В IV веке до нашей эры римляне покорили Среднюю Италию. К 270 году до нашей эры – Южную Италию и Сицилию. Борьба за господство на Средиземном море с Карфагеном продолжалась с 264 по 146 год до нашей эры. Это было время Пунических войн, которые закончились разрушением Карфагена.
Рим превращался в крупнейшую державу. Позднее провинциями стали все прибрежные территории Средиземного моря, Галлия, Британия, Германия. И вот тут начинается самое интересное. Почти половина захваченных территорий передавалась в общинные земли. Чаще всего они через систему патроната доставались патрициям-олигархам. Но ежегодные военные походы требовали поддержания боеготовности армии. Которая не могла без плебеев. А вот последним от роста страны не перепадало ничего.
Осознав свою силу, плебеи в 494 году уже нашей эры отказались участвовать в очередном походе и вынудили патрициев учредить институт народных трибунов – неприкосновенных защитников своих интересов. Потом регулярно саботировали интервенции. Они добились права получать именные наделы на новых землях. После этого плебс стал самостоятельной политической и экономической силой в республике, с которой приходилось считаться. Так началась демократия западноевропейского образца, когда правящий класс должен был сотрудничать с народом, чтобы добиться лучших результатов.
Одновременно происходили сдвиги в экономике. Награбленное богатство должно быть реализовано внутри страны. Для своей среды патриции закупали предметы роскоши и одежду. Для низов – хлеб, рыбу и масло.
Италия начала развивать торговлю. Особенностью ее было преобладание ввоза над вывозом. Из Сицилии и Африки ввозилось зерно, из Испании – лошади, серебро и изделия из него. Из Гибралтара – вяленая рыба. Из Галлии – керамическая посуда. Из Сирии – стекло. Из Египта и Милета – ткани. Из Малой Азии – мрамор. По словам Плиния Старшего, ежегодный импорт поглощал до 550 миллионов сестерциев.
Традиционное для Рима сельское хозяйство базировалось на труде большого числа рабов. Поместья укрупнялись и специализировались. В самой Италии выгодными стали животноводство, виноградарство, садоводство. Поместьям требовались новые рабы. Хозяйства росли, превращаясь в латифундии.
А вот хлеба в Риме производили все меньше. Из провинций, особенно из Египта, поставляли дешевое зерно. Власти намеренно снижали его цену, чтобы мог кормиться плебс. Свой хлеб, который выращивали местные крестьяне, уже не оправдывал их усилий. Поэтому бедняки бросали свои участки и уходили в города, где легче прожить на подачки патронов. Оставаясь гражданами Рима, они сохраняли свои права. В это время в городах Италии жило до 25 процентов населения – цифра огромная для доиндустриальной эпохи.
Особенно жирно им жилось, когда проходили триумфы – акты почитания императоров и полководцев. И гладиаторские бои, за которые платили императоры и патриции, желающие заручиться поддержкой народа. Бои и парады были шоу, на которых еще и раздавали хлеб.
Все было хорошо, пока Рим рос. Во II веке нашей эры территориальная экспансия замедлилась. Империя стала слишком большой для пешей армии. Рабы подорожали. Латифундии проигрывали по ценам импорту из провинций.
Первый звонок прозвенел с убийством императора Коммода: в стране вспыхнула гражданская война. Императором стал победитель Септимий Север. Он опирался исключительно на армию. Но действовал по шаблону. И даже завоевал Парфию. Но при последнем императоре династии Северов – Александре – начался полномасштабный экономический кризис с нормальной такой инфляцией. В итоге история Римской империи закончилась. Началась история варваров…
История Рима – классический пример ресурсного проклятия. Главным ресурсом для империи была огромная территория, откуда выкачивали средства для благостной жизни в метрополии.
Таким же путем проходят все государства, которые опираются лишь на использование собственных ресурсов. Главный ресурс для Казахстана – нефть. Но в последнее время им стала и монокультура нашего села – зерно. В борьбе за вал урожая начали создавать крупные хозяйства, где используют промышленные методы производства. Государство стимулировало их работу, выдавая субсидии и кредиты.
Но крупные предприятия трудно переживают изменение внешних факторов. Особенно если цикл производства длиною в год. В итоге такие латифундии периодически переживают кризис перепроизводства, перебирают кредитов, постоянно рискуют оказаться с ценным, но уже никому не нужным оборудованием, колеблются на грани рентабельности производства. Все эти симптомы мы видим по нашему селу и главному нашему бренду – твердой пшенице. Теперь ждем и смотрим, когда придут варвары?..