного из самых масштабных событий в истории Казахстана — джунгарского нашествия 1723–1725 годов, которое получило название «Ақтабан шұбырынды».
В свою очередь корреспондент медиа-портала Caravan.kz поговорил с известным казахстанским историком Ириной ЕРОФЕЕВОЙ на эту же тему.
Ирина ЕРОФЕЕВА. Фото — Юрий ТАРАСЕНКО, Экспресс К— Первый миф, который рассмотрел Томпиев: казахи оказались застигнуты врасплох не из-за неожиданного нападения джунгар, а из-за внутренних разладов между ханами и джунгарами…
— Это полная чушь, — уверяет Ерофеева. — Разлады были и джунгар, и у казахов, что не мешало ни тем, ни другим совершать какие-то нашествия либо обороняться. Причина заключалась совершенно в другом. Все нашествия, продвижения, миграции и завоевательные походы джунгар (ойратов) начались с конца XVI века и продолжались достаточно бурным темпом до конца первой четверти XVII века. То есть достаточно большая хронологическая дистанция. Быстро, поэтапно они завоевывали разные территории Казахстана. Да, они получали организованное сопротивление. Но это была волна, сметавшая все на пути.
Ссылаясь на исследования военного дела того периода, Ерофеева допускает, что джунгары были зажаты между государством Алтын-ханов и возвышающейся Цинской империей и у них произошел революционный взрыв развития военной организации.
— Уровень джунгарского войска был на уровне европейских армий, что нехарактерно для других кочевников этого периода. Поэтому военное преимущество у них было безусловное. Ну а подвиг казахского народа заключается в том, что он смог оказать системное сопротивление вторжению джунгар, которые превосходили их в военной силе. Именно казахам тогда пришлось сражаться с самым сильным врагом на азиатском пространстве, — подчеркнула Ирина Викторовна.
Историк добавила, что волна вторжений шла по разным частям территории Казахстана, и сопротивление оказывали именно те группировки казахских родов и племен, которые оказывались в зоне вторжений.
— Остальных это как бы не касалось, и лишь во время «Ақтабан шұбырынды», когда джунгары покусились на святая святых казахского народа – зимовки в бассейне Сырдарьи, где сходились все три жуза, где находилась материальная инфраструктура, города и духовная святыня казахов – мавзолей Ахмеда Яссави, именно тогда борьба с врагом стала всеобщим делом, — подчеркнула Ирина Викторовна.
Как уверяет Ерофеева, это была уникальная война по своим масштабам, так как территориально она сопоставима с тем пространством, которое было в годы Великой Отечественной войны в пределах нынешней Российской Федерации. Но при этом стратегия казахского наступления в тот период должным образом на сегодняшний день не изучена.
— Другой миф: бессмысленная жестокость джунгар, из-за которой погибло, по некоторым данным, около половины тогдашнего населения. Насколько он правдив?
— Во-первых, никто перепись населения не вел, поэтому знать реальные потери и казахского, и джунгарского населения никто не может. А данные, которые приводятся в поэмах, написанных сотни лет назад, – это несерьезно. Потери не были столь большими, как это описывается в поэмах. Особой жестокости тоже не было. Все время велся обмен пленными, и, более того, пленников вылечивали. А известный Маласары Батыр и вовсе получил от Галдан-Цэрэна звание тархана и грамоту. Это были вполне рыцарские отношения с обеих сторон. Будто два джигита борются за сердце девушки, так и два народа борются за кочевья и транзитные караванные пути. Другое дело, что у казахов был более ощутимый урон в силу военной развитости джунгар, — говорит историк.
— В одном из казахских учебников истории написано, что «российский генштаб разработал план, по которому необходимо было ослабить два степных народа… По этому плану и был послан Иоганн Густав Ренат к калмыкам специально для создания пушечного производства …». Что можно сказать на этот счет?
— Это также огромный миф. Но что является правдой? То, что находит подтверждение в исторических источниках. Здесь ни один автор ни одного источника привести не мог и не может, потому что такого не было. Наши безграмотные писаки, вместо того чтобы изучать архивные документы, показания Рената и его спутников, журналы встреч с Абулхаиром, просто сочиняют из головы. К сожалению, люди, защищавшие свои диссертации по КПСС, в период независимости вдруг стали «специалистами» по истории джунгарского ханства и, не зная никакой фактографической канвы, стали писать конъюнктурные угодные схемы, которые способны польстить национальному чувству, но никак не просветить народ или посвятить его в реальную историческую картину. Меня уже тошнит от этого штампа.
— Еще один миф о вмешательстве китайцев в ход этой войны…
— Здесь у китайцев не было никакой роли. Потому что правитель джунгар сделал дипломатический ход и временно заключил мир с Китаем. Китайцы просто следили за ситуацией, но не вмешивались.
— Дабы резюмировать нашу беседу, хочется спросить: почему мифологизация истории стала столь распространенным явлением в Казахстане на сегодняшний день?
— Во-первых, это общее явление во многих странах, когда идет период становления независимости, когда утверждается идеология, общая идейная платформа для сплочения. Но это объективная причина.
Вторая причина более субъективна: это уровень общеобразованности населения в области истории, и он связан с теми глобальными недостатками, которые были еще в советский период.
Есть третья сторона: это конъюнктурные интересы, связанные с возвышением достижений своих предков и земляческих корпоративных связей.
Также не нужно забывать, что в Казахстане и других регионах, где существовали кочевые народы, сильно развит дар слова, когда поэтичный рассказ имеет очень большое значение. И люди зачастую доверяют красивой форме в ущерб ее содержанию.