Об этом “КАРАВАНУ” рассказала национальный координатор Рамочной программы Европейского союза по исследованиям и инновациям “Горизонт-2020” в Казахстане доктор Камила МАГЗИЕВА.
– Камила Тусупхановна, какое самое крутое исследование, оплаченное Европой, в Казахстане не реализовали?
– Наши ученые изобрели формулу геля, ускоряющего движение нефти по трубопроводам, особенно зимой. В правительстве к этому отнеслись прохладно. Тогда, в 90-х, я носилась по кабинетам, предлагая капитализировать проект. На меня смотрели, как на сумасшедшую… Результаты проекта коммерциализировали финны. По условиям Рамочных программ разработчики проекта должны монетизировать его у себя на родине. Мы не сумели. Потом права на реализацию у финнов купили турки. И продали готовый продукт Казахстану. Естественно, со своей маржой.
– А что самое инновационное реализовали?
– Помню несколько проектов, которые с трудом реализовали на местах. Это очистка реки Нуры от ртути, технологии мембранной очистки воды, увеличение разнообразия рыбы в Аральском море, исследование уровня радиационной загрязненности на территории Семипалатинского полигона. И проект по производству натурального каучука из одуванчика кок-сагыз. В 1993 году в списке грантополучателей по самому первому конкурсу ИНТАС были Владимир Школьник и Виталий Метте, которые исследовали возможности использования атомной энергии в мирных целях в Казахстане. Еще был ряд проектов по улучшению управления в области образования, науки, медицины. Казахстанские ученые всегда славились своими методиками в этой области. Увы!.. Их осваивали где угодно – от Киргизии до России. Но ни разу в Казахстане.
Говорят, что в РК нет нанотехнологий. Неправда! Полно талантов, мимо которых чиновники проходят с закрытыми глазами. Незабвенной памяти Раушан Мансурова вместе с мужем, выдающимся химиком Зулхаиром Мансуровым, на гранты от ИНТАС создали первую в стране нанолабораторию. И многие другие ученые на эти гранты создавали свои институты и лаборатории.
Мы вам – деньги, вы нам – идеи
В 1992 году в ходе заседания Совета Европы канцлер Германии Гельмут Коль и президент Франции Франсуа Миттеран задались вопросом: а что будет теперь с советской наукой, куда пойдут ее ученые? И тогда Европейская комиссия (ЕК) создала специальный институт поддержки ученых из СССР – ИНТАС – Международную ассоциацию содействия сотрудничеству с учеными из стран бывшего Советского Союза.
С 1992 по 2006 год ИНТАС активно помогала ученым из “пост-совка” понять особенности грантового финансирования исследований, тонкости международного сотрудничества в науке, умение в интернациональном коллективе превращать научные знания в продукт, необходимый конечному потребителю – нам с вами. С первых дней работы ИНТАС Камила Магзиева стала посредником между ЕК и казахстанскими учеными. Они тогда ни сном ни духом не ведали, что могут монетизировать свои наработки с помощью европейцев. Хотя в министерствах об этом были в курсе.
– Наши профессора и доктора привыкли к советской распределительной системе, к “родной” схеме финансирования. Забитые “совком”, ждущие “подарков”, – рассказывает она. – А тут – жесточайший отбор. Деньги могут литься рекой, но только за те изыскания, которые реально могут улучшить жизнь людей. За гранты нужно бороться в конкурсах, доказывать их состоятельность, готовить совершенно другие формы отчетности. При этом я не могла лично обойти все лаборатории, поговорить с каждым гениальным аспирантом или кандидатом, узнать, что у них есть перспективное.
– А как удалось?
– История долгая. У нашего координационного центра тогда была поддержка министерства науки – Академии наук. Мы работали с учеными день и ночь, вовлекая их в конкурсы ИНТАС и Рамочных программ ЕС. Последние – это инструмент Еврокомиссии по финансированию науки и инноваций через конкурсы. Он был на поверхности. Не понимаю, почему бы Казахстану его не использовать? А ИНТАС в 2006 году завершила свою историческую миссию и закрылась. Теперь наши ученые принимают участие в этих конкурсах самостоятельно. Знаешь, почему в середине и конце голодных 90-х у нас не закрыли институты генетики, горения, географии, другие, хотя из 424 НИИ сегодня осталось меньше половины?
– Любопытно…
– Потому что люди там получали гранты ИНТАС и Пятой рамочной программы! А знаешь, что нужно сделать, чтобы получить европейский грант?
– Что? Может, я тоже хочу.
– Для этого нужно просто своевременно получить информацию о конкурсе, изучить правила участия, найти хороших европейских партнеров, написать конкурентоспособное проектное предложение. Думаешь, трудно? В одиночку – да. Но моя функция, как координатора программы, в том и заключается, чтобы своевременно предоставить тебе информацию и обучить тебя всем этим тонкостям. Для этого я и провожу тренинги, консультации, поиск партнеров… На территории СНГ почти четверть европейских грантов в 1993–2013 годах получили ученые Казахстана, а их у нас меньше, чем в России или в Узбекистане. А потом…
– Калитка закрылась?
– Евросоюз просто сказал: хватит! Мы потратили сотни тысяч евро, чтобы вы научились подавать свои проекты на европейские конкурсы. Пусть теперь Казахстан сам оплачивает расходы на содержание своего местного координатора. Страна у вас богатая. Вот сами и оплачивайте свое участие в конкурсах! И знаешь, что произошло? Резко сократилось участие наших ученых и новаторов в Рамочных программах. Министерство по инновациям и развитию поддерживало нас только в 2014 и 2015 годах. А министерство образования и науки за два последних года вообще ни одного мероприятия по “Горизонту-2020” не поддержало. Мой статус национального координатора теперь только в бумагах Еврокомиссии остался. Пришлось отпустить несколько талантливейших тематических координаторов в отпуск без содержания. Осталось нас два человека на всю страну. Выживаем как можем. Пытаемся проводить платные тренинги и консультации. Только народ, привыкший получать эту помощь на халяву, не торопится платить. Проблема в том, что люди до сих пор понятия не имеют, что можно зарабатывать таким путем, что можно участвовать в Рамочных программах ЕС, получать гранты, самый маленький из которых – один миллион евро. И в правительстве тоже замолчали.
– А что европейцы?
– Мягко говоря, изумились…
…ЕС поддерживает международный проект по изучению полураспада плутония. А он распадается 99 лет.
– Вот это грантище можно отхватить!
– И грант у них немаленький, и вся международная группа с участием казахстанских ученых обеспечена работой на 99 лет. Чтобы денежный поток не прерывался, они каждые 18 месяцев сдают отчеты и план реализации проекта.
Справка “КАРАВАНА”
Большой адронный коллайдер, который запустили в Швейцарии, – тоже детище грантов ЕК. Противошумные исследования позволили “Эйрбасу” стать лидером в мировом авиапроме. Телефоны, часы и прочие умные гаджеты – это все результаты исследований ученых из многих стран мира на эти гранты.
Скупой платит дважды, глупый – трижды
– Камила Тусупхановна, гранты – это же невозвратные средства? А кто и как потом распоряжается результатами изысканий? У кого патенты, лицензии и прочий профит? Бесплатный сыр, ну, вы понимаете…
– В одном проекте могут работать немцы, англичане, казахи, китайцы, голландцы, французы. Кто первым начал монетизировать – у того и право “первой ночи”. Да, наши ребята, как патентодержатели, получат свои деньги. Мы могли бы уже кучу лицензий продать, но, к сожалению, не все чиновники в министерствах видят перспективы. Тогда пиши пропало. Будем “свое” покупать у кого попало. Как с тем же гелем для нефтепроводов. Еврокомиссия деньги не впустую потратила. Она получила новую технологию, которая “выстрелит”, может, не сегодня и не завтра. Все эти результаты есть в открытом доступе на специальном информационном портале CORDIS. Воспользоваться открытиями, коммерциализировать могут все, кто захочет. Но уже не бесплатно! Так ЕК отбивает свои затраты. Потому что лицензии оформляет у себя страна-реализатор. За все в этом мире приходится платить.
Важная деталь. Есть такой сайт – “Европейская технологическая платформа”. Там размещают готовые к внедрению результаты исследований, которые поддерживала ЕК. Чтобы зайти на этот портал бесплатно и получать новые технологии с определенными скидками или разместить там свою технологию, нужно было сделать одну маленькую вещь – вступить в Европейскую предпринимательскую сеть. Бес-плат-но! Такая возможность была в 2015 году. Опять начала марафон по кабинетам Левого берега. И была в шоке – большие чиновники не понимали: зачем нам туда надо? Даже Национальное агентство по технологическому развитию не сумело убедить министров. А как продвигать в мир технологии, придуманные в Казахстане? И при этом по дешевке брать чужие, которые можно реализовать у нас? Я говорю о тех, которые были сделаны на гранты ЕК. А у нас министры на это просто начхали.
– Сейчас вступить в этот “клуб” можно только за деньги?
– Да. И еще мы потеряли доступ к 48 тысячам технологий, которые финансировала Еврокомиссия с 1992 года. Два года назад мы могли выбрать на этом “прилавке” то, что нам нужно. И свои изобретения размещать. Сегодня деньги вперед! Наш НАТР как-то хитро, почти нелегально сумел туда воткнуться через Россию. Да, они могут там все видеть и читать. Но получить доступ к приобретению со скидками – уже нет.
– Но ранее правительство Казахстана тоже вкладывало какие-то средства в гранты? О каких суммах идет речь?
– Это были специальные конкурсы. 75 процентов вносила Еврокомиссия, 25 процентов – мы. Правда, это было всего два раза. Общая сумма обоих конкурсов – около миллиона евро. Но 24 проекта Казахстан так и не профинансировал.
– Если эти исследования мы не реализовали, они для нас пропали?
– Нет. Просто они станут для нас дороже…
Попытался вспомнить, чего инновационного Казахстан пытался внедрить в последние 10 лет. Планшеты, фермерские самолеты, силикон, капельное орошение, обувное производство, сахар, текстиль… И, конечно, наш автопром, продукцию которого чиновники высокомерно игнорируют. Как и нашу науку, похоже.
Видимо, Магзиева права. Возможно, потому, что высокие кресла не верят в земляков. А если верят, то как-то очень странно распоряжаются идеями, которые могут принести прибыль.