Идеология резни

В июле 1995 года, на Балканах, в боснийском городе Сребреница сербскими военными были жестоко убиты около восьми тысяч мужчин и мальчиков-мусульман, самому младшему из которых было тринадцать лет.
Осада Сребреницы и последовавшие за этим расправы считаются одним из самых кровавых эпизодов войны в Боснии и Герцоговине в девяностых годах прошлого века. На Западе эту трагедию обычно называют «самым ужасным преступлением в Европе со времен Второй мировой войны».
В 2007 году Международный суд ООН квалифицировал действия боснийских сербов в отношении жителей Сребреницы как геноцид. Ещё до этого Международный трибунал по бывшей Югославии вынес ряд обвинительных приговоров за геноцид и иные тяжкие преступления в Сребренице. Лидер боснийских сербов Радован Караджич уже находится под судом Гаагского трибунала, а непосредственный исполнитель, генерал Ратко Младич до сих пор скрывается, его не могут (или не хотят) найти.
Открывая Мемориал в Боснии, бывший президент США Билл Клинтон сказал: «Я надеюсь и молюсь, что Сребреница будет для всего мира трезвым напоминанием о нашей общей человечности. Пусть Бог благословит мужчин и мальчиков Сребреницы. Пусть такое никогда не повторится»
Похожие слова политики говорили много раз в истории. Но геноцид, буквально с греческого («народоубийство»)- действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, известен с древнейших времен. И никакие самые лучшие слова и пожелания его отменить не могут.
По летописным свидетельствам, военные столкновения с древнейших времен заканчивались резней побежденных. Мотивы обычно были практические: уничтожая противника, победитель предохранял себя от возмездия. Такого рода массовое убийство совершалось вполне открыто и даже демонстративно. Возы, наполненные отрубленными конечностями, головами или гениталиями умерщвленных врагов украшали триумфальное шествие победителей. Тамерлан повелел возвести гору из отрубленных голов, Аттила называл себя «бич божий» и убивал всех захваченных в плен — и они ничуть этого не стеснялись.
Постепенно в практику войн вводились разные ограничения, пока не появились соглашения вроде Гаагской конвенции, суть которых состояла в том, что победа и резня побежденных разъединялись навсегда. Но геноцид не исчез.
Особенностью геноцида в двадцатом веке стало то, что не приносил палачам непосредственной выгоды, его мотивы стали фальсифицированными, а сам он был по возможности скрыт от остального мира.
Одним из самых известных фактов геноцида стало избиение армян, устроенное турками в ходе Первой мировой войны. Правительство младотурков вознамерилось избавить полностью страну от армян. Одних погромов, которыми подвергались армяне долгие годы, им показалось недостаточно. И вот был отдан приказ: всем армянам покинуть свои дома и переселиться в бесплодные пустыни Сирии и Месопотамии. Многотысячные толпы потянулись по дорогам. Мужчин, как правило, отделяли и убивали сразу — рубили саблями, расстреливали, отрезали головы, конечности, оставляя людей истекать кровью. Женщины и дети, старики — сотни тысяч их умирали в дороге от голода, жажды, издевательств и избиений.
Армянский геноцид в Турции был организован и осуществлялся на самом высшем правительственном уровне. Это была государственная политика. Однако у геноцида бывает много личин.
Вот, например, что писал Анри Барбюс о преступлениях петлюровцев во время гражданской войны на Украине. Его статьи основаны на сухих протоколах следователей, расследовавших преступления в городе Проскуров.
«Некоторых голых евреев подвешивали за руки к потолку комнаты. Солдаты забавлялись: а ну, кто сможет одним ударом отсечь большой кусок человеческой плоти! Потом они обжаривали куски мяса и впихивали их в рот жертве».
«Молодой Спектор был убит на глазах у отца; после этого отцу приказали лизать кровь своего ребенка».
«Петлюровцы отсекали своим жертвам руки, ноги, губы, выкалывали глаза, вспарывали животы беременным женщинам и вырывали из утробы ребенка, заключали пари, кто ловчее разрубит подброшенного в воздух живого младенца. Они вначале насиловали мать и дочерей на глазах отца, а потом убивали их одного за другим».
И такие же жуткие описания в других городках и местечках Малороссии — в Елисаветграде, Тульчине, Житомире, Печере и других.
Свидетельств садистских преступлений — целые горы. Но примечательно то, что они словно повторяют уже бывшее. Зверства петлюровцев на Украине точно повторяют то, что четыре столетия назад вытворяли в тех же местах гайдамаки Богдана Хмельницкого: те же приемы, та же нескончаемая жестокость, те же дети на пиках и человеческие кишки, обмотанные вокруг шей.
Кто, какой безумец в начале двадцатого века, который все человечество встречало с радостью и надеждами, мог предсказать, что через сорок лет в центре Европы возникнут настоящие фабрики для уничтожения народов, печи в которых будут топиться живыми людьми?! И число этих несчастных достигнет миллионов! Такого предсказателя посчитали бы сумасшедшим. А ведь все это сбылось…
Немцы, конечно, в середине 20-го века дали недостижимый пока «образец» геноцида. Они создали настоящую индустрию смерти. Концлагеря потребовали специальных печей, мельниц для размола костей, специального газа для умерщвления миллионов людей, оборудования для утилизации человеческого пепла. Над грандиозной технической задачей трудились ученые и инженеры, работала целая отрасль промышленности. Подход фашистов к делу себя «оправдал», они смогли убить миллионы людей. Но в других местах обходились проще — банальной резней.
В Хорватии к власти в сороковых годах пришли местные националисты, усташи. И сразу же начали террор против «непоноценных» — сербов, евреев, цыган и тех же хорватов, которые не разделяли их политической доктрины.
По примеру своих союзников — немцев, были созданы лагеря уничтожения. Крупнейшим из лагерей был комплекс Ясеновац, в котором заключённых убивали с особенной жестокостью, причём убийства людей были поставлены на поток. Ясеновац был конвейером смерти. Наибольшее количество жертв было среди сербов. В Ясеноваце людей массово сжигали живыми или, как мясники, разделывали живых людей специальными ножами — «серборезами», крепящямися к жесткой перчатке на руке — чтобы рука убийцы не уставала. В Ясеноваце происходили соревнования по скорости убийства «серборезом». По данным американского исследователя Говарда Блюма победитель одного из соревнований усташ Петар Брзица за ночь зарезал тысячу триста шестьдесят сербов. Кровь убитых, по свидетельствам, заполнила двухметровую яму. Размах геноцида в Хорватии заставил даже Муссолини предоставить в Италии убежище сербам и евреям, спасавшимся от режима усташей.
Трагическая ирония заключается в том, что бывшие жертвы — сербы, сами испытавшие ужасы геноцида, через пятьдесят лет, в Сребренице стали палачами!
История свидетельствует, что геноцид не умер, он живет в глубине общества и всегда готов проявиться, как только для этого появятся подходящие условия, как только он получает разрешающую санкцию — от государства или идеологии.
Самые недавние свидетельства тому — этническая резня в Киргизии, потрясшая всех. Злые семена геноцида тайно ждут своего часа. И помнить об этом нужно всем.