В начале августа в суде Риддера рассматривалась почти приключенческая история под названием “В поисках украденного леса”. Участниками, правда, были не книжные персонажи, а реальные лица. И на кону, по большому счету, стояла судьба человека.
Не факт, но акт
Началось все летом прошлого года. Как значится в судебном иске, в Риддерском лесхозе комиссия из представителей контролирующих органов во время (цитата) “натурного осмотра” установила факты несоответствия в отводе лесосеки и самовольной безбилетной рубки, которая с недавней поры стала приравниваться к хищению госимущества и преследуется по Уголовному кодексу. Целый год тянулось расследование. И когда дело, вышедшее за все процессуальные сроки, грозило развалиться, у антикоррупционной службы Риддера появилась кандидатура на роль злоумышленника – лесничий Сергей КЛИНОВИЦКИЙ. Прошлым летом он, лесник в четвертом поколении, после злополучной проверки сгоряча уволился. А сейчас, когда из свидетелей его резко перевели в подозреваемые, вынужден в суде защищаться – доказывать свою невиновность.
По ходу процесса выяснились любопытные детали. Правильнее даже сказать – шокирующие. Например, такой: на лесосеке, где, как сказано в акте комиссии, велась самовольная рубка, были выписаны вполне официальные лесорубочные билеты. Или такой: координаты делянок, которые в акте названы не соответствующими отводу, комиссия определила… GPS-навигатором – прибором, который обладает большой погрешностью. В качестве единственного доказательства самовольной рубки просто указан “натурный осмотр”. Ни пробами, ни анализами, ни экспертными заключениями, которые предусмотрены Законом
“О государственном контроле и надзоре”, комиссия себя не утрудила. В ходе судебного заседания замруководителя Восточно-Казахстанской территориальной инспекции лесного хозяйства и животного мира Владимир ШЕШУКОВ так и заявил: “Мы – специалисты высшей квалификации, нам достаточно визуального заключения”. Прямо как в армейском анекдоте: “Сказал люминий – значит люминий”.
Но это не все. Если в 2015 году комиссия на глазок установила просто факт незаконной безбилетной рубки, то через год ее представитель Шешуков в зале суда преподнес апокалиптическую картину: преступление якобы совершалось прямо на глазах проверяющих.
– При нас заготовка велась в 2015 году, валка и трелевка, – рассказал замруководителя теринспекции. – Мы четко видели: стояла бригада лесозаготовительная в этом месте, находилась техника, свежий лес лежал на лесосеке… Все это зафиксировано.
Выходит, строгая комиссия прямо на месте застала браконьеров и даже зафиксировала? При этом никого не задержала, не собрала объяснительные, не выдала предписания, не препроводила в отдел полиции? Серьезно? Но в таком случае тот же замруководителя теринспекции как минимум изменил служебному долгу и должен быть уволен. Разве нет?
Никто не мешает перевыполнить закон
Не нам решать, насколько виноват лесничий, это дело суда. По словам Сергея Клиновицкого, его пытаются назначить ответственным за нарушение, которого не было. Повторимся, это может решить только суд. Но согласитесь, сама ситуация, когда спокойно можно заявить о хищении леса, при том что есть лесорубочный билет и есть покупатель, который уже заплатил лесхозу за древесину, заставляет задуматься об особенностях лесного законодательства.
Все эксперты, с которыми мы разговаривали на эту тему, оказались едины во мнении: действующие нормы и правила словно нарочно придуманы для процветания коррупции. Многие по степени ограничений и запретов просто выходят за грань разумного.
– Установили 500-метровую водоохранную зону, – дал комментарий специалист управления природных ресурсов и регулирования природопользования Восточного Казахстана, попросивший не называть его имени. – Вроде бы научно обосновали. Но на Казахстанском Алтае на каждом шагу родник, ручей или речка, и практически вся хозяйственная деятельность по Лесному кодексу подпадает под запрет. Нельзя готовить лес, пасти скот, держать фермы, маральники… Хотя ни одна деляна, ни один маральник не сравнятся с загрязнением рек промотвалами в Риддере, Зыряновске, Глубоковском или Шемонаихинском районах. Норму ввели без учета специфики региона, хотя можно было пойти другим путем: определить, например, допустимую нагрузку на лесную площадь. Или требования по минерализации почвы. В правилах рубок записано, что минерализация должна быть не более 15 процентов с учетом волоков. А в другом документе – в правилах воспроизводства лесов – говорится о не менее 33 процентах. Лесопользователь, какой бы шаг ни сделал, в любом случае рискует быть наказанным за превышение или невыполнение. Это просто парник для коррупции.
Свой “черный” список ухищрений есть и у ассоциации лесной, деревообрабатывающей и мебельной промышленности Восточного Казахстана. На первом месте – присвоение республиканским комитетом лесного хозяйства и животного мира права ежегодно утверждать лесосечный фонд.
– В материалах лесоустройства на 10 лет прописаны все разрешенные объемы и виды рубок, – подчеркнул глава ассоциации Владимир РЕЗАНОВ. – На каждый год все распланировано, и изменить документ на местах невозможно. Зачем комитет обязал каждый год еще брать у него разрешение? Территориальная инспекция лесного хозяйства и животного мира (это областной филиал комитета) по своему усмотрению перечеркивает заявки, которые согласовал лесхоз, и даже не ставит в известность. По сути, предпринимателей вынуждают ехать в Астану – “договариваться” по фондам в самом комитете. В ведомстве давно могли бы пресечь эту откровенно коррупционную схему, но не делают этого.
А чего стоят непонятные требования? Глава ассоциации навскидку приводит пример. По одним правилам, лесосеки нужно отводить сразу на два года, по другим – нельзя помечать деляну, пока на нее не поступит заявка. Если лесник сделает отвод в 2016 году на 2018-й, теринспекция накажет его за нарушение правил отвода и таксации лесосек. А не сделает – накажет за нарушение отвода под рубки главного пользования. Или требования по сухостойным деревьям. Если заготовитель оставил на деляне несколько сухостойных деревьев, ему предъявят штраф. Но в шаге от деляны, сразу за визиром, тот же сухостой в огромном количестве. Так какой экологический вред нанесли лесу три сухие березы на деляне?
– В лесном билете записано, что заготовитель обязан равномерно разбросать порубочные остатки, – рассказал общественник. – Он разбросал. Приходит теринспекция – штраф за неочистку. По рекомендациям ООН в лесу необходимо оставлять сухостой, потому что это кормовая база для птиц, насекомых. Но если инспектор найдет на деляне хоть одно сухое дерево, накажут всех – лесопользователя, директора лесхоза, лесничего. И таких моментов – море. В чем смысл этих непонятных требований? Гнобить лесника и предпринимателя?
Классика жанра
Бизнес-сообщество не раз заявляло об избыточной суровости казахстанского законодательства. С помощью Национальной палаты предпринимателей государство провело ревизию резонансных нормативных актов и ввело механизм общественного контроля: новые законодательные документы обязаны пройти экспертизу общественных объединений. Вроде правильное дело, но лесной сферы, по словам Владимира Резанова, оно не коснулось. Здесь по-прежнему царит классика коррупционного жанра. С одной стороны, правила и инструкции противоречат друг другу и открывают море возможности для злоупотреблений чиновников. С другой – тому же комитету лесного хозяйства и животного мира мнение общественников нужно только для проформы – его никто не учитывает. По словам Резанова, документы зачастую присылают с готовым номером, то есть фактически уже принятыми.
– Нормативная база требует тщательного анализа и оптимизации, – заключил глава ассоциации. – Масса запретов и ограничений просто противоречит здравому смыслу, законам физики, экологии, биологии. Если все идеально соблюдать, в лес вообще нельзя ходить. Но в стратегии “Казахстан-2050” лесная экономика указана в числе основных и перспективных. Даже если кому-то очень не хочется, все равно придется садиться, смотреть внимательно и приводить в нормальное соотношение права и обязанности. Сейчас идеология лесного законодательства перевернута с ног на голову: у чиновника-контролера есть масса возможностей трамбовать бизнес, а у предпринимателя ни шанса защитить себя, потому что позиция представителя госоргана в судах обычно воспринимается как защита государственных интересов.
По оценке ООН, лесная промышленность одна из самых передовых по доле зеленой экономики. В отличие от руды, нефти и газа лес является возобновляемым источником сырья. То есть может служить хозяйству вечно. Пора бы нашим законодателям и исполнительной власти всерьез обратить внимание на эту отрасль. Пока, увы, не самую благополучную.
Усть-Каменогорск