Возможно, за беспределом, который выявился в ходе изучения материалов дела, стоит группа злоумышленников, в том числе из правоохранительных органов и местной прокуратуры.
Наперед отметим, что все факты, изложенные в статье, основаны на реальных документах (имеются в редакции. – Прим. авт.) и нигде ранее не опубликовывались.
Более того, нами были опрошены практически все свидетели, чьи показания по каким-либо причинам не были учтены судом, изучены все доступные материалы уголовного дела, включая и показания самого осужденного, с которым корреспонденту издания удалось встретиться и поговорить в местах не столь отдаленных.
В случае разбирательств и прокурорских проверок можем предоставить все материалы дела в соответствующие органы. Версия журналиста отличается от официальной фабулой и отсутствием противоречий.
Бизнес на покойниках
Рейдерство 90-х, когда директоров заводов и фабрик вышвыривали из кабинетов силой, ушло в прошлое. Сейчас захват предприятия происходит тихо и без лишнего шума. Иногда акционеры узнают о том, что они перестали быть собственниками, постфактум.
Современные рейдеры – “временный творческий коллектив”. Раз-два в неделю они собираются на “мозговые штурмы”, остальное время держат связь по телефону.
После создания “коллектива” идет поиск заказчика, который потом становится “добросовестным приобретателем” (на сленге – “добрый дядька”). Есть и другой путь: сначала выбирается “жертва”, а уже после ищут “дядьку”.
Как только поступает заказ, начинается самая трудоемкая работа.
О потенциальной жертве собирается информация: данные из открытых источников, инсайд, копии уставных документов, платежек, вплоть до прямой слежки. Зачастую на атакуемый объект под видом нового сотрудника внедряется свой человек – в структуру, отвечающую за безопасность или финансы. Именно такой человек по имени Батырхан (настоящее имя имеется в редакции. – Прим. авт.) и объявился в жизни 18-летнего Бека Раушанбека.
Отец Бека – Раушанбек Мамбетов, владел бюро ритуальных услуг и слыл в Кызылорде весьма успешным предпринимателем.
После внезапной кончины сначала главы семейства Мамбетовых, а затем и его супруги весь этот бизнес автоматически должен был перейти к их младшему сыну Беку. Об этом прекрасно был осведомлен и Батырхан. Как Рафик Шымкентский у корейского инвестора фабрику “отжимал”
– Бек недавно окончил школу, продолжил свое обучение в Европе, пока не случилось в его семье горе, – рассказывает адвокат Шырын Исаева. – Отец никогда не посвящал его в тонкости бизнеса, хотел прежде всего дать достойное воспитание и образование. Родители всегда ограждали его от неприятностей, чтобы случайно не попал в плохую компанию своих сверстников.
После смерти родителей Бек остался как бы один на один со всеми навалившимися проблемами, в том числе и бизнесом отца, в котором ничего не смыслил.
После похорон Батырхан каким-то образом втерся в доверие к юноше, представился ему родственником по отцу. Заверил в том, что у него имеется большой круг влиятельных знакомых и предложил “крышевать” бизнес. Бек согласился, и Батырхан устроился юристом в компанию его отца.
Зачем ему понадобился похоронный бизнес легко объяснимо. Ритуальное бюро услуг считается весьма прибыльным делом.
Окажись в руках криминала такой лакомый кусок, деньги можно делать буквально “на костях”: после смерти близкого человека никто не будет искать более приемлемые цены – отдадут последнее.
Деньги приходят с продаж лучших мест на кладбищах, торговли информацией об умерших (в том числе из правоохранительных органов), навязывания дорогих ритуальных услуг. Приплюсуйте сюда и участие в государственных тендерах на оказание ритуальных услуг, к примеру, в доме престарелых. Попасть в этот бизнес крайне трудно.
Ночь опасна
– Постепенно круг знакомых Бека ширился, Батырхан стал знакомить его со своими друзьями, – продолжает Шырын Исаева. – Бек еще не вступил в права наследования, и знакомые Батырхана придумывают более изощренную схему, как скорее прибрать все к своим рукам, начиная с машины и заканчивая недвижимостью.
И устраивают провокацию, а именно: драку с поножовщиной.
В ту злополучную ночь, с 11 на 12 августа 2017 года, Беку позвонил родственник Батырхана – Дамир Аминов, и предложил прокатиться на его машине по ночной Кызылорде. Не подозревая ничего плохого, он нехотя согласился. Около 4 часов утра на одном из перекрестков они встретили группу молодых парней с девушками.
Сидевший на переднем пассажирском сиденье один из “друзей” Бека – Андрей Ким, предложил девушкам повеселиться вместе с ними. Началась словесная перепалка со взаимными оскорблениями в адрес друг друга.
Из приговора суда: “… Тогда Раушанбек, вооружившись ножом “бабочка”, вышел из машины и схватил потерпевшего А. Сарсембина за ворот левой рукой, а правой воткнул ему в шею нож. Увидев это, друзья потерпевшего стали разнимать их. Однако Раушанбек стал ножом преследовать других и нанес несколько ножевых ранений Сейтжанову”.
Буквально через несколько минут на место ЧП приехал полицейский патруль, зачинщики драки были арестованы. Началось долгое досудебное разбирательство.
– О том, что драка была спланирована заранее и Бека пытались подставить, говорят следующие факты, которые следствие всячески пыталось скрыть. И это немудрено, ведь один из участников ЧП – родственник следователя по этому делу Марата Алиева, а второй фигурант – родной племянник начальника управления собственной безопасности Кызылординской областной прокуратуры, а ныне прокурора Байконыра Азамата Ахметова, – комментирует адвокат Сыздык Султанахметов. – В близких родственных отношениях с одним из фигурантов дела состоит еще один высокопоставленный сотрудник МВД, полковник Кызылординского областного ДВД Бахыт Жаркынбаев.
Владельцем ножа являлся Андрей Ким, а не Бек.
Незадолго до инцидента Ким, якобы побоявшись за себя, что в ссоре случайно может кого-нибудь ранить ножом, попросил Бека Раушанбека положить его к себе в карман. Подержав нож в руке, Бек передумал и вернул его обратно хозяину.
Первоначальная экспертиза показала наличие потожировых желез на ноже всех участников драки.
Но следствие, проигнорировав заключение кызылординских экспертов, решило отправить нож на повторную экспертизу… в Шымкент, которая уже “показала” на Раушанбека. Куда “девались” остальные отпечатки, неизвестно.
На первоначальном этапе следствия Ким признался, что применил нож во время драки. Однако позже и эти показания куда-то исчезли…
По словам родственницы Раушанбека – Гульсары Мамбетовой, ни следствие, ни суд не изучили тщательно видеозапись драки с камеры наблюдения, установленной на светофоре.
– На этой видеозаписи четко видно, что Раушанбек ни с кем не дерется, а Ким, повалив на землю одного из пострадавших, наносит многочисленные удары, в том числе ножевые ранения в живот, – комментирует Мамбетова. – Показания девушек, находившихся там во время драки, запутанны и противоречат друг другу. По странному стечению обстоятельств Ким и Раушанбек внешне очень похожи друг на друга. Вполне вероятно, что девушки могли перепутать их. Оба на тот момент были одеты в белые майки. Это и стало главным ориентиром.
И еще одно немаловажное обстоятельство: Раушанбек с рождения является левшой.
Его мама несколько раз пыталась переучить его писать левой рукой, но тщетно. Поэтому он не мог наносить удары правой рукой. Однако то, что он левша, следствие не стало воспринимать всерьез. Кстати, во время следствия выявилось еще одно любопытное обстоятельство. Ильдар Мардеев в своей объяснительной указал, как одна из девушек крикнула своему спутнику, чтобы тот достал черный нож из барсетки. Но эти показания куда-то исчезли из материалов дела.
Кроме того, когда Ким сидел в СИЗО, он признался одному из сокамерников по имени Шамиль в том, что именно он применил нож во время драки, а не Раушанбек.
Но и это суд не стал принимать во внимание.
По словам потерпевших, в ту злополучную ночь они находились в одной из привокзальных шашлычных с 11 ночи до 4 часов утра, где произошло ЧП. Корреспондент издания решила провести свой “следственный эксперимент”, отправившись на место преступления.
Работник предполагаемой шашлычной, где якобы сидели пострадавшие, рассказал нам, что его заведение никогда не работало до 4 часов утра.
– Ровно в полночь мы закрываем шашлычную, так что это исключено, – пояснил он.
Остальные привокзальные забегаловки, оказалось, работают в таком же режиме. Была ли эта драка роковым стечением обстоятельств или хорошо спланированной провокацией на самом деле?
По данным сайта Верховного суда РК, Ким Андрей привлекался в качестве обвиняемого за кражу. В этом же правонарушении Кима подельником выступал Ильдар Мардеев. Получается, что оба фигуранта склонны к правонарушениям, а также почему-то никем не принято во внимание и то обстоятельство, что пятен крови на майке Бека не было обнаружено, а у Кима они имелись. Моего дядю силой заставили признаться в убийстве, которого он не совершал — шокирующие подробности запутанного убийства в ЮКО
Абсолютно непонятна была реакция судьи на показания патрульных полицейских, прибывших на место происшествия в течение трех минут с начала драки (редкая оперативность, однако). На сделанной ими видеозаписи четко видно, как полицейские сразу же усаживают Раушанбека в спецмашину.
Драка, которая еще не перешла в поножовщину, продолжалась уже без Бека.
Странной оказалась и резолютивная часть приговора кызылординского судьи, который решил “помиловать” всех участников драки, кроме Раушанбека, за примирением сторон. По приговору суда первой инстанции Беку назначено наказание в виде 11 лет и 3 месяцев лишения свободы. Остальные отделались “легким испугом”.
Может, причина лояльности судьи по отношению ко всем фигурантам дела, кроме Бека, кроется в том, что судья Думан Алиев – близкий друг и коллега того же Ахметова по прежней работе в прокуратуре?
И еще один немаловажный момент. На суде пострадавшие просили не наказывать Раушанбека, сказав, что не имеют к нему претензий. Даже для скачкообразной судебной практики в Казахстане этот срок кажется непомерно жестоким. Для сравнения: вспомните историю заказного убийства банкира Ержана Татишева Муратханом Токмади, получившим 10 лет лишения свободы. Или еще недавний резонансный случай в Костанае, когда убийце, совершившему на дороге наезд на женщину и позже утопившему ее в реке вместе с автомобилем, дали всего полтора года. Чем объяснить такую избирательность казахстанской Фемиды к 18-летнему Раушанбеку?
Чтобы выслушать версию самого осужденного, что произошло на самом деле, корреспондент издания направилась в СИЗО Кызылорды.
“Я не виноват”
Грязным промозглым мартовским днем около специализированного исправительного учреждения в Кызылорде стоит толпа возмущенных женщин. Спор их возник из-за очереди в СИЗО на свидания с осужденными. Кто-то занял очередь с 5 часов утра, кто-то – еще раньше. У женщин в руках большие сумки с продуктами. Увидев меня, они еще больше оживились. “Как ваша фамилия? Вы числитесь в списках очередников на свидание”, – возмутилась полноватая прыщавая баба, по внешнему виду которой сразу видно, что она является завсегдатаем этих мест.
Отворилась металлическая дверь с ужасным скрипом, откуда вылез в меру упитанный сотрудник колонии.
“Кто к Раушанбеку пришел на свидание?” – прокричал он. Прижав покрепче пакеты с продуктами, я направилась к месту досмотра. Изучив бумагу с разрешением на свидание с осужденным, охранник приступил к описи продуктов. “Сигареты нельзя в закрытых пачках приносить, распечатывайте их”, – снова приказал надзиратель. На глазах он стал ломать сигареты и бросать в приготовленный заранее для этого целлофановый пакет.
Проведя унизительную процедуру личного досмотра, надзиратель приказным тоном скомандовал мне идти в комнату свиданий, путь к которой пролегал через многочисленные двойные металлические двери и решетки.
Вы никогда не видели этих маленьких комнат для свиданий, где оставляют вас с глазу на глаз с “преступником”? Та же арестантская камера, только без кровати и с несколькими табуретами, разделенная стеклянными перегородками. В этом “аквариуме”, оборудованном допотопным телефоном, из которого постоянно слышен скрежет и шум, мне и предстояла беседа с Раушанбеком. Ко мне ввели худого, бледного молодого человека с детскими чертами лица и испуганными глазами.
– Я – журналист. Бек, расскажи правду, как все на самом деле произошло, – попросила мальчика.
– О том, что эта драка была подставой, я понял только тогда, когда попал в СИЗО, – вымолвил Бек. – Была поздняя ночь, я крепко спал. Мне несколько раз звонил Дамир, напрашивался на встречу. Я не реагировал на его звонки. Позже решил ответить. Он настаивал проехаться с ребятами по ночному городу. Все они были подвыпившими. С Андреем и Ильдаром я познакомился в эту же ночь. Я не резал никого ножом. Его у меня не было. Мне его подкинули в машину. Даже если бы у меня был нож, мне не было необходимости его применять.
Я являюсь неоднократным призером и чемпионом Казахстана по карате. И мне не стоило бы большого труда раскидать этих ребят, тем более находившихся в состоянии алкогольного опьянения.
Полиция приехала на место ЧП буквально в течение трех минут с начала драки, будто в сторонке наблюдала, когда наступит кульминация. Я ни в чем не виноват. Один из пострадавших в драке был знакомым Батырхана, это дало и мне основание полагать, что всё было спланировано против меня только с одной целью – завладеть бизнесом моего отца… Адвокат Шолпан Балкеева, которую мне приставил в начале досудебного расследования Батырхан, оказалась его человеком и доверенным лицом.
Впоследствии выяснилось, что адвокат работала против меня, предлагая взять вину на себя.
P.S. Между тем, как стало известно редакции нашего издания, пока Раушанбек находился под следствием, кто-то пытался выставить на продажу недвижимость.
Документы на дом, земельные участки и бизнес оказались в руках у известного в Кызылорде мошенника Антона Т., объявленного в розыск за серию преступлений.
Кстати, он является близким другом того самого Батырхана. Бизнес отца Бека продолжает функционировать, однако на этот раз тендер на оказание ритуальных услуг выиграла фирма, принадлежащая тому же Батырхану. Совпадение?
Мы также пытались дозвониться и до других фигурантов этой истории.
Заместитель Кызылординского областного прокурора по следствию Талгат Алибаев отказался что-либо комментировать по этому делу, ссылаясь на то, что уже оглашен приговор суда, и все вопросы излишни.
В суде первой инстанции и следователи, проводившие расследование, придерживаются такого же мнения. Мобильные телефоны пострадавших не отвечали либо были вне зоны доступа.
КЫЗЫЛОРДА – АЛМАТЫ