Осадок остался
В Алматы фотограф, документалист и кинооператор из Ташкента Умида Ахмедова приехала в рамках лекций “Open Mind” – “Живая память”. Первая в истории Узбекистана женщина-кинооператор рассказала о репрессированных художниках своей страны. Рассказ был созвучен с ее собственной биографией. Восемь лет назад Ахмедову, выпустившую фотоальбом “Мужчины и женщины: от рассвета до заката” о повседневной жизни Узбекистана, а также документальный фильм “Бремя девственности”, судили за… оскорбление узбекского народа. Фотографии из этого альбома, по сути, этнографические, с точки зрения обывателя, совершенно невинные, привели к тому, что против автора возбудили уголовное дело сразу по нескольким статьям. Международной резонанс был огромным, культурная общественность, правозащитные организации – все встали на защиту Ахмедовой: проводили акции, пикеты, подписывали петиции. Умида попала под амнистию.
В прошлом году она стала лауреатом премии имени Вацлава Гавела, вручаемой за творческое инакомыслие.
– Я с этим альбомом раз пять выступала на узбекском ТВ. Дочкин журнал его презентовал… – вспоминает она события тех дней. – Кто-то хотел зарисоваться перед президентом, сказал: “Смотрите, какой ужас!”, или это была борьба с международными организациями, альбом был сделан на швейцарские деньги. Что-то такое сыграло… И немаловажный момент: их задел фильм “Бремя девственности” – фильм о том, как проверяют на девственность, потому что видеть себя в зеркале очень неприятно…
Обратная сторона этого процесса заключалась в том, что он принес узбекскому фотографу мировую известность. Умида говорит, что после этого ее стали узнавать, некоторые подходили, благодарили за творчество. Правда, осадок от той истории остался – Ахмедова до сих пор не может в родной стране проводить персональные выставки:
– Пока в Узбекистане не могу делать свои выставки, которые хочу. Возможно, официального запрета нет, просто мне кажется, что сами люди боятся. Те, от кого завишу, на всякий случай рисковать не будут.
– Тогда общественное мнение повлияло на решение властей?
– Я думаю, да, конечно, спасибо всем огромное. С постсоветского пространства была сильная поддержка, от арт-кураторов из Казахстана, среди них были Оксана Шаталова, Юлия Сорокина, а также от многих других людей.
– Это был прецедент, чтобы человека искусства судили с подобной формулировкой?
– Да, это был первый случай, потом несколько журналистов судили по этой же статье. Я очень надеюсь, что этого больше не будет.
– После того процесса у вас не было мысли попросить политического убежища в другой стране?
– Не дай бог, я умру без Узбекистана! Хотя ведь говорят: “никогда не говори “никогда”.
– Писали, что вы были невыездной, а сейчас свободно перемещаетесь за пределы Узбекистана?
– Мне не запретили выезд – мне затянули выдачу выездной визы, не давали по нескольку месяцев. Сейчас наш новый президент говорит, что отменит этот пережиток Советского Союза, когда людям ставят в паспорт двухгодичный стикер, чтобы выехать в другую страну, с кем установлен визовый режим. К счастью, с Казахстаном у нас нет виз.
– Сейчас, когда Шавкат Мирзиёев стал президентом Узбекистана, изменилось ли отношение к вашему творчеству?
– Пока нет, на себе ничего не чувствую, но надеюсь на потепление. Ожидания есть. По крайней мере, пусть журналисты не боятся говорить об обычных житейских проблемах людей, пусть художники делают то, что они думают.
“Как мать, я боюсь”
Умида Ахмедова начинала как кинооператор на киностудии. По сей день вместе с мужем и творческим партнером режиссером Олегом КАРПОВЫМ она снимает документальные фильмы.
– Тогда муж сказал мне: “Тебе не стыдно за 10 долларов ходить на эту работу (то есть на киностудию)? Сиди дома, занимайся детьми (их у Умиды трое)”. Я занималась детьми, а что еще человеку надо? Говорят, 90-е были ужасными, для меня они были хорошими, но в какой-то момент я села и стала рыдать. На что мне Карпов сказал: “Буду выделять тебе деньги только на творчество”. Я занималась фотографией, так как это нужно было, чтобы поступить во ВГИК и его окончить (Ахмедова окончила в Москве кинооператорский факультет ВГИКа). Причем я делала только черно-белые фото.
Умида, по ее собственному определению, снимает жизнь людей, такую, какая она есть: их быт, работу, праздники. Единственное, не любит фотографировать опустившихся личностей: наркоманов, алкоголиков. Внутренний нравственный цензор не разрешает ей комментировать жизнь героев – фотографии красноречиво говорят сами за себя.
– Тяжело быть фотографом в Узбекистане?
– Тяжело, потому что постоянно останавливают и спрашивают: почему снимаешь? Народ запуган, раз фотографируют, значит, что-то непременно плохое. Но как можно запретить, если я свадьбу или событие какое-то снимаю, где все снимают? Своим героям-казахам я честно говорю, что моя конечная цель – сделать выставку в Казахстане. В Узбекистане мне много помогает, в том числе находить героев, этническая казашка Алима Курбанбаева.
– Вы рады, что ваш сын пошел по стопам мамы?
– Я рада, что мой сын – смелый парень, но, как мать, я боюсь…
Проект, посвященный памяти отца
У Умиды есть богатейшая серия фотографий этнических казахов Узбекистана: там и празднование Наурыза, и свадебные традиции, молодежь, казахский культурный центр в Ташкенте, жители Газалкента, верблюжья ферма, национальные блюда…
– Однажды меня поразил дедушка, которого сыновья в мечеть возили, – рассказывает об одном из своих героев фотограф. – В тот же день я увидела его на кокпаре, как он скакал (!), а по земле ходит с помощью детей. Это так интересно!
– Как у вас возник интерес к казахам Узбекистана?
– Во-первых, я это посвящаю памяти отца, у него было много друзей-казахов. Потом Узбекистан – многонациональная страна, взаимопроникновение культур само по себе интересно, мы очень похожи – и наша вера, и язык. А потом мне самой любопытно. Мне моя сестра сказала: “Ты еще не записала в новом паспорте, что ты казашка?” (смеется). Я казахский язык понимаю, наших казахов по крайней мере. Своим героям говорю, что буду делать выставку в Казахстане. Сейчас ищу такую возможность, чтобы кто-то мне помог – проснитесь, патриоты, я хочу провести выставку в Казахстане!
Если бы у меня было несколько тысяч долларов, я бы, наверное, приехала и сделала выставку сама, но нужны печать, оформление, зал и т. д. Проект с казахами у меня продолжается, я еще не охватила северную область – казахов Каракалпакстана, поеду туда весной.Вообще хочу, если получится, создать альбом, но все упирается в деньги.
– Как вам кажется со стороны: в Казахстане лучше или хуже со свободой творчества и выражения, чем в Узбекистане?
– В Казахстане всегда было немножко лучше, но сейчас у вас гайки пошли закручивать, как я поняла из прессы. Вот Кыргызстан у нас – остров свободы.
Напоследок всем присутствующим на лекции Умида Ахмедова продемонстрировала свой новый фотопроект. Снабдив комментарием, что впервые показывает эту работу публике. На экране – сама Ахмедова на фоне баннеров с различными политическими и патриотическими лозунгами. Это современный Узбекистан.
– Я назвала его СНАП – средства наглядной агитации и пропаганды. Как сказал мой муж, скажи, что Каримов не успел тебя за это судить, – замечает фотограф.
Алматы