Под термином “мягкая сила” понимается преимущественно влияние государства на мировую политику посредством своей культуры и языка. Рейтинг агентства Portland рассчитан на основании семи основных критериев. В их числе шесть объективных критериев (культура, образование, деловой климат, стандарты госуправления, распространенность цифровых технологий, отношения с другими странами), а также данные социологических опросов.
Согласно данным агентства, первое место по влиянию с помощью “мягкой силы” занимают США. На втором и третьем местах расположились Великобритания и Германия. Это и неудивительно, ибо вместо многополюсного мира в период существования СССР в мире сложилась ситуация, в которой влияние США стало неоспоримо. Однако нынешний рейтинг показывает, что однополюсный мир подходит к концу. И дело не только в том, что в Европе всё больше прислушиваются к тому, что скажут и сделают Англия и Германия, но и вследствие возрастающей мощи России. Эту силу обычно связывают с тем, что она имеет большое влияние на близлежащие страны, как-то: Казахстан, Киргизия, Белоруссия и т. д. И не случайно, что появление Евразийского экономического союза (ЕАЭС), где Россия вместе с Казахстаном является коренником, заставляет Запад объективно подходить к складывающейся новой ситуации.
Однако так ли велико влияние “мягкой силы” России, к примеру, в Центральной Азии, в Казахстане? На этот вопрос однозначного ответа нет. Не случайно взрыв эмоций вызвало недавнее предложение Владимира Путина о создании единого информационного пространства в ЕАЭС. В Казахстане предложение было неодобрительно встречено даже в русскоязычных СМИ. Впрочем, это тема иной публикации.
У многих аналитиков вызвали недоумение слова председателя Совета Федерации РФ Валентины Матвиенко о том, что Россия не намерена спокойно смотреть на то, как русскоязычное население становится объектом притеснения. Если говорить о Казахстане, то будет большим преувеличением считать, что здесь есть факты того, о чем сказала Валентина Матвиенко.
Мнения экспертов о “мягкой силе” России в Казахстане различны, но почти все они сходятся в том, что русский язык в нашей стране никем не притесняется. Об ответственности за ущемление по языку не так давно напомнил и Президент Казахстана Нурсултан НАЗАРБАЕВ.
Без открытой конфронтации
Юрист Азамат ЗУЛКАРНАЙ считает, что Казахстан, Центральная Азия не переставали быть “полем боя” для мировых игроков. Но сейчас, по его словам, наступила активная фаза:
– Постепенно наш регион становится более актуальным для геополитической игры. Кто в нее играет? Традиционно США, Россия, Китай, ЕС, который временами играет то в свою игру, то в американскую. С учетом последних событий активизируются Турция и Иран. И у каждого есть свои интересы, которые порой сталкиваются с интересами других игроков, а порой и не пересекаются. “Мягкая сила”, на мой взгляд, это использование рычагов воздействия, которые позволяют добиваться целей без открытой конфронтации. К примеру, к ним я отношу использование таких инструментов, как снижение рейтингов, долговые обязательства, остановка инвестиционных проектов и т. п. То есть то, что может побудить одну из сторон к принятию нужных решений.
На мой взгляд, Россия не пытается занять доминирующее положение, она его долгое время занимала и в какой-то мере продолжает занимать. Это сложилось исторически в виду недавнего общего прошлого в составе одного государства. России известны и геологические запасы стран региона, и разного рода данные, позволяющие оценить потенциал региона. Известны быт, менталитет населения и так далее.
Но многие позиции Россия утеряла, потому как занималась решением внутренних проблем и сама была объектом геополитических игр. Сейчас она уже заявила о себе как об игроке и стала субъектом. Думаю, теперь пытается вернуть свое влияние и исправить ошибки. Как мне кажется, Россия сменила методику воздействия. Если раньше она работала с элитами, то после опыта Украины поняла, что этого недостаточно и нужно работать с населением. У нее есть козыри в виде общего прошлого и отсутствия языкового барьера. Это позволяет совершать манипуляции в информационном поле, используя эти инструменты. Но общее прошлое – это не только преимущество, но и слабое место. Учитывая, что общее прошлое не всегда было безоблачным, частые манипуляции с ним вызывают вполне понятное раздражение.
Политолог Сергей АКИМОВ солидарен с Азаматом Зулкарнаем в том, что сегодня наступила активная фаза:
– Период, начало которого связано с активной евразийской интеграцией, заставил Европу и США вновь вспомнить о важности нашего региона. Возникший интерес связан, главным образом, с их стремлением снизить потенциал России в качестве мировой и региональной державы. Теперь в регионе вновь плотно переплетены интересы крупнейших мировых игроков. Определенное влияние на Центральную Азию имеют и такие региональные державы, как Турция и Иран. В среднесрочной перспективе интерес всех перечисленных стран к нам будет только возрастать. Интенсивность этого роста будет напрямую связана с интенсивностью противостояния России и Запада.
Центральная Азия – традиционная зона влияния России, и ее руководству важно хотя бы частично сохранить свое влияние в регионе.
Особенно после утраты своего влияния на целый ряд постсоветских стран (страны Балтии, Украина, Грузия и т. д.). Центральная Азия для РФ – последняя возможность сохранить статус крупной региональной державы. От успешности выполнения этой задачи будет зависеть место России в мироустройстве будущего.
Необходимость снижения информационного присутствия России в Казахстане очевидна. Однако в настоящее время попытки ограничения являются ничем иным, как борьбой с ветряными мельницами (всем гражданам доступны Интернет и спутники). Главный фактор популярности российских источников информации – не целенаправленная политика северного соседа, а убогость отечественного медиаполя.
По мнению политолога, главный риск евразийской интеграции для нашей страны – напряженные отношения России и Запада.
Это противостояние потенциально может сделать из Казахстана арену для такой борьбы. В таком случае противоборствующими сторонами могут использоваться все возможные способы, в том числе многочисленные линии разлома казахстанского общества.
При этом Сергей Акимов считает, что, когда речь идет о потенциале межэтнического конфликта между этническими казахами и русскими, проживающими в Казахстане, из-за увеличения роли России, вероятность такого конфликта чрезвычайно низка. Главная причина – отсутствие русской диаспоры в РК. Идеологические органы в 90-е годы сделали очень дальновидный шаг, зачистив национальные движения, призванные объединить этнических русских. В результате в Казахстане не образовалась русская диаспора. С одной стороны, это увеличивало и увеличивает рост эмиграции, с другой – практически полностью исключает массовый межэтнический конфликт между двумя самыми крупными этническими группами.
Сохранение политической стабильности
Лауреат премии “Золотое перо России” за 2012 год политический обозреватель газеты “Московский комсомолец” Михаил РОСТОВСКИЙ согласен, что понятие “мягкой силы” России по отношению к Казахстану есть. Но оно тесно связано, отмечает он, с понятием “мягкой силы” по отношению к России со стороны Казахстана. И в том нет никакого противоречия, уверен журналист:
– Я считаю, что наши две страны связывает общность исторической судьбы. У нас общее прошлое со всеми его темными и светлыми сторонами. У нас общее настоящее – приезжая в Алма-Ату, город, в котором я родился, я не ощущаю себя там иностранцем. И то же самое относится к моим казахстанским друзьям, когда они навещают Москву. И я очень надеюсь, что будущее наших двух стран тоже будет общим. Отношения России и Казахстана в период после распада СССР – пример того, как можно, не поступаясь своими национальными интересами, сохранить теплые, уважительные и взаимовыгодные отношения. Именно в этом, как мне кажется, и состоит смысл понятия российско-казахстанской “мягкой силы”.
Конечно, нынешняя ситуация далеко не идеальна. Проблем в отношениях двух стран масса. И в дальнейшем эти проблемы, я боюсь, будут только обостряться. Но возможность решать их в спокойном и неистеричном режиме в данный момент сохраняется. И это я считаю главным.
Как говорил российский дипломат царских времен граф Петр Капнист, “простое поддержание статус-кво не может быть окончательной целью какой-либо политики”. У России, как мне представляется, есть две стратегические цели в Центральной Азии, Казахстане: сохранение политической, экономической и социальной стабильности в регионе и сохранение его исторических связей с Россией. При этом в Москве, как мне кажется, полностью осознают и масштаб вызовов, с которыми сталкиваются страны региона, и то обстоятельство, что с течением времени наши исторические связи неизбежно будут трансформироваться. Таков закон жизни: все течет, все меняется.
Алматы