Доступ к ним «простым смертным» практически невозможен. За исключением тех случаев, когда эти самые «смертные» работают в таких учреждениях. Вот им-то иногда и удается проливать свет на то, что творится в недоступных заведениях.
«Я, Наталья К., проработала в Индоме поваром 1,5 года. Хочу сообщить правду — причина недоедания детей зависит от заместителя директора, заведующих складом Зины и Розы. Они — три подруги. Раньше воровали сумками. А сейчас машинами. Они личным примером показывали, как нужно воровать — коробками воровали окорочка, конфеты… В помощь детям привозят туши барана, сладости. Но дети этого не видят. Они голодают и ходят в порванной обуви», — это заявление экс-повара Талгарского психоневрологического дома-интерната удалось получить волонтерам Талгарского детского дома для инвалидов, из которого по достижении 18-ти лет дети попадают в Индом.
Как удалось выяснить Алие Нуртазиной, руководителю группы волонтеров при детском доме инвалидов города Талгар, недоедание во взрослом доме для инвалидов, сокращенно именуемом Индомом, не самое страшное. Налицо, как сказали бы правозащитники, применение пыток и жестокое обращение с людьми, чьи заявления в суде не могут служить показаниями.
По рассказам Алии, они уже на протяжении трех лет сотрудничают с детским домом для отсталых детей-инвалидов, расположенном в городе Талгар. Будучи волонтерами, они сначала помогали руководству детского дома организовывать праздники для детей, потом их работа плавно перетекла в курирование заведения. «Порядка 30% детей имеют родителей, остальные — сироты. Поэтому нас заинтересовал вопрос — что становится с теми детьми, которые, достигнув своего 18-летия, вынуждены покинуть этот детский дом? — говорит она. — Как оказалось, все они поступают во взрослый Талгарский психоневрологический центр. И по сообщению директора детского дома инвалидов, из последнего потока ее выпускников трое детей в течение недели скончались в Индоме».
«Уже через месяц мы поняли, что нас так сильно волновало. Ко мне позвонила директор детского дома и сообщила о том, что сейчас у нее в кабинете сидит ее выпускник, ныне находящийся под опекой Индома, откуда он сбежал, — продолжила рассказ Алия. — Голодный, практически раздетый Серик пришел «домой». Он рассказал, что идти ему больше некуда. «Ты для меня как мать, защити, иначе меня убьют», — сказал он директору. По словам Алии, Серику с детства был поставлен диагноз — олигофрения в легкой степени (дебильность), и потому при судебных разбирательствах его слова не могут быть приняты во внимание. По словам медиков, такая форма дебильности помимо всего прочего не дает человеку осознавать, что «рубить правду-матку» налево и направо порой довольно опасно.
— Видимо, это очень не понравилось директору взрослого Индома, Назипе Оспановой, которой Серик заявил, что с детьми нельзя обращаться, нельзя колоть различные лекарства, от которых даже ходячие дети превращаются в лежачих. Я так понимаю, что у этого персонала цель — создать некое «овощехранилище», где дети бы просто лежали, не требуя при этом еду, теплую одежду».
Со слов одной из нянь, в Индоме на сегодняшний день содержится около 120 человек. На завтрак им могут выдать 80 яиц. «Уже в течение двух последних лет, с того момента, как пришла новый директор, Оспанова Назипа, дети голодают, горячей воды нет, их не моют, у многих чесотка», — пишет в своем заявлении Халида Насырова, в недавнем прошлом нянечка Индома. По ее словам, постельное и нательное белье там меняют только в случае проведения проверок или комиссий. «Со слов повара, как и нянечки, с которыми нам удалось пообщаться, после таких заявлений они потеряли свои рабочие места», — говорит Алия.
По словам предыдущего директора Индома, в подвале помещения раньше было бомбоубежище. Сбежавший Серик уверяет, что сегодня это место служит «загоном», куда отправляют всех, способных говорить что-то внятное, во время очередной проверки. «Когда мы Серику сказали, что хотим приехать с телеканалом, чтобы совершить проверку, он закричал: «Это опасно, их опять станут колоть», — добавляет Алия. — Так, со слов бывшей нянечки, во время проверки Генпрокуратурой, всех говорящих детей спустили в подвал и продержали там в течение суток».
По словам Г.Муканова, прокурора Талгарского района, после того, как прокуратурой района были направлены требования в управление санитарно-эпидемиологического надзора и отдел образования Талгарского района на предмет проведения проверок, отдел образования признал администрацию, медицинский и обслуживающий персонал Талгарского психоневрологического дома-интерната «удовлетворительно справляющимися со своими задачами и функциями».
По словам Данилы, одного из воспитанников Индома, также написавшего заявление, к этой встрече персонал готовился всю ночь. «Наверное, в тот день у детей был самый роскошный обед. До сих пор поступает информация от нянь и другого персонала, что их вновь перестали кормить», — говорит Алия.
Серик все еще не вернулся в Индом, где его, по словам Алии, наверняка ждут. Как подчеркивают волонтеры, каждый опекун получает пенсию, «но не на руки, а на персональный счет. «Очевидно, что эти деньги получают не дети. Серика в Индоме нет уже 8 месяцев, а это 160 тысяч тенге», — добавляет Алия. Она боится, что помимо живых заключенных детей, в Индоме практикуется регистрация и учет так называемых «мертвых душ».
Стоит отметить, что правозащитники и члены Общественно-наблюдательной комиссии уже проявили интерес к этому делу и изъявили провести собственное расследование.
От автора: имена воспитанников Индома изменены по этическим соображениям.
Фото с сайта http://p-userpic.livejournal.com