На чужой каравай рот разевай?

Именно так все и будет. То есть родители своих накоплений уже больше никогда не увидят и не смогут приобрести для своих детей — школьников то, что считают нужным. Не смогут наложить на эти деньги руку и директора школ. Полную власть над «школьными деньгами» будут иметь только чиновники. Забавно?
В тех школах, где родительские фонды поняли новое постановление правильно, быстро смекнули, что оно подписало им смертный приговор и официально устранило родителей от управления финансами, взрослые заартачились. Какие — никакие, но именно они законные владельцы своих денег! Тогда департамент образования нашел еще один повод поставить школьные фонды «на место». Он наслал на них прокурорскую проверку со спецзаданием: любой ценой найти нарушения, и непросто мелочевку, а противозаконного характера, чтобы их можно было закрыть раз и навсегда!
Пятого ноября прошлого года начался крестовый поход районных прокуратур на школьные родительские фонды. Тогда в качестве повода проверок много говорилось о финансовых нарушениях в работе фондов, о беспределе в денежных вопросах, сборах и поборах, о том, что в департаменте образования и городской прокуратуре собрано предостаточно жалоб от родителей, которые готовы хоть сейчас развенчать миф о невинности и полезности фондов. В общем — проверка подавалась как попытка чиновников от образования вывести фонды на чистую воду, навести порядок в школах, перехватить инициативу в свои руки.
Каковы же были истинные причины городского «школотрясения», догадаться несложно. У родителей хотели любой ценой вырвать их собственные деньги. Удался ли грабеж средь белого дня? Отчасти. По крайней мере страху на людей навели много, нервы попортили — это точно. Все остальное — пока не ясно.
Вместо того, чтобы прислать в школы, как и положено, уведомления о том, что проверка направлена на выявление законности деятельности фондов, будет проходить с такого-то числа по такое-то, председателей по звонку вызвали в прокуратуру. Сведущие люди считают, что это грубое нарушение закона, из чего видно, что с фондами решили не церемониться. Бедные перепуганные председатели фондов, прихватив с собой своих бухгалтеров, трусцой побежали в райпрокуратуры. Еще бы! Никто не хотел быть заживо «съеденным». Народ высиживал в очередях часами, а потом, наслушавшись грубостей, бежал обратно в школу за теми или иными документами, необходимость которых вдруг выяснялась уже на приеме. И так по несколько раз! У сотрудников фондов возникло ощущение, что над ними просто измывались.
Правда, были и другие случаи общения представителей родительских организаций и прокуратуры. Некоторые председатели фондов потребовали от проверяющих бумагу, официально разрешающую проводить проверку в данной школе. И правильно сделали, именно с этих разрешающих уведомлений должна начинаться прокурорская проверка. Если она, конечно, законна. Ничего подобного им предъявлено не было. В свою очередь фонды не стали показывать свои документы. В результате все закончилось конечно плохо для этих школ. Прокуратуры отыгрались на смельчаках и умниках тем, что сразу, без проверок обязали прикрыть фонды и открыть спецсчета. В бумагах, присланных на имя директоров, значилось: «Провести родительские собрания и обязать перечислять деньги на спецсчета. О выполнении доложить».
Вот и все. Значит, чтобы прийти к такому финалу, не обязательно было переворачивать кучу документов и искать повод закрыть фонд на законном основании. Чиновники от образования нашли другое, не менее законное обоснование — собственное постановление.
Кстати, за пять лет существования фондов, подобные проверки проходили два или три раза (считая эту). Ни тогда, ни сейчас проверяющие не нашли ничего существенного.
По прошлым годам фондам делали замечания по поводу того, что они не печатают свои финансовые отчеты. А когда они стали это делать в газете «Попечительский совет», то и тут сказалась установка сверху. Публиковать отчеты надо было обязательно в газете «Казахстанская правда», а в прошлом году — в газете «Бест». С какой стати, никто не объяснял, но обязать — обязали. Бухгалтерам фондов делали замечания по поводу того, что у них большие остатки в кассе (хотя фондом это разрешается, они же не бюджетная организация). В общем, претензии были небольшие, ничего общего с нарушением закона не имеющие.
Интересно, что давление на фонды с первого дня их существования оказывала не только прокуратура, но и налоговая инспекция. Вот как облагодетельствовало налоговое законодательство родительские объединения. Вопрос на засыпку: что должен представить в качестве документа бухгалтер фонда, если он совершил покупку на барахолке. Чеков там не дают. Цена — договорная. Оказывается, бухгалтер должен взять расписку с продавца в присутствии трех свидетелей. И обязательно заплатить за приобретенный товар 15 процентов налога в пользу государства. И если именно так все и делать ( так закон велит), то родительскому комитету нет никакого смысла связываться с барахолкой. Никакой выгоды там нет! Одна из школ в прошлом году уплатила за один только этот налог 100 тысяч тенге. Из родительских денег.
То есть сначала на родительские деньги были приобретены товары подешевле, по барахольным ценам, а потом с этих сумм был заплачен налог, снова из родительских средств. Как все хитро устроило государство. Не мытьем так катанием вынуждает родителей раскошелиться по полной программе. Хозяйственных родителей, научившихся в своих школьных фондах считать и ценить каждую копеечку, заставляют заниматься расточительством. Во имя детей? Отнюдь. На благо государства…
Но вернемся к прошедшей прокурорской проверке 177-и школ южной столицы. Чем она закончилась и закончилась ли вообще? По документам она должна была завершить свою работу 30 ноября. На дворе январь. Результаты до сих пор не известны. Правда, некоторые школы получили акты проверок. В них нет существенных претензий к деятельности фондов. Но большинство школ пребывают в неведении и напряжении: что будет с их фондами дальше?
А дальше будет примерно следующее. Если очередная попытка прикрыть фонды и завладеть школьными деньгами не удалась, департамент образования начнет горячо настаивать на открытии школами спецсчетов. И тут все будет зависеть от бдительности родителей. Скорее всего, прижатые к стенке директора школ, проведут общешкольные собрания. Родителей могут просто поставить перед фактом о распоряжении, которое пришло сверху. При этом никто не будет объяснять тонкости и нюансы. Скажут только, что взносы остаются прежними, но лежать они будут не в школьном сейфе, как прежде, а на счету. Все. Папы и мамы никогда не узнают, кто будет истинным распорядителем их финансов. Но если родители проявят настоящую заинтересованность в судьбе своих детей, то они наверняка откажутся от гиперопеки своих собственных денег. Зачем она им? И если они не захотят открывать спецсчета, никто не посмеет их принудить это сделать. Чиновники, конечно, будут давить на директоров, но как директор может надавить на родителей, чьими деньгами сегодня живет школа? Никак.
А могут ли надавить на директоров? Могут. При правлении старого руководства департамента образования от чиновников можно было ожидать все, что угодно. Сейчас у администрации школ есть слабая надежда, что с преобразованием департамента в комитет авторитарных решений сверху поубавиться. Правда, одна надежда педагогов на преобразования системы образования уже лопнула. Они так надеялись, что аппарат руководителей будет существенно сокращен. Например, упразднят РУНО, а они остались. Департамент вопреки ожиданиям, расширился, и возглавил его еще один новый человек, при сохраненных позициях старых кадров.
Насколько новое руководство будет за одно со старым? Станет ли господин Ибраев, возглавивший комитет, продолжать политику тихого удушения родительских фондов или оставит их в покое? Ответы на эти вопросы скорее всего, будут четко обозначены в тех результатах, которые получат школы по итогам прокурорской проверки. Но надежда у фондов все-таки есть!