Самое скандальное его положение – сведения о местном содержании в закупках инвесторов предлагают сделать конфиденциальной информацией. При этом подходы к казахстанскому содержанию намерены изменить только для твердых полезных ископаемых. То есть для основных горнодобывающих компаний, акционеры которых тесно связаны с нашей страной.
На защиту отечественных производителей встал депутат мажилиса, председатель демократической партии Казахстана “Ак жол” Азат ПЕРУАШЕВ. Однако с ним категорически не согласен президент Ассоциации горно-металлургических предприятий Николай Радостовец. Интересно, чьи интересы так усердно лоббирует Николай Владимирович? Как избежать ошибок прошлого и не допустить выхода закона с коррупционным оттенком, открывающего простор для мошеннических иностранных компаний, об этих и других подводных камнях рассказывает Азат Перуашев.
Кнутом по прянику
– Азат Турлыбекович, не приведут ли некоторые положения нового Кодекса о недрах к приходу спекулянтов, которые будут не инвестировать, а гнаться за быстрой маржой?
– Любой бизнес стремится быстро заработать. И одной из задач законопроекта является создание условий, чтобы инвесторы видели, что их вложения принесут прибыль, а не проблемы. На фоне острой конкуренции за инвестиции такой “пряник” просто необходим.
Но это не значит, что мы должны забыть про собственные интересы. Никто нас не гонит немедленно раздать и проесть природные запасы. Недра принадлежат государству, а потому должны использоваться с государственных позиций. И если не найдутся инвесторы, готовые принять такие условия сегодня, то наши природные богатства вполне могут подождать более адекватных недропользователей в будущем.
Вопрос – в балансе интересов, и предложенный проект в значительной мере его обеспечивает, заметно расширяя возможности инвесторов, но в то же время сохраняя приоритет национальных интересов Казахстана.
Что касается спекулянтов, то кодекс ориентирован именно на реальные инвестиции, причем не только в добычу, но и в геологоразведку. Так что чистая спекуляция здесь не пройдет.
Недра интересов
– Судя по дискуссиям, предлагается интересы отечественных подрядчиков крупных горнодобывающих компаний размыть через некую “комиссию” ассоциации при Национальной палате предпринимателей (НПП). Но, согласитесь, у всех крупных компаний давно есть собственные поставщики, часто аффилированные. Со стороны туда никто не воткнется. Не получится ли так, что под видом разрекламированного “зеленого коридора” они будут отсеивать конкурентов еще на подходе?
– Это та ложка дегтя, которая способна дискредитировать хороший законопроект. К нам уже обратился добрый десяток казахстанских предприятий и ассоциаций, возмущенных этой новеллой, и думаю, что их число будет только возрастать.
Понимаете, критически важно, чтобы компания-инвестор встраивалась в цепочку взаимоотношений всей экономики. Это означает и привлечение казахстанских работников и подрядчиков, и приобретение местных товаров.
Тем самым перераспределяется доход сырьевых гигантов на местном рынке, прежде всего среди МСБ. А деньги, оставаясь в Казахстане, попадают в оборот и многократно усиливают выгоду страны от инвестиций.
Все это входит в понятие казахстанского содержания, которое разработчики почему-то пытаются выхолостить, заявляя, будто местные требования “самые жесткие” и “нигде в мире” таких якобы не существует.
Например, сведения о казахстанском содержании в закупках инвесторов предлагается сделать конфиденциальной информацией. То есть общество хотят лишить даже возможности чего-то требовать от иностранцев. Как можно спорить, не имея аргументов?
Между тем развитые страны еще в 2002 году выдвинули так называемую “инициативу прозрачности добывающей отрасли” (EITI), согласно которой общественности должна быть доступна полная информация о деятельности инвесторов. Но когда мы приводим пример Норвегии, где в этих рамках местное содержание возведено в ранг государственной идеологии, лица чиновников каменеют, и лучший международный опыт они называют “угрозой инвестициям”.
Интересно, что подходы к казахстанскому содержанию предлагается изменить только для твердых полезных ископаемых, где акционеры основных горнодобывающих компаний тесно связаны с Казахстаном. А вот для нефтегазового сектора курирующее министерство энергетики не собирается напускать тумана в исполнение казсодержания.
Возможно, потому, что инвесторы из цивилизованных стран больше привыкли к открытости и не чураются обязательств. И это вызывает определенные сомнения в обоснованности некоторых инициатив правительства, например по статье 210 законопроекта, где после красивых слов об открытости и свободном доступе к закупкам вводится порядок, который прямо противоречит сказанному.
Так, инвесторам предлагается разрешить проводить закупки вне Казахстана со ссылкой на некие “исключительные обстоятельства”. Нелишне вспомнить, что такое право у иностранных инвесторов в свое время уже было. Это привело к тому, что основная часть тендеров проводилась в Лондоне, Дубаях, на офшорных островах. Это выключило из процесса отечественный малый и средний бизнес, хотя выставляемые лоты нередко были им по силам.
По некоторым сведениям, этот механизм через завышение цен использовался и для банального вывода денег и их отмывания за рубежом.
Лишь только после того, как инвесторов обязали проводить закупки на территории Казахстана, у государства появилась возможность защищать законные интересы отечественных предприятий. В русле перемен
И пусть вас не обманывает ссылка на “исключительные обстоятельства”: как только ящик Пандоры приоткроется, тендеры недропользователей станут бесконтрольной дырой, через которую снова начнут выводиться средства, заработанные на природных ресурсах, принадлежащих вообще-то нашей стране.
“Закрытый клуб” коррупционеров?
– А что насчет аккредитованной ассоциации и ее комиссии?
– Эта норма предполагает, что при закупках недропользователь вправе пользоваться неким стандартом, утвержденным организацией, аккредитованной в НПП.
Между тем в ходе работы над Законом “О стандартизации” и правительство, и НПП пришли к выводу, что в системе закупок могут применяться только стандарты, утверждаемые государственными органами. На этот счет имеется официальное заключение правительства.
Дело в том, что параметры стандартов нередко служат основой требований промышленной безопасности и безопасности продукции. А сфера безопасности всегда и везде является зоной ответственности государства. Поэтому никаких других стандартов в закупках недропользователей быть не может. И вообще эти вопросы должны рассматриваться в профильном законе о стандартизации.
Я разделяю и ваши сомнения насчет комиссии, призванной рассматривать споры недропользователей с потенциальными поставщиками. Формула “половина голосов поставщикам, половина недропользователям” не учитывает, что закупки сырьевых гигантов нередко поделены основными игроками, и предпринимателю без связей почти невозможно пробиться в эту систему.
Здесь имеют место те же откаты и аффилированность, и как минимум можно говорить об ограничении конкуренции. В частности, фракция “Ак жол” на переговорах в КНР неоднократно ставила вопросы об игнорировании казахстанских предприятий в закупках китайских инвесторов в Казахстане. И в ряде случаев руководство этих компаний было вынуждено признать наличие проблемы корпоративной коррупции.
Другой пример. В 2013 году международными аудиторами был обвинен в коррупции финансовый директор одной из крупнейших в Казахстане горнодобывающих корпораций. В СМИ сообщалось, что стоимость контрактов на подрядные работы была завышена на 100 миллионов долларов, а подрядчиками выступали родственники топ-менеджера.
Эти обвинения были опровергнуты самой корпорацией, но уже в нынешнем, 2017 году журналисты, освещая ход одного судебного процесса в Москве, вновь описали аналогичные схемы в том же горно-металлургическом холдинге с завышением платежей на 26 миллионов долларов только по одному подрядчику.
Не вдаваясь в конкретные примеры, мы должны учитывать такие риски. А реальность такова: вокруг крупных недропользователей порой формируется “закрытый клуб” основных поставщиков, ограничивающих доступ другим подрядчикам. Я, конечно, знаю, что среди партнеров крупных недропользователей немало предприятий, доказавших это право в честной конкурентной борьбе. И надеюсь, что таковых большинство.
Но если учитывать, что пара-тройка представителей подрядчиков всегда тесно связана с горнодобытчиками, то в комиссии по спорам неизбежно будут доминировать интересы недропользователей (50 + 1). А не входящие в “клуб приближенных” отечественные производители останутся беззащитными перед сырьевыми магнатами.
Вот куда ведут поправки министерства: к ограничению конкуренции и лоббированию интересов узкого круга поставщиков. И депутатам предлагают это узаконить вместе с корпоративной коррупцией.
Наш комитет по экономической реформе внес свои возражения по всем перечисленным пунктам, и надеюсь, что здравый смысл и честная конкуренция возобладают в этом споре.
“Новая кормушка”?
– Не так давно депутат Баймаханова предложила создать еще одно госпредприятие, куда все недропользователи обязаны будут платить за ликвидацию последствий эксплуатации недр. Зачем нам плодить новую армию чиновников?
– На мой взгляд, это тот случай, когда через депутата госорганы пытаются провести свои идеи, не нашедшие поддержки в правительстве. Сужу об этом по тому пылу, с каким ринулся отстаивать эту поправку вице-министр инвестиций.
Могу сообщить, что наш комитет высказался категорически против такого решения. А фракция “Ак жол” еще пару лет назад предлагала правительству ввести мораторий на создание новых госпредприятий.
Если министерство действительно не хочет заниматься этой работой, можно поступить проще и не плодить новых начальников, с их офисами, джипами и миллионными окладами. Пару лет назад правительством создан институт оператора расширенной ответственности производителя (РОП). Согласно этому решению, все импортеры продукции, подлежащей утилизации, вносят платежи, на которые оператор нанимает предприятия, специализирующиеся в этой сфере. Механизм рыночный, во всяком случае государству это ничего не стоит.
Поэтому наш комитет по экономической реформе предложил не изобретать велосипед, а дополнить функции уже действующего оператора РОП еще и ликвидацией последствий недропользования.
Представители мининвеста бурно возражали, что консервация шахт и скважин требует специфических навыков. Мы с этим согласны. Но оператор ответственности производителя и не занимается ликвидацией. Он перераспределяет средства между профессиональными участниками рынка, которые и должны разбираться каждый в своем деле. Золотой вопрос. Всем сестрам по серьгам
Более того, мы заявили и о готовности снять это предложение, если министерство откажется от создания очередного госпредприятия.
– Однако президент Ассоциации горно-металлургических предприятий Радостовец считает иначе и в отличие от вас восторженно отзывается о новом кодексе… В чем же цимес, Азат Турлыбекович?
– Уважаемого Николая Владимировича можно понять. Во-первых, мы с вами не затронули и десятой части кодекса, который реально создает выгодные условия для иностранных инвесторов. Им есть чему радоваться, и надеюсь, что эту радость разделят и отечественные бизнесмены, когда получат контракты и увеличение объемов.
Во-вторых, могу предположить, что АГМП уже видит себя в роли того самого регулятора закупок недропользователей. С учетом всего, что сказано выше об особенностях этой нормы, у г-на Радостовца появляются широкие возможности влиять на рынок. Но проблема в том, что именно этого и опасаются многие отечественные производители и поставщики.
АЛМАТЫ