Количество солдат-срочников в боевых бригадах в связи с этим растет. Поговаривают, что недалек тот день, когда солдат снова станут призывать в армию на два года, как раньше.
В Генеральном штабе на специальном закрытом совещании первый заместитель министра обороны генерал-лейтенант Мурат МАЙКЕЕВ подверг резкой критике работу практически всех департаментов по делам обороны (бывшие военкоматы) за слабую разъяснительную работу.
Еще год назад соотношение солдат-срочников к военнослужащим по контракту в процентном выражении было примерно 30 к 70. В этом году пропорция приближается к “золотой середине” – 50 на 50.
Проблемы с массовым оттоком контрактников из воинских частей в минобороны предпочитают не афишировать, хотя в итоговых разгромных приказах НГШ, рассылаемых по всем воинским частям, прямо указывается причина такого печального сержантского исхода – “низкая мотивация”.
Финансы поют романсы
Пришедшие на сверхсрочную службу молодые ребята крайне не удовлетворены нынешним уровнем заработной платы и отсутствием так называемого социального пакета. Размер заработной платы военнослужащих по контракту не повышался с 2011 года. Если быть точным, то денежное довольствие рядового состава сейчас колеблется от 55 494 до 60 463 тенге. Младший сержант может рассчитывать в месяц на 80 тысяч тенге, старший сержант – на 99 тысяч.
За классность и секретность надбавка тоже небольшая – в пределах 10–15 тысяч тенге. Итого на руки военнослужащий по контракту казахстанской армии ежемесячно получает в пределах 100–120 тысяч тенге.
У офицерского состава зарплата по нынешним меркам тоже не очень высокая. Лейтенант, к примеру, получает 114 356 тенге, капитан – 134 812 тенге, полковник – 198 120 тенге. Даже у командующего войсками в звании “генерал-майор” денежное довольствие ниже, чем у секретарши в какой-нибудь гражданской частной компании. Согласно штатному расписанию генерал казахстанской армии может рассчитывать на 350 тысяч тенге. Потолок в генеральской зарплате – 380 тысяч тенге.
– Наши военнослужащие сейчас поставлены в такие жесткие социально-бытовые рамки, что требовать от них полной отдачи в делах службы, по крайней мере, бесчеловечно, – комментирует генерал-майор запаса Айткали ИСЕНГУЛОВ. – В семье контрактника, где жена по ряду причин не работает, а бюджет складывается исключительно из заработка одного главы семейства, очень часто наступают критические моменты. И если на гражданке кто-либо из молодых людей может позволить себе небольшую подработку “на стороне”, то в военной системе это совершенно невозможно. С подъема, то есть с 6 часов утра, и зачастую до самого отбоя – 22 часов сержантский состав должен находиться в воинской части со своим личным составом или на территории военного городка. Какого-то “левого дохода” нет и у офицерского состава. Выживать в таких условиях в наше время очень сложно. Я уже не говорю о том, что военнослужащим надо, как всем нормальным людям, поднимать своих детей, обеспечивать им достойную жизнь, образование и прочее. А они вынуждены ежедневно только и делать, что сводить концы с концами, повышая при этом постоянно боевую готовность части. Нынешние условия службы – не мед и не сахар.
– Айткали Гусманович, и тем не менее число желающих подписать контракт и остаться служить на сверхсрочную не уменьшается. Районные военкоматы как минимум по сто человек в год принимают на контрактную службу. В Алматы и Астане поток, как к Мавзолею, – нескончаемый. По республике – тысячи контрактников ежегодно встают в строй.
– А что толку? Как встали в строй добровольно, так и ушли из него. Правда, уже нередко – с “волчьим билетом”, то есть по какой-либо отрицательной статье. А это, согласитесь, не есть хорошо. Служба в армии должна быть престижной, высокооплачиваемой, перспективной. Чтобы молодые люди не уходили, полностью разочаровавшись в существующей системе.
– Как только контрактники побежали из армии, так и солдат-срочников стали призывать в боевые бригады гораздо больше. Наша армия перестает быть контрактной?
– А вот это как раз и не так плохо, как многие думают. Военно-обученный резерв сейчас очень нужен нашей стране. Молодые ребята, прошедшие настоящую армейскую школу, и в спортивном плане закаляются, и в психологическом. Взрослеют, мужают. Они не чета даже тем, кто окончил 40-дневные курсы при военно-технических школах. Проанализируйте, кто там в основном проходит обучение? Сплошь сынки чиновников да бизнесменов. Военный билет получают там за деньги и исключительно для своего карьерного роста. Какой из них военно-обученный резерв?! А вот те ребята, которые служить приходят в войска из глубинки, и технику изучают охотно, специальности получают, совершенствуются постоянно, они и составят костяк, на который можно будет рассчитывать при всеобщей мобилизации.
– Господин генерал, какова, на ваш взгляд, должна быть нынешняя зарплата военнослужащего по контракту, чтобы он служил, как говорится, и не тужил?
– Достойная. Во всяком случае, не как сейчас. Зарплата военного должна быть выше, чем на гражданке. Думаю, зарплата даже в 200 тысяч тенге уже маловата для молодого человека, который на службе постоянно. Кроме того, социальный пакет должен быть обязательно и обучение бесплатное. И о семьях военнослужащих не мешало бы подумать. Страдают они в дальних гарнизонах, буквально мучаются, я знаю…
Я начальник – ты дурак!
О жизни и службе в военных городках нынешние контрактники уже не слагают легенды – не из чего. Жизнь, как они утверждают, и так сплошные проблемы без “просвета и перспектив”. За малейший проступок – выговор, за жалобу – увольнение. Страх сковал даже тех, кто уже уволен по командирскому приказу и ждет на территории городка окончательного расчета.
– Мы люди подневольные и бояться чего-то и кого-то – мера вынужденная. Нас так приучили за годы службы в войсковой части 97616, – рассказывает жена уволенного контрактника. – В Аягозе мы прожили без малого 15 лет. Когда моего мужа уволили со службы без положенного жилья, мы долго судились за денежную компенсацию, но так ничего и не высудили у государства. Подачку нам бросили небольшую, на которую нельзя купить даже домик в ауле, и выпнули из бригады. До Верховного суда дошли, но все бесполезно, устали уже пороги чиновничьи обивать. Я тоже служила в той же воинской части телеграфистом. Получала 60 тысяч тенге. Претензий к командиру бригады нет, он нормальный мужик. Но размер денежного довольствия не он устанавливает.
– Жанна, как вам жилось в Аягозе? Почему муж и вы уволились из Вооруженных сил?
– Сложностей было много… Детей учить надо было, а денег заработать не могли, как ни старались и ни лезли из кожи вон. На службе оба, я и муж, день и ночь. Дети сами по себе росли. И без квартиры вот остались под старость лет.
– Много контрактников ушло из вашей части?
– Да, люди уходят пачками. Кто-то судится в надежде отвоевать хоть что-то, кто-то все бросает и уезжает. Документы по полгода приходится ждать. Бардак. Люди из Аягоза до своей воинской части на такси вынуждены добираться. Развозки-то нет. Опоздаешь – уволят. Или оштрафуют. Там сейчас это в моде. Чуть что – удержание из зарплаты энной суммы. Устали от поборов и такого отношения к себе и решили с мужем уехать…
Жанна отвечает на мои вопросы осторожно, как бы чего лишнего не сболтнуть. Ее муж Амантай вообще “нервно курит в сторонке”. Боится даже тени своей. Прослужив несколько лет в должности техника, теперь не знает, с чего начать на гражданке.
– Разочарован. Раздавлен. Что вам еще сказать?! – пытается откровенничать с корреспондентом “КАРАВАНА” бывший контрактник в/ч 97616. – Люди в военных городках страдают. Получают мизер – в пределах 60 тысяч. И не отдыхают совсем. День не нормирован. Вот сегодня 8 Марта, не грех бы и женщин своих поздравить за столом, но не могут мои бывшие сослуживцы этого сделать.
– Почему?
– А вдруг по тревоге поднимут? Командование буквально пасет там всех контрактников. Шаг вправо или шаг влево – штраф. На свадьбы к родственникам перестали отпускать.
– С дисциплиной проблемы?
– Скорее, с мозгами кое у кого…