Автобиографический роман американской писательницы Элизабет Гилберт уже несколько лет числится в бестселлерах, и не только в Америке, а во всем мире.
Мы встретились с Джулией в Мексике, в Канкуне, куда она приехала на несколько дней вместе с мужем Дэнни Модером и тремя детьми. Мы встретили все семейство в полном сборе в лифте отеля. Дэнни собирался выгулять детишек на пляже и в бассейне, а Джулия, нарядно в отличие от них одетая, с явным сожалением с ними прощалась.
Было ясно, что актрисе сейчас больше всего хотелось бы составить компанию мужу и детям. Тем не менее она обворожительно улыбалась знаменитой улыбкой и терпеливо и искренне отвечала на все без исключения вопросы. А если смеялась, тоже — от всей души, своим не менее знаменитым, жизнерадостным и жизнеутверждающим смехом.
— Джулия, ваша героиня Лиз Гилберт переживает не лучшие времена (хотя на первый взгляд все у нее в жизни было — муж, роскошный дом, нтересная и хорошо оплачиваемая работа) и, чтобы выйти из кризиса, отправляется в путешествие. Вы же сами давно уже счастливая мать и жена…
— Да уж, сейчас мне трудно представить себя потерянной — когда нужно куда-то бежать или ехать, чтобы вновь себя найти. (Смеется.) Если бы спросили, куда я хочу отправиться в путешествие этак на годик, ответила бы вполне искренне — в собственный дом! (Смеется.) Хочу год не выходить из своего дома, сада, общаться с детьми и мужем. Больше ничего не нужно. Но любой актрисе гораздо интереснее играть героиню, не похожую на себя. И конечно, можно счесть паломничество Лиз затеей капризной дамочки, которая сама разрушила свою жизнь, — ведь многие, вы правы, мечтали бы иметь то, что у нее было. Но в любом случае женщинам никогда не помешает узнать себя получше и научиться любить себя чуточку сильнее.
Прочитала я книгу раньше многих, потом даже отправляла в подарок друзьям. Но согласилась сниматься далеко не сразу. Пять месяцев прожить вне дома и без семьи для меня немыслимо, потому что я знаю, что буду чувствовать себя глубоко несчастной и семья моя также будет несчастна. Студия смогла удовлетворить мою просьбу — обеспечить пребывание мужа и детей со мной на всех этапах съемочного процесса, то есть и в Италии, и в Индии, и на Бали, и я согласилась.
— Вы и сюда всего на пару дней прилетели с мужем и детьми. А ведь могли бы немного отдохнуть, что называется, организовать себе личное пространство…
— С рождением троих детей я действительно не могу себе позволить роскошь остаться наедине с собой или без дела. Зато раньше — теперь-то я понимаю — была куча свободного времени, и я далеко не всегда знала, как этим временем распорядиться. И не ценила его. Но это так потрясающе — быть занятой своими детьми и мужем, и пускай у меня не всегда хватает времени, чтобы сделать педикюр, кого это волнует, если я счастлива?
— В конце своего паломничества в поисках себя — научившись в Италии искусству «сладкой и вкусной» жизни, погрузившись в медитации в Индии и познав восточную мудрость на Бали — Лиз все-таки находит себе мужчину, и именно это ставит точку в ее пути. А если бы ей это не удалось?
— Вы хотите сказать, что так или иначе, ешь не ешь, молись не молись, но без любимого мужчины женщина все равно не может стать по-настоящему счастливой? Я согласна. Отчасти. Безусловно, всегда стоит искать более творческий выход из жизненного кризиса, чем антидепрессанты. Но я не стану советовать всем женщинам немедленно покупать билеты и отправляться в путешествие по примеру нашей героини. Потому что совершенно не обязательно это путешествие, каким бы оно ни было чудесным и познавательным само по себе, закончится встречей с тем единственным, кто вам и нужен.
Просто конкретно Элизабет повезло, она встретила своего Фелипе — в фильме его играет Хавьер Бардем, — и она действительно счастлива с ним, я их видела в Нью-Йорке вместе, чудесная пара. Но это частный случай, и я не хочу никого убеждать, что волшебство имеет место в этом мире — стоит лишь захотеть. Я же сама тоже долго искала своего мужчину. И нашла его тогда, когда встретила Дэнни.
— Как вам, кстати, работалось с Хавьером Бардемом?
— Он появился, когда мы начали снимать третью часть, — на Бали. И я к тому времени была страшно измотана, а он, напротив, свеж и бодр. И напомнил мне такого большого неугомонного щенка. Все хотел репетировать, проигрывать сцены, энтузиазма — море. А я, если честно, его немного побаивалась. Особенно после фильма братьев Коэн «Старикам тут не место». Хавьер получил тогда за свою роль «Оскара». Мне казалось, что он и в жизни такой — странный, с причудами, и очень напряженный, интенсивный человек. В общем, все оказалось наоборот, но я не удержалась и сказала ему, мол, не ожидала, что он будет милый и добрый. И Хавьер ответил, что он, в виде исключения, решил побыть милым и посмотреть, что из этого выйдет. (Смеется.)
— Скажите, вы сами-то верите, что еда, отношение к ней может в немалой степени определить то, с кем вы разделите в конце концов свою жизнь? По крайней мере ведь так случилось с самой Лиз Гилберт…
— Почему бы и нет? Ведь когда мы встречаемся с кем-то, то встречаемся обычно за столом, разве нет? Даже если это встреча всего лишь с друзьями или родными. И подобные ресторанные ли, домашние ли посиделки — основа, и очень приятная основа многих дружеских отношений. И вы ведь тоже думаете, куда пойти или что приготовить, когда зовете в гости. Значит, это многое определяет: кто вы и что вы и с кем вы хотите общаться. А возьмем первое свидание. Обычно это ужин в ресторане. И от этого ужина очень многое зависит.
— И каков же, по вашему мнению, рецепт для идеального первого свидания?
— Лично я предпочла бы хороший стейк и бокал красного вина. Но бросьте, как вам не совестно задавать такие вопросы немолодой леди, которая давным-давно уже не ходит на свидания! (Смеется.) Но своего будущего мужа я сразу же, на первом как раз свидании, предупредила, что люблю поесть и не собираюсь с этой привычкой расставаться.
— Тем не менее вы, говорят, на несколько килограммов поправились за время съемок в Италии…
— О, это правда. И в джинсы свои я не могла потом влезть. Но правда и то, что я с удовольствием там ела! И это поистине революционное поведение для актрисы в наше время! (Смеется.) Если не считать, конечно, сцен, где приходилось делать много дублей. Рим, жара чудовищная, грим на мне плавится, платье приходится менять несколько раз, я чуть не умираю, а на столе стоит тарелка с пастой — чудеснейшие спагетти с томатами, но я не могу больше проглотить ни макаронины. А режиссер все еще недоволен, хотя это уже седьмой или восьмой дубль. Мне предлагают такой специальный мешочек, куда можно незаметно выплевывать еду, но я отказываюсь.
Вся сцена построена на крупном плане, и я должна не изображать, а реально испытывать наслаждение, чтобы зрители его не только увидели, но и разделили со мной, почувствовали! Точно так же было, когда в Неаполе, в лучшей тамошней пиццерии я ела пиццу. До седьмого куска все шло отлично, но на восьмом я сломалась. Заметьте — съесть восемь огромных восхитительных кусков лучшей в Неаполе пиццы за 45 минут! Но я съела тот последний тем не менее с удовольствием, думая в этот момент о миллионах женщин, страдающих от всяческих диет и запретов.
Поощряла себя мыслью, что приношу пользу едва ли не половине человечества. (Смеется.) Все знают, что, вопреки всяческим глупым разговорам о звездных замашках, я чертовски трудолюбивая и дисциплинированная актриса, спросите у любого режиссера. Кстати говоря, я абсолютно согласна с Лиз Гилберт, что мужчины на самом-то деле не имеют ничего против девушек с парой-тройкой так называемых лишних килограммов. И поэтому дамы совершенно напрасно истязают себя диетами. А лично от себя могу добавить: мужчинам абсолютно все равно, как вы выглядите в голом виде. (Смеется.) Я не фанатка фитнеса и никогда ею не была. Но поскольку мой муж очень спортивный мужчина, то иногда, чтобы поразить его и детей, я бегаю и даже участвую в марафонах.
— Зато у этих сцен с пиццей и пастой есть шанс стать культовыми, какой стала, например, сцена в «Красотке», где вы боретесь с улитками в дорогом ресторане. Вы ведь готовите сами дома, кто вас учил?
— Моя мама. Она готовила с утра до ночи как сумасшедшая — нас, детей, было четверо. И все делала сама, часто из ничего, на ходу. Пекла хлеб, готовила джем, ореховое масло, майонез, да все что угодно, все было домашнее и очень вкусное. Но в один прекрасный день мама просто взяла и закрыла свою кухню. И я думаю, она поступила очень мудро. Ведь самое тяжелое заключается не в том, чтобы три раза в день накормить семью, вымыть посуду, все прибрать, а в умении получать от этого истинное удовольствие. Так же как с самой готовкой — если не вкладывать душу, любовь, ничего не получится или получится невкусно. И кому нужен тогда такой обед? Но я успела у нее многому научиться — обычно сидела на кухне и делала уроки, наблюдая за мамой.
— А как ваши дети — любят поесть или приходится заставлять?
— Смотря что. Если они сами вырастили какие-то овощи, то с удовольствием их едят, хотя в принципе овощи редко какому ребенку нравятся. Я строгая мать и, зная, как они любят сладкое, конечно же ограничиваю потребление сладостей. Торт, мороженое и конфеты — только по праздникам, а не каждый день. Таким образом, они гораздо больше ценят эти радости, и сам праздник становится еще более приятным и выдающимся событием. Хотя сама я, признаюсь, ужасная сладкоежка, но все-таки понимаю — вредно это.
— В фильме есть эпизод, где вам гадают по руке и предсказывают будущее, и оно, кстати, сбывается. А вам когда-нибудь гадали?
— Да, но давно. Когда моя рука еще не была рукой знаменитой Джулии Робертс! (Смеется.) Хотите знать, сбылись ли предсказания? Не помню. Да и разве это имеет значение? Ведь гадание — всего лишь трюк сродни цирковому. В любом случае в жизни существует куча разных вариантов развития событий. Ну сказали вам что-то, будете сидеть и ждать, пока это случится?
— Говорят, что любовь — это своего рода наркотик, без которого невозможно быть счастливым. А люди хотят быть счастливыми и готовы на все, чтобы достичь этой цели. То есть найти любовь…
— Но это ведь так и есть, разве нет? Конечно, любовь и все, что ей сопутствует, — это наркотик. Я точно знаю, потому что счастлива в своей любви. Мой муж — моя крепость. Вернее, я, как фанатка-огородница, употребила бы другое сравнение: наш брак с Дэнни — это чернозем, на котором, как известно, произрастают самые прекрасные и полезные овощи, фрукты, цветы, да все на свете самое лучшее. И вот мне удалось тоже прижиться на этой благодатной почве, и с тех пор я чувствую себя уверенно и спокойно, крепко стою на земле, всегда знаю, что могу положиться на мужа как на лучшего друга. Мой муж означает для меня весь мир, или можно сказать и так: в нем заключен целый мир, и этот мир — мой.
— Неужели правда, что на помолвку Дэнни подарил вам кольцо не какого-то известного дизайнера из дорогого бутика, как это принято у звезд, а всего лишь скромное колечко из обычного ювелирного магазина «для всех»?
— Я была бы счастлива даже кольцу из пластмассы — в случае, если бы его подарил мне Дэнни. Я прекрасно могу сама себе купить сколько угодно колец. Мы вместе уже почти десять лет, Дэнни никогда не врет, поддерживает меня во всем и ведет по жизни. Он, знаете, как компас, на который ориентируешься в пути и который не подведет и всегда укажет верное направление.
— Правда, что вы, христианка, теперь исповедуете индуизм?
— Как сказала мне однажды мама, лет двадцать тому назад: «Ты актриса. Вот и играй себе. А не болтай о религии или политике». Индийская философия и религиозные постулаты стали мне очень близки. Я и раньше бывала в Индии, не так давно мы с детьми и мужем прожили там пять месяцев. Дэнни работал оператором над одним проектом. Он, кстати, один из лучших операторов в Голливуде. Для человека, привыкшего к западной цивилизации, Индия — уникальный кладезь знаний, опыта и мудрости. Каждый из нас находит свой способ отдавать дань своей вере. Мне это помогает в ежедневной, так сказать, обыденной жизни. Мы ходим в храм иногда вместе с Дэнни и детьми, молимся там, поем, празднуем наши маленькие достижения и удачи.
— В индуизме верят в переселение душ, реинкарнацию. Кем вы себя видите или хотели бы видеть в следующей жизни?
— Боже… Меня так баловали в жизни, я так испорчена любовью, и друзьями, и семьей… Хотела бы в следующий раз побыть просто тихой и способной всегда поддерживать тех, кто рядом. Вот, пожалуй, и все.
— Вы довольно долго не снимались — после рождения близнецов. Неужели это было связано только с материнскими заботами?
— Конечно. Я хотела детей и поэтому, родив, не испытывала никакой паники по поводу других сфер жизни. Но, безусловно, это стало и моей проверкой на знание самой себя как актрисы — я наконец-то поверила, что в состоянии делать правильный выбор. Отказывалась от всего и оставалась абсолютно спокойной. А в 20 лет, когда тебе постоянно что-то предлагают, как это было после успеха «Красотки», очень трудно отказываться.
— Вы, кстати, не хотели бы сыграть в сиквеле этой, столь любимой зрителями всего мира, романтической комедии?
— Такие предложения и идеи были. Но не у меня. Я считаю себя больше не подходящей для этой роли. Я уже немолодая женщина, мать семейства. Кому же будет интересно смотреть на бывшую красотку да еще проститутку? Нет уж, увольте. Но я одиннадцать лет тому назад воссоединилась и с режиссером «Красотки» Гэрри Маршаллом, и с партнером Ричардом Гиром — в картине «Сбежавшая невеста». А спустя еще десяток лет вновь оказалась в команде, где большинство людей, включая оператора и режиссера, опять же работали над «Красоткой». Я имею в виду фильм «День святого Валентина», где я играю чудесную маленькую роль. Так что моя совесть чиста.
— Ваш коллега по фильму «Ешь, молись, люби» актер Джеймс Франко сказал, что был поражен вашей невероятной застенчивостью, когда вы с ним снимались в любовной сцене…
— Это правда. Мне кажется очень странным целовать мужчину, который не является твоей единственной любовью. Я никогда не знаю, как себя потом вести и что говорить.
— А что вас беспокоит, если беспокоит, конечно, в вашей благополучной и счастливой жизни?
— Обычные родительские страхи и переживания. Как у всех. Я дала жизнь трем существам, я люблю их, и, конечно, я бы хотела, чтобы они жили тысячу лет, а я бы все это время была с ними рядом. (Смеется.)
— Вы потрясающе выглядите, и, похоже, это никак не связано с пластической хирургией…
— Нет. И я по-прежнему категорически против того, что делают с собой мои коллеги и не только они, разумеется. Мы живем в таком ненормальном обществе, где женщины начинают паниковать, даже не дав себе шанса узнать, как они могут выглядеть с течением возраста. Я лично хочу, чтобы мои дети знали, когда мне плохо, и, напротив, видели, когда я счастлива и довольна. Лицо отражает все эти эмоции и чувства, недаром говорят: «У вас на лице все написано». Вот я и хочу, чтобы у меня на лице было все написано, а не только лишь следы визита к пластическому хирургу.
Автор: Мария Обельченко
Источник: 7 дней