Ташкент-Астана: к вопросу о различиях экономических систем

Экономические системы Узбекистана и Казахстана можно охарактеризовать как жестко централизованную и либеральную.
Причем, узбекские власти контролируют не только экономическую систему, но и всю политическую. В отличие от узбекской модели казахстанская более либеральна в экономической сфере, и относительно строга в сфере политической.
Официальная Астана полагает, что через развитие торговли, интеграции и разработки природных ресурсов можно достичь экономического благоденствия. Официальный Ташкент считает, что той же самой цели можно достичь за счет тотального регулирования всех сегментов узбекской экономики.
Какая из этих доктрин эффективнее, показывает статистика на макроэкономическом уровне. Рост ВВП Казахстана составляет 8,5-9 процентов в год, тогда как те же показатели по Узбекистану на уровне 6,5-7 процентов.
Те 1,5-2 процента разницы в темпах роста экономики не могли привести к тому, что ВВП Казахстана втрое превысил ВВП Узбекистана. Международные финансовые институты часто не доверяют статистике Государственного комитета РУ по статистике, считая ее некорректной, то есть, не соответствующей действительности. По большей части сомнения касаются цифр, говорящих об уровне инфляции на узбекском рынке. Если взять на веру официальные цифры роста экономики, а также принять во внимание уровень инфляции (в Казахстане примерно 9 процентов, в Узбекистане и того ниже — на уровне 7 процентов), то объемы экономик двух стран должны быть, по крайней мере, сопоставимы. Однако на практике все получается с точностью до наоборот: казахстанская реально растет, узбекская реально падает.
Покупательская способность
С последним по времени повышением цен на потребительские товары в Узбекистане в январе нынешнего года уровень цен между Ташкентом и Алматы по продуктовой корзине уже можно сопоставлять.
В Алматы кило мяса стоит 500-550 тенге, в Ташкенте — 4500-5000 сумов (соотношение примерно 1 к 10). И такое небольшое различие есть почти по всем группам продовольствия. Существенной остается разница в сфере услуг и общественного питания, где пальму первенства Алматы в ближайшее время не отдаст, в сфере же непродовольственных товаров цены также сблизились. При этом стоит сказать, что средняя заработная плата в Ташкенте на уровне 60-80 долларов, а в Алматы — 200-300.
Вместе с тем существует качественное различие в доступе населения к потребительскому кредитованию. Если в Узбекистане кредитование занимает довольно маленькую часть банковской деятельности, то в Казахстане потребительские кредиты уже не оформлял разве что ленивый. Покупательская способность узбекского сума, несмотря на регулярное повышение заработной платы по указам президента, падает довольно стремительно, тогда как покупательская способность казахстанского тенге медленно, но верно растет. Нагляднее всего это видно на фоне падающего и в Узбекистане, и в Казахстане курса американской валюты.
В любой нормальной экономике укрепление позиций национальной валюты означает, что люди могут позволить себе больше покупок импортных товаров. Однако в узбекской действительности все происходит наоборот. Доллар падает, а покупательская способность сума тоже снижается. Вполне вероятно, что прогнозы Всемирного банка и Международного валютного фонда по инфляции в Узбекистане на уровне двузначных цифр соответствуют реальному положению вещей на внутреннем потребительском рынке.
Экономические модели
Экономическую модель Узбекистана можно назвать государственным капитализмом первоначального периода, тогда как экономическую модель Казахстана точно охарактеризовать сложно.
Элементы государственного капитализма присутствуют, но не превалируют, либеральная экономика работает, но в полной мере назвать ее либеральной нельзя.
Недавнее изменение ставок таможенной пошлины на ряд товаров, направленных на поддержку казахстанского товаропроизводителя носит рыночный характер, а некоторые ставки ограничены по времени использования.
В Узбекистане таможенное регулирование довольно жесткое, и фактически ограждает узбекских товаропроизводителей от конкуренции со стороны импорта. Перенос столицы страны из Алматы в Астану — яркий пример форм государственного капитализма.
Узбекская модель в некотором роде напоминает китайскую, но с довольно существенной коррекцией. В Китае полагают, что «не важно какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей». Этот принцип, заложенный во главу экономической политики Ден Сяопином, до сих пор является краеугольным принципом. С другой стороны, китайские власти жестко, а порой и жестоко борются с коррупцией. Экономическая свобода, сильная вертикаль власти и полезный холодный душ для любителей брать взятки определяют эффективность китайской модели развития. Экономическая несвобода, сильная вертикаль власти и формальная борьба с коррупцией характеризуют нынешнюю политику узбекских властей.
Казахстанская является, по сути, симбиозом китайско-американо-турецкой модели развития. В экономической сфере предусмотрена максимальная свобода, соотносимая со степенью свободы китайской экономики. Казахстан так увлекся созданием благоприятного климата для иностранных инвесторов, модернизацией банковской сферы, что только сейчас задумался на предмет того, что излишняя ликвидность на рынке и рост спекулятивных операций на рынке недвижимости могут реально угрожать финансовой системе страны. В казахстанских реалиях есть экономическая свобода, сильная вертикаль власти, но нет реальной борьбы с коррупционным фактором в экономике.
Если присмотреться внимательнее, то больших различий в экономической модели Узбекистана и Казахстана не наблюдается. Экономики похожи, а фактор коррупции и там, и здесь — довольно серьезная проблема. Успех казахстанской модели принесли активная разработка природных ресурсов, модернизация банковской системы и либеральная торговля. Неудачи Узбекистана в том, что здесь только начали активную разработку природных ресурсов, банковская система не реформирована, а торговля находится в зачаточном состоянии.
Нельзя сказать, что различия в моделях носят качественный характер, однако если темпы экономического роста в Казахстане сохранятся в течение ближайших лет, то разрыв будет увеличиваться с большей динамикой.
В перспективе может наступить момент, когда казахстанский бизнес начнет скупать узбекские активы. Сейчас узбекские власти делают все возможное, чтобы казахстанский капитал не стал решающим фактором в узбекской экономике. Но так долго продолжаться не может.
В рамках ЕврАзЭС Узбекистан должен либерализовать свою торговлю со странами-членами регионального экономического объединения. Если это произойдет на самом деле, то Узбекистан может оказаться в роли «младшего брата» по отношению не только к России, но и Казахстану.