Наоборот, число преступлений по всему миру имеет тенденцию только к росту. Невольно напрашивается вывод: сажай преступника, не сажай, это ровным счетом ничего не меняет.
В 1999 году участники международной конференции по реформе уголовных наказаний — министры, парламентарии, судьи, представители неправительственных организаций более чем из 60 стран и 5 континентов — пришли к единому мнению, что тюремные системы всего мира находятся в кризисном состоянии именно из-за этого факта. Разумеется, это не означает, что двери распахнулись, и заключенные разбежались кто куда!
Норвежский криминолог Нильс Кристи опубликовал свой труд под названием «Назад к ГУЛАГу современного образца», посвященный преступлению и наказанию, вернее неэффективности карательной политики и тюремного наказания.
Профессор Кристи считает, что «количество заключенных имеет очень слабую связь с уровнем преступлений. Количество заключенных определяется, скорее, общим уровнем уверенности в обществе и равновесием политических сил».
С ним также согласна профессор Варшавского университета Моника Платек «в действительности не существует прямой зависимости между количеством совершенных преступлений и количеством заключенных».
По сути, перед мировым сообществом встала проблема: что делать дальше?!
Если карательная политика не помогает, значит ли это, что необходимо избрать другую систему? Поставит ли такой вывод под сомнение существование тюрем и лагерей? Либо же наказания станут гуманнее?
С переходом пенитенциарной системы в Казахстане из ведения МВД под контроль Минюста, сразу стали говорить о гуманизации исправительной системы. И здесь были сделаны определенные достижения.
Так что на самом деле нужно считать гуманизацией исправительной системы? Требуется ли гуманизировать саму исправительную систему, либо необходимо гуманизировать наказания за легкие и средние преступления таким образом, чтобы не ломать судьбу нечаянно оступившемуся законопослушному гражданину?
По мнению бывшего начальника департамента предварительной изоляции МВД Максута Баймухаметова, который является авторитетным специалистом в области тюрьмоведения, «уголовно-исполнительная система не исправила еще ни одного заключенного в лучшую сторону».
В одном из интервью он как-то сказал, что заверения начальников колоний о том, что заключенные стали жить в более гуманных условиях — детский лепет. Хотя у мнения о том, что незачем гуманизировать лагеря и тюрьмы, преступники «должны получить сполна», — тоже немало сторонников.
Лагерная система содержания осужденных в Казахстане, как известно, досталась от бывшего СССР. И там, с точки зрения жесткой дисциплины, принципиально ничего не изменилось. В тот период лагерная система была продолжением советской власти, одним из рычагов давления и получения дешевой рабочей силы. Мало того, что она себя окупала, министерство внутренних дел СССР обеспечивало одну шестую доходной части бюджета страны.
Сегодня на воле все изменилось, а пенитенциарная система осталась прежней. Естественно, так быть не должно! В этом вопросе необходима адекватность.
Кроме того, лагерная система уже ложится тяжелым бременем на бюджет, потому что перестала оправдывать себя с финансовой точки зрения.
Советскому Союзу было выгодно иметь именно такую систему, где каждый заключенный был обязан что-то производить. Выгодно было держать людей, которые хоть в чем-то провинились за колючей проволокой. Ну а сейчас труд заключенных в государственном масштабе совершенно не востребован.
По сути, в колониях сегодня нет производства, за небольшим исключением. На практике, в казахстанских колониях трудозанятость среди осужденных составляет около 35%.
Если господин Баймухаметов утверждал о том, что в советские времена лагерная система приносила доход, который составлял одну шестую часть бюджета, то в сегодняшних условиях рыночной экономики, это нереально. Значит, на этой идее можно ставить крест. Колонии вне плановой экономики не смогут себя окупать. Чтобы создать конкурентоспособную продукцию, необходимо сделать очень многое. К примеру, обучить персонал, направить инвестиционные потоки, провести маркетинговые исследования и т.д. и т.п.
Во-первых, есть сомнение по поводу того, что такой инвестор найдется. А, во-вторых, позволит ли эффективно работать заключенным бюрократическая система лагерной администрации? Пожалуй, второе и может негативно повлиять на рентабельность такого производства.
Кстати, по поводу трудозанятости тюремного населения не так давно высказалась министр юстиции Загипа Балиева. Она сказала, что ее необходимо повысить с 35% до 90%.
По мнению экспертов, г-жа Балиева просто не успела толком вникнуть в дела. Она остановилась на конкретном примере производства стройматериалов. И опять, не совсем удачно, сказав, что тот же кирпич, который будет произведен заключенными, будет стоить 18 тенге, а из КНР можно завезти такой же, но уже по 8 (!)
Министр юстиции сама себе противоречит. Надо бы глубже вникать в сущность материи, прежде чем произносить очевидно не стыкующиеся с точки зрения логики вещи.
Отсюда и возникают, мягко говоря, утопические предложения. В современных условиях такой повсеместный труд заключенных будет неконкурентоспособным, нерентабельным, невостребованным.
В вопросе трудозанятости заключенных, с точки зрения закона, есть еще одно противоречие. Заключенные, которые заняты на производстве, должны сами оплачивать свое содержание. А за тех же заключенных, которые не заняты в производстве, платит государство. Возникает вопрос: зачем работать, если можно не работать?
Экономисты и тюрьмоведы предлагают финансировать содержание заключенных государством вне зависимости от того, работают ли они или нет. Это и есть самое оптимальное решение вопроса заинтересованности заключенных в конечном качестве своего труда.
На взгляд юристов гуманизация подразумевает кардинальный пересмотр уголовного права, системы оценки деяний, профилактики преступлений, их пресечения и наказания. Хотя казахстанское уголовное право оценивается как жесткое, в нем есть место и альтернативным видам наказания. Проблема заключается в том, что подобный ресурс практически не используется.
А что такое бывшие советские зоны? Многие наслышаны о царящей там жестокости. Как говорит Максут Баймухаметов, когда суд приговаривает человека к лишению свободы, его автоматически ставят на грань физического выживания.
Попадая в этот изолированный мир, человек сразу становится перед выбором — либо жить так, как велит администрация, либо подчиняться лагерной морали.
Для человека, впервые попавшего на зону, это очень нелегкий выбор. «Наша система никогда никого не исправляла». Она просто ставила человека в определенные рамки, и ему оставалось подчиняться либо тем правилам игры, либо этим. Если человек не обладает достаточной внутренней силой, высокой степенью адаптации, его просто ломают, превращая в представителя низшей касты.
С одной стороны, администрация колоний старается проводить свою политику, в частности, обеспечивать жесткую дисциплину. С другой — заключенный, приходя на зону, попадает в коллектив, живущий по своим законам, где главенствует право сильного, где большую власть имеют авторитеты самого разного калибра. Фактически, здесь действуют законы первобытнообщинного строя.
На зоне предметам быта, которые являются привычными на воле, придается новое, гиперболизированное отношение из-за дефицита таковых.
Вокруг них выстраиваются целые ритуалы. Не будем останавливаться на уголовно-тюремных заклинаниях и философии, ибо это тема для отдельной статьи. Вернемся к нашей гуманизации.
Коль скоро, тюремная система никого ничему хорошему не учит, имеет ли она право на существование? Кому от нее хорошо? В условиях роста преступности, получается так, что общество просто пытается изолировать от себя неблагонадежных опасных типов. Под таким углом зрения, наличие тюрем, конечно же, оправдано. Зато здесь уже автоматически возникает конфликт точек зрения, целых направлений.
К одному из минусов наличия тюрем относится то, что они являются затратной статьей бюджета. Это значит, что все общество должно содержать преступников. Хотя, по идее, должно быть наоборот. Преступники должны искупить свою вину, насколько это возможно. Однако в современных условиях не созданы предпосылки для использования зековского труда.
Самое удивительное, даже такой строгий «стражник» как Максут Баймухаметов считает, что необходимо прийти к тому, чтобы заключение под стражу было крайней мерой. Нужно очень избирательно подходить к решению судьбы тех, кто совершил незначительные преступления в сфере экономики или на бытовой почве.
Следует усиленно развивать институт примирения сторон. Допустим, человек совершил кражу. Полиция его задержала, имущество потерпевшему возвращено. Если потерпевший не имеет больше претензий к вору, то может быть и не надо его на несколько лет отправлять в колонию? Думается, что более тщательно и более строго необходимо относится к рецидивистам. Для того, кто впервые совершил преступление и попался, скорее всего, этого будет достаточно.
Если идти таким путем, то уже завтра, даже не меняя законодательства, можно будет сократить количество заключенных на четверть.
Эксперты утверждают, что исправительная система стала более гуманной и открытой, но судебная система нечасто использует мягкие приговоры.
Вера Ткаченко, региональный директор международной организации «Международная тюремная реформа», а также Евгений Жовтис, директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности (КМБПЧСЗ), как и многие другие юристы утверждают, что суды присяжных более склонны к оправданию, чем к обвинению, в то время как профессиональные судьи в силу ряда объективных факторов более склонны к вынесению обвинительного заключения.
Процент оправдательных приговоров в Казахстане составляет менее 1%. Судье легче вынести жесткий приговор, в отличие от мягкого, и уже тем более, альтернативного.
Эксперты же утверждают, что именно классическая модель суда присяжных могла бы изменить ситуацию в сторону увеличения мягких приговоров.
Однако здесь тоже есть свое «но». Суд присяжных предполагают ввести для рассмотрения тяжких и особо тяжких преступлений. Вероятно, что преступления небольшой и средней тяжести, легкие и средние правонарушения судья будет рассматривать в обычном порядке. Значит, маловероятно, что суд присяжных примет участие в процессе гуманизации. Хотя сторонники классической модели суда присяжных уверяют, что введение этого института будет способствовать более полному обеспечению таких важнейших принципов судопроизводства, как законность, состязательность сторон, презумпция невиновности; повысится качество предварительного расследования; ужесточатся требования к оценке доказательств; уменьшится количество судебных ошибок.
Как известно, есть четкая градация категорий преступлений в зависимости от характера и степени общественной опасности. Не будем сейчас перечислять их, они и так известны. Хотелось бы остановиться на другом.
Как известно, в исправительную систему попадает много людей, которые по своей природе преступниками не являются. Речь, в данном случае, идет о непреднамеренных преступлениях. Однако карательная система все равно отправляет таких граждан на нары. Справедливо ли это? Нужно ли не потенциального преступника ломать через колено? Да, определенно, есть категория непреднамеренных преступлений, которые характеризуются как тяжкие и особо тяжкие: к примеру, то же убийство. Значит, в данном случае, необходимо четко классифицировать непреднамеренные преступления. Но это уже дело судей, прокуроров, оперативников и т.д.
Быть может, стоит подвергнуть человека такому наказанию, чтобы не ломать его, не создавать преступника или морального калеку. Обществу не нужен еще один преступник.
В общем, мы рискуем утонуть в многообразии всех жизненных ситуаций. Это лишний раз подтверждает мысль о том, что вопрос обоснованности наказаний — очень тонкая материя. И здесь предстоит разбираться профессиональным судьям, но уже с новым взглядом.
Да, конечно, преступника необходимо наказать, никто не спорит. Но как? Таким образом, чтобы он, извините за громкие слова и штампы, осознал всю тяжесть содеянного, и никогда больше ничего подобного не совершил.
Думается, в сознание и разум законопослушного гражданина до определенного момента верить можно. Ведь у него, как правило, есть семья дети и т.д. В общем, то, что может остановить его от совершения преступления в следующий раз, тем более, когда в первый раз оно было непреднамеренным.
Иное дело лица, которые по своей природе являются криминальными, профессиональными преступниками, рецидивистами: насильниками, грабителями, мошенниками. Высока вероятность того, что за исключением отдельных случаев, ничем иным кроме как преступлениями, они заниматься не будут. Уголовщина является их образом жизни. Вопрос заключается в том, как относится к профессиональной преступности? Гуманно или сурово, что называется, воздать по заслугам на «полную катушку» или пожурить?
Мне приходилось слышать мнение одного бывшего оперуполномоченного, который в звании полковника вышел в отставку на пенсию. Так вот он как-то в личной беседе сказал: за что к преступникам относиться по-человечески? Они ведь этого не заслуживают. За свои преступления они должны ответить. Но это мнение бывшего милиционера, профессией которого была «доставка на нары» неблагонадежных элементов. Однако в рациональности этому мнению трудно отказать.
В данном случае, выражаясь языком юристов, возникает очевидная коллизия: получается так, что в принципе неважно, насколько гуманно или жестко относиться к профессиональной и организованной преступности.
Ведь число преступлений в мире все равно растет, а сроки заключения на профилактику не влияют. Что делать в подобной ситуации? К сожалению, ответа пока не найдено…И вся надежда — на суд присяжных.
Благодаря профессиональной преступности приходится сегодня выделять немалые средства на содержание нарушивших закон.
В Казахстане бюджетные ассигнования на пенитенциарную систему увеличиваются. В 2003 году была принята программа на 2003-06 годы по дальнейшему развитию уголовно-исполнительной системы. Под данную программу было выделено около 10 млрд. тенге: на строительство новых учреждений, ремонт существующих, на улучшение питания, медицинского обслуживания, на профессиональную подготовку сотрудников.
В 2005 году на содержание одного осужденного предусматривается сумма около 800 тенге в сутки или около $2000 в год на одного осужденного.
По словам Веры Ткаченко, это, безусловно, является определенным достижением. Пришлось провести большую работу казахстанским официальным госорганам: Минюсту, МВД, Генпрокуратуре, а также международным организациям, НПО.
Одной из основных характеристик уголовно-исполнительной системы любого государства является численность осужденных в местах лишения свободы.
Казахстан на протяжении долгих десятков лет являлся одной из лидирующих стран, которая в качестве наказания часто использовала тюремное заключение.
Понимая необходимость перелома такой ситуации, РК в 1998 году начал реформу уголовной политики страны, направленную на демилитаризацию пенитенциарной системы, внедрение международных стандартов обращения с заключенными, внесение изменений и дополнений по дальнейшей гуманизации и либерализации уголовного законодательства, более широкое применение альтернатив тюремному заключению, что в конечном итоге привело к снижению тюремного населения страны.
За последние несколько лет Казахстан достиг значительных результатов в реформировании пенитенциарной системы.
В 1998 году Казахстан был на третьем месте в мире по количеству заключенных, а тюремный индекс (количество заключенных на 100 тысяч населения), который является одним из самых показательных индикаторов тюремной системы, составлял 540 человек. На начало 2005 года согласно информации Международного центра тюремных исследований при Лондонском университете, занимающегося исследованиями тюремных систем мира, Казахстан с тюремным населением около 54,000 человек перешел на 25 место в мире (тюремный индекс — 342), обогнав по снижению тюремного населения такие страны как Беларусь, Украина, Кыргызстан, Таиланд, Сингапур и другие. Однако только в 1998 году в Казахстане насчитывалось около 90 тысяч заключенных.
«Международная тюремная реформа» приветствует гуманизацию уголовной политики Казахстана, введение моратория на исполнение смертной казни, передачу следственных изоляторов в ведение Министерства юстиции, развитие института общественного мониторинга пенитенциарных учреждений и сотрудничество пенитенциарной системы с неправительственными, международными организациями и средствами массовой информации.
Но, не умаляя уже достигнутых значительных результатов, важно продолжать предпринимать практические шаги по реформированию УИС.
Необходимо менять подходы к управлению пенитенциарными учреждениями: развивать службу пробации, демилитаризировать ее в целом, а также систему подготовки персонала, в частности, обеспечивать социальную реабилитацию заключенных, возвращая в общество полноценных людей.
Открытость тюремной системы является одним из факторов современной эффективной пенитенциарной системы, а также индикатором соблюдения прав человека в изоляции и готовности государства к проведению дальнейших реформ.
Лидерство в списке количества заключенных в пропорции на количество населения продолжают сохранять США и Россия. Около 80% заключенных в Казахстане отбывают свое наказание за совершение тяжких преступлений, которые превышают срок в пять лет.
То, что Казахстан опустился на 25-е место, является также фактом и парадоксальным, потому что в РК уголовное законодательство является достаточно жестким даже по сравнению с тем, которое было во времена СССР.
К примеру, во времена советской власти максимальный срок заключения равнялся 15 годам. Сегодня сроки, безусловно, увеличились. Как известно, за тяжкие и особо тяжкие преступления можно получить 25, а по совокупности приговоров и 30 лет.
При том, что число тюремного населения в Казахстане идет на убыль, в то же самое время мировая тенденция говорит о том, что всемирное тюремное население увеличивается год от года, и в настоящее время составляет примерно 9,5 млн. человек. За последние пять лет число заключенных увеличилось на 12-13%.
С чем связан тот факт, что в числе лидеров по количеству заключенных стоят США и Россия? По мнению специалистов, численность тюремного населения, в большей степени зависит от уголовной политики и правоприменительной практики. Очевидно, что здесь доминирует такое наказание, как лишение свободы даже за преступление средней тяжести.
Вопрос на засыпку: в какой стране больше всего регистрируется преступлений? Ответ: Швеция.
Как известно, в странах (особенно северной) Европы тюрьмы, по сравнению с нашими, больше напоминает курорт хваленым европейским гуманизмом.
Юристы из НПО и международных организаций предлагают расширять применение альтернативных видов наказаний за преступления (небольшой) и средней тяжести, тем более, что казахстанское законодательство предусматривает такие виды наказаний.
Что относится к альтернативным видам наказаний?
Согласно статье 39 Уголовного кодекса РК, к лицам, признанным виновными в совершении преступления могут применяться следующие альтернативные лишению свободы виды наказания: штраф, лишение права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью, привлечение к общественным работам, исправительные работы, ограничение по военной службе и ограничение свободы.
В стадии назначения и исполнения наказаний могут применяться: условное осуждение, условно-досрочное освобождение от наказания, замена не отбытой части наказания более мягким видом наказания, отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и имеющим малолетних детей.
Но анализ правоприменительной практики показывает, что удельный вес наказания в виде лишения свободы все еще остается очень высоким.
По состоянию на 1 января 2005 года численность осужденных к лишению свободы составляла — 44,657 человек, к лишению права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью — 83 человека, к общественным работам — 124, к ограничению свободы — 423. Можно сделать вывод, что в уголовной правоприменительной практике довлеет обвинительный уклон.
Однако, что препятствует широкому применению наказаний, альтернативных лишению свободы?
Широкому распространению штрафа мешает то, что около 70% лиц на момент осуждения не имели места работы и постоянного дохода. Следовательно, вопрос о выплате штрафа зависает в воздухе из-за банального отсутствия денег.
Тогда можно было бы использовать общественные работы: строительство детских площадок, работа в больницах и домах престарелых, очистка городских улиц.
На западе был прецедент, когда одного молодого человека, за вождение в пьяном виде приговорили к работам в травмпункте на 200 часов, чтобы он видел, к каким трагедиям приводят аварии, совершенные по вине нетрезвых водителей.
Однако и здесь существуют свои проблемы. Больницы и прочие соцобъекты должны отдавать в городскую казну деньги, то есть зарплату того человека, которого осудили на общественные работы. Из-за вечных и перманентных финансовых трудностей у этих организаций от данной практики было принято решение отказаться. Тогда возникла другая идея: отправлять проштрафившихся граждан в КСК — тут деньги есть, и кооперативы могут оплачивать эту работу.
В принципе, у организаций есть потребность в дополнительных работниках-штрафниках. Сегодня в некоторых министерствах и ведомствах обсуждается вопрос о том, чтобы отменить перечисление денег в счет государства, тем более что и сумма не очень большая — около трех миллионов тенге. Именно такие деньги получает госказна благодаря общественным работам при альтернативных видах наказаний. Такой законопроект решено отправить в парламент.
В целом общественные работы в Казахстане были введены в 2001 году. Начиная с 2001 г. и до 2003 г., судьи активно их применяли, однако, начиная с 2004 года, началось сокращение применения этого вида наказания.
В рамках темы возникает и еще одна проблема: социальная адаптация бывших осужденных таким образом, чтобы у них был гарантированный источник доходов хотя бы первое время после отсидки, для того, чтобы человек не ступил снова на криминальную тропу.
Понятно также и то, что источник для легального заработка должен быть всегда. Однако данная проблема обусловлена целым рядом обстоятельств.
Самое главное из них — массовая безработица на рынке труда. Следовательно, решить такого рода проблему бывшим заключенным намного сложнее, чем обычным гражданам.
Электронный адрес автора: martinyhop2003@mail.ru