Вы не были на Гаити?

По последним данным, число жертв на Гаити достигло 70 тысяч человек, но под завалами находится в несколько раз больше. После катастрофы природной, в стране началась катастрофа гуманитарная: не хватает воды, еды, врачей, скорых, больниц, медикаментов. Да, господи, всего не хватает!
Кадры с острова передают плачущих учителей школ и рыдающих директоров детских домов, рассказывающих, что им нечем кормить детей. И становится понятным, что если ребятня не погибла под завалами, вскоре отдаст Богу душу от голода. На воде и соли долго не протянешь.
Доставка гуманитарных грузов осложнена наличием всего одной взлетно-посадочной полосы в Порт-О-Пренсе, порядок над и на которой обеспечивают американские военные. Французы, в свою очередь, по давней традиции соревнования с американцами, уже заявили, что последние проводят ползучую оккупацию государства. Французы ревнуют еще и потому, что до 1825 года Гаити являлось французской колонией.
В стране анархия, у населения на руках есть оружие, происходят драки за еду и воду, убийства.
Мировые информагентства горько сетуют, что в городе расцветает мародерство. Сытым европейцам, пусть и попуганным морозами и снегами, невдомек, что это такое — остаться без всего. Еще раз: без всего! Фактически, те, кто выжил, внезапно материализовались в пустыне, и надо выживать. А когда выживаешь, о мародерстве уже не думаешь. Цель — жизнь!
А еще там жгут трупы. И правильно делают. Когда вместо цветов на бывших клумбах груды тел — не до религии и прочих мелочей жизни. Нужно немедленно избавляться от того, что может привести к смерти живых. Опасность эпидемий в тропическом климате велика, как нигде.
Конечно, есть там и люди, которые наживаются на боли и страдании других. Это в природе человеческой, без этого никуда. Кто спекулирует, кто грабит и перепродает, кто запугивает, стараясь получить выгоду для себя лично. В действии знаменитый принцип «homo homini lupus est» — «человек человеку — волк».
Мировое сообщество, громко вещающее о борьбе с силами зла-терроризма, вдруг оказалось мало чем способно помочь. Да, конечно, с каждым днем в страну прибывают и новые группы спасателей, и ввозятся нужные грузы, но в первые дни, когда можно было спасти тех, кто оказался под завалами, хваленая мировая солидарность дала сбой. Мир до сих пор не готов к немедленному ответу на природные вызовы. Зато готов наращивать вооружения, чтобы пока природа про нас не вспомнила, как-то самим поправить перенаселенность планеты.
На восьмой день от землетрясения надежда найти хоть кого-то живым стремится к нулю, но до сих пор чудеса происходят, и живых поднимают на поверхность.
Главное же сейчас — постепенно переносить акцент на поддержку выживших. На днях это и произойдет, когда будет официально объявлено, что спасательные работы прекратились. После чего разбор завалов продолжится, счет живым будет остановлен, зато счет погибшим начнет расти в прогрессии.
Что же Алматы? Если представить, что нас тряхнет с теми же последствиями — мы тоже будем предоставлены сами себе. МЧС уже заявляло об этом. Хотите — сосите под завалами камешки, чтобы не умереть от обезвоживания, хотите — плюйте в обвалившийся потолок, пойте песни, авось, кто-то вас услышит.
Ну, а если, не дай Бог, все-таки отдадите Ему же душу, то заботливый МЧС уже обустроил в Алматинской области место для захоронения 500 тысяч человек, а по упорно ходящим слухам, еще и умудрился выкопать там могилы. То ли все 500 тысяч, то ли просто траншеи для братской могилы.
И если вы думаете, что в случае разрушения большей части города, вы будете вести себя как высоконравственный гуманист, и не пытаться найти, добыть или отбить еду и воду — вы глубоко ошибаетесь. Зверь сидит глубоко в нас. Мы его прикрываем флером цивилизованности, но когда фатум припирает к стенке — быстро вспоминаем, как выживали наши дикие предки.
Ну, и о Алматинской катастрофе. На фоне проблем на Гаити, наши — не проблемы даже, а так — мелкая безалаберность.
Я говорю о ситуации на дорогах города после недавнего снегопада и некоторых, незначительных, морозцев. Минус 15 — почти тепло, если учесть, что на севере республики до минус сорока и выше, то есть ниже.
Перед началом холодного сезона, в народе именуемого зимой, акимат гордо рапортовал о наличии и спецтехники, и армии тех, кто будет и техникой управлять, и дороги от снега расчищать.
С первым снегом худо-бедно справились. Со вторым — тоже. За сутки до последнего снегопада, когда выпала месячная норма осадков, толпы уборщиков убирали город. А прогноз уже был известен, и было непонятно — зачем это сейчас? Кому нужен труд, когда завтра плоды его будут скрыты под толстым слоем свежего снега?
После снега уборщики исчезли, будто и не было их вовсе. До сих пор я видел всего несколько более-менее свободных от толстого слоя льда улиц: Фурманова, Желтоксан, Розыбакиева. По Абая ездить рекомендуется на вездеходе на гусеничном ходу, да и по остальному городу тоже. Редкий случай: водители рьяно сохраняют дистанцию, полосы, предписания всех знаков, и даже там, где можно 60, едут не быстрее 40.
Закрадывается подозрение, что УДП ДВД Алматы договорилось с акиматом не расчищать улицы именно для дисциплинирования водителей. Что ж, вполне себе метод по борьбе с нашим лихачеством.
Только искренне жалко мужиков, стоящих на перекрестках с жезлами. Сильно сомневаюсь, что одежда у сотрудников УДП с подогревом. И ведь бедняга даже попрыгать не может, чтобы как-то взбодриться: водители не так поймут, и поедут, куда прыжки покажут. Это понятно, что в обычных погодных условиях большинство водителей осыпает регулировщика всеми мыслимыми эпитетами, потому что каждому направлению кажется, что оно обделено свободой движения. Но мы ж люди, человеки, мы пока еще можем сострадать, нервно стараясь не давить лишний раз на тормоз, и тормозить двигателем.
А вот кто мы есть на самом деле, узнается, когда тряхнет. Избави, господи…