Программа была простой: создать лучшие условия для новых промышленных предприятий в приграничье. Ресурсы наконец встретились в одном месте. И начался бурный рост капитализма с мексиканским лицом.
В городках стали возникать макиладоры. Слово “макила” означает долю муки или зерна, которая шла мельнику за помол. Теперь оно стало обозначать промзоны, где предприятия производят товары и услуги на экспорт из зарубежных материалов, полученных в режиме возвратного импорта.
Эффект оказался потрясающим. В том же 1965 году было создано 12 макиладор, где работу получили три тысячи человек. В 1985-м таких предприятий было уже 760 и работало на них 212 тысяч человек. В 2000 году – 3 590 “макиладорас” и 1,3 миллиона человек.
Прямые иностранные инвестиции в макиладоры до 1985 года составляли 5–7 миллиардов долларов. К 2000 году они выросли до 52 миллиардов.
Мексика вдруг стала крупнейшим производителем автомобилей, электроники, самолетов, текстиля, офисного оборудования, мебели, оборудования для швейной промышленности и оптики. Макиладоры создают четверть всей продукции обрабатывающей промышленности. На них приходится половина всего экспорта.
Главный фактор успеха – логистические преимущества в торговле с США – отсутствие затрат на морскую транспортировку, что актуально для объемных и тяжелых товаров.
Сейчас на Мексику приходится пятая часть совокупного американского импорта автомобилей и запчастей. Она стала вторым по значению иностранным поставщиком Америки после Канады. В 2015 году в Мексике было произведено 3,6 миллиона автомашин (7-е место в мире). Практически все производство сосредоточено на предприятиях мировых фирм: “Ниссан”, “Дженерал Моторс”, “Фольксваген”, “Форд”, “Крайслер”.
Экономический успех можно увидеть даже на карте: вдоль границы с США стоят города-двойники: Cан-Диего – Тихуана, Эль-Пасо – Сьюдад-Хуарес, Браунсвилл – Матаморос, Калексико – Мехикали.
Мексика получила, что хотела, – работу для своих граждан, инфраструктуру и квалифицированный персонал для промышленности, положительный торговый баланс для экономики. Но не смогла получить главного – самостоятельности. Всё, что производилось в Мексике, – делали по чужим образцам. Ничего своего макиладоры не изготавливали. Все научные разработки велись за рубежом.
В начале 2000-х инвесторы открыли для себя Китай – предприятия начали переезжать в Азию. До 2005 года китайский экспорт в США рос в среднем на 24 процента в год, тогда как рост экспорта Мексики замедлился – с 20 до 3 процентов в год.
КНР вытеснила мексиканский экспорт с рынка США потому, что страна ацтеков потеряла свое преимущество в нескольких трудоемких отраслях обрабатывающей промышленности, на которых она специализировалась. Тогда же закрылось около трети макиладорас. 150 тысяч человек лишились работы.
Мексику спасли амбиции Поднебесной. 15 лет назад зарплата в Китае составляла в среднем 0,72 долл./ч, в Мексике – 2,96 долл./ч. Но с ростом доходов китайские предприятия увеличивали расходы на НИОКР и зарплату своим рабочим. Каждый год она увеличивалась на 20 процентов в долларах и на 14 процентов – в юанях. При этом средняя заработная плата в мексиканской промышленности оставалась в долларах постоянной из-за снижения курса песо. Это и более чем двукратный рост курса юаня к мексиканскому песо привели к снижению средней зарплаты в стране в сравнении с Китаем.
Сегодня опыт создания макиладор пытаются перенять другие страны Латинской Америки. Сама же Мексика пытается реформировать систему промзон с расчетом увеличения доли национального капитала и снижения зависимости от внешних факторов, на которые страна повлиять не может. Плюс подключить к ним собственную научную базу, которая была бы способна поддерживать развитие этих предприятий и оставлять на месте большую часть прибыли…
Правительство Казахстана проводит активную приватизацию промышленных предприятий, созданных в квазигосударственном секторе. Список госкомпаний и дочерних предприятий нацхолдингов состоит из более чем 250 компаний. Но вот требования к будущим владельцам прописаны невнятно.
В каждом случае эти требования определяются заново. Иногда они становятся козырной картой в переговорах. В результате, желая передать современный технологичный завод хорошему инвестору, можно получить обратный эффект – для него будет выгоднее превратить его в макиладору. Да, оно будет успешным. Да, здесь будут работать казахстанцы. Да, заводик будет платить налоги. Но не более того! Это предприятие не будет самостоятельным. А значит, через 10–15 лет после смены технологий оно вполне может стать невыгодным, и его закроют. И тогда государство снова возьмет на себя обязанность заботиться о людях, потерявших работу.