Ничейные

В течение пяти последних лет их число отказных детей не уменьшается. В чем причина столь удручающе-стабильной тенденции?
Откуда берутся дети
Они появляются везде: в канализационных люках, на лестничных площадках, в лесопосадках. Некоторые — в роддомах, других находят в местах для сбора мусора… Врачи называют найденышей и отказников термином, употребляемом только на постсоветском пространстве — «социальные сироты».
Чаще всего у этих детей есть мамы и папы, но следующей после рождения ступенькой в их жизни будет не дом, а палата отделения паталогии недоношенных костанайской детской областной больницы.
— Только в Астане более 100 детей в год остаются в родильных домах, — констатировала Зайда Нурабаева, начальник отдела по регистрации актов гражданского состояния министерства юстиции Казахстана — из ста процентов, появившихся в республике новорожденных в 2006 году, тридцать — это дети отказники.
Асель Ибраевой (имя и фамилия изменены) — 22 года. Матерью она стала в 21. Все девять месяцев свою беременность от родителей Асель скрывала. В роддоме от ребенка решила отказаться.
Причина — беременность была незапланированной, а аборт делать не хотелось, так и родила.
Правда, ребенку все же не удалось пополнить процент отказников. Родители девушки, случайно узнавшие о рождении внука, заставили Асель забрать ребенка в семью.
Десять лет назад, основное число матерей, отказавшихся от своих детей составляли асоциальные граждане, — говорит Екатерина Слободенюк, заместитель главного врача детской областной больницы, — сегодня в этом числе практически нет ни матерей наркоманок, ни алкоголичек.
Матери-«кукушки», по словам Слободенюк, в основном женщины материально состоятельные, старше 18 лет, а рожденные ими дети в 90% здоровые, без видимых внешних и внутренних отклонений.
За пять месяцев 2007 года в детской областной больнице побывало уже 22 ребенка-отказника. Пребывание одного такого среднестатистического малыша в стенах больницы обходится областному бюджету от 50 до 300 тысяч тенге в месяц. Все они проводят здесь в среднем от полутора до двух месяцев своей жизни. Далее их ждет дом ребенка «Дельфин».
В надежде и без нее
Экспериментальная палата «Yмiт» («Надежда») существует в костанайском доме ребенка «Дельфин» уже пятый год.
Идея создания палаты заключается в том, чтобы мама, не имеющая возможности содержать ребенка, могла оставить его в «Надежде» и время от времени приходить к нему, хоть как-то участвуя в его воспитании.
Сама цель, создания «Yмiт», — говорит Ирина Брагина, главный врач дома ребенка «Дельфин», — это возможность матери одуматься, открыв для себя чувство материнства и, все-таки, забрать ребенка в семью.
Однако процент «одумавшихся» в прошлом году был всего 1 из 100. К середине 2007 года только 3% детей из тех, кто сейчас находится в «Yмiт» вернулись домой.
В среднем в «Дельфине» за последние пять лет ежегодно побывало до двухсот детей. И, если, в 2005-м году 41% из 100 воспитанников «Дельфина» был усыновлен, то уже в 2006-м этот показатель снизился до 26%.
Сорок процентов из всех детей до трех лет были усыновлены иностранцами. В обсуждаемом в парламенте республики проекте Кодекса «О браке и семье» этот момент прописывают, как альтернативное устройство ребенка в семью.
Еще одной альтернативой полноценному семейному воспитанию формой называют патронат (форма воспитания, при которой дети передаются на воспитание в семьи по договору — прим.авт), говоря проще, содержание ребенка «на время».
Для многих детей, воспитанников детских домов и интернатов жизнь в патронатных семьях единственный способ узнать, как готовится настоящая домашняя еда, заваривается чай, стирается белье, — говорит Наталья Таныгина, координатор проекта «Дорога к дому» при общественном фонде «Перекресток».
По словам координатора, детям, живущим в интернатах, сложно адаптироваться в реальной жизни. Когда такой ребенок попадает в семью, он может элементарно не знать, как нужно себя вести с родными или, как зажечь газовую конфорку.
Для потенциальных родителей патронат — способ поближе познакомиться с ребенком, к тому же на содержание детей таким образом государство выделяет пусть небольшие, но деньги. Хотя о патронате, как о способе заработка, по словам представителей НПО, в нашей области пока не слышали.
Судьбу каждого ребенка, прошедшего через нас и попавшего в патронатную семью, мы прослеживаем на сколько это возможно до конца, — утверждает координатор Наталья Таныгина.
Таким вот «альтернативным» способом только в Костанае воспитывается 28 детей. По области их уже 200.
Модель семьи
Елена и Вячеслав прошли путь ребенка-детдомовца с самого начала и до конца: от «Дельфина» до дома-юношества. Встретились в детском доме, там же полюбили друг друга и решили, что создадут свою собственную, настоящую семью. Сегодня обоим ребятам по 23 и у них уже есть своя маленькая дочка. У этой пары была одна-единственная проблема, — делится Наталья Таныгина, координатор фонда, следившая за судьбой ребят, — им было негде жить. — В доме-юношества молодые люди имеют право находиться с 16 и до 23 лет, дальше их отпускают в «свободное плавание». Чтобы создать полноценную семью с нормальными условиями для жизни Елене и Вячеславу пришлось даже писать письмо Саре Назарбаевой.
Их пример, скорее исключение, чем правило. Только после ответа жены президента Елена и Вячеслав с маленькой дочкой на руках получили малосемейную квартиру.
Судьба всех остальных «социальных сирот», вышедших из стен дома-юношества не всегда бывает столь же показательной. Сегодня там проходят последнюю ступень адаптации 84 воспитанника, по совместительству учащиеся костанайских профучилищ.
— Мы даем им азы правового, морально-этического, бытового воспитания, — говорит Ирина Бурова, директор центра адаптации (он же дом-юношества), — мы учим их планировать свой бюджет, закупать продукты, чистить картошку и заполнять документы.
Однако, несмотря на столь упорную работу государственных учреждений и общественных фондов, на немалые деньги, вкладываемые государством и бюджетом области, в частности, в адаптацию детей-сирот, проблема остается открытой. Количество детей-отказников — стабильным, процент усыновления — ничтожно малым…
А большинство 23-летних выпускников домов-юности вновь становятся «ничейными», чужими в обществе, для которого их так «тщательно» готовили…