Печатается с сокращениями, полную версию см.здесь.
***
А.П.:— Огромное спасибо за то, что Вы нашли время рассказать о том, что сейчас происходит с экономикой. Очень много разных мнений по поводу того, что произошло. Кто-то говорит, что не нужно было так резко делать, кто-то говорит, что, наоборот, это лучшая мера в сравнении с тем, что происходило и происходит в других странах. Вот, как Вы считаете, в чем плюсы именно такого подхода?
Г.М.: — Подавляющее большинство людей и организаций, и граждан считают, что девальвация была необходимой. Вопрос же в том, когда ее нужно было делать, и как ее нужно было делать. Я могу сейчас уже сказать, что базовый план, разработанный в декабре, предполагал, что девальвацию нужно было проводить в мае. Но большой вопрос в том, в каком состоянии наша экономика находилась бы в мае. Мы, по-прежнему, реагируем на ситуацию 2007г., когда начались проблемы у некоторых банков, некоторых строительных компаний, у промышленности строительных материалов, но, такого общего кризиса в экономике не было. О чем я и говорил, меня критиковали. Но, я как экономист, я считаю что ситуация была именно такой. Но с октября 2008г., когда пошло резкое падение цен на металлы, на нефть — основные наши экспортные товары, ситуация начала резко меняться. С точки зрения экономической теории, начинать девальвацию нужно было в октябре. Второй вариант, если мы берем, в первую очередь, наш регион и те процессы, которые в регионе происходят, то, если бы делать плавную девальвацию, то начинать ее нужно было в начале декабря…
А.П.:— Как в российской?
Г.М.: — Параллельно с тем, что делала Россия, может быть, с каким-то, поправочным коэффициентом.
А.П: — Это лучше или хуже для населения — плавная девальвация?
Г.М.: — Понимаете в чем дело. Очень много звонков и жалоб. Мы сегодня с утра с замами проводили встречу-оперативку, в 12.00 у нас будет селекторное с директорами филиалов, у всех мнение одно и то же. Люди, когда начинают звонить и кричать, обижаться, их, конечно, можно понять. Это две категории. Те, у кого есть активы и депозиты в тенге и те, у кого есть длинные кредиты в долларах. И потом начинаешь разговаривать, некоторые люди, которые сначала кричали, что все это было неправильно, признаются, что, вот, у меня депозит закрывался бы в апреле в тенге. Вы бы подождали и сделали ее потом, а, после того, как депозит закрылся мой, делайте с курсом все, что хотите. В целом, это правильно. Т.е., вообще, вы правы, но, раз я свои проблемы решить не успел, то девальвация неправильная. И нужно было бы делать или потом, или плавно. Плавная девальвация, во-первых, она уже не очень была приемлема, поскольку, мы на два месяца опоздали на начало плавной девальвации в России. Во-вторых, проблема в том, что она создает в обществе устойчивые девальвационные ожидания.
А.П.:— То есть, все время будет падать доллар…
Г.М.: — Да, и потом выходить из этого процесса гораздо сложнее. Более того, очень много идет публикаций, что в России, что все хорошо и я, как раз, когда меня назначили председателем НацБанка, находился в Москве и, вот этих заверений, что в России все происходит замечательно не очень разделяю. Потому что я разговаривал с очень многими людьми и, как выходить из этой плавной девальвации, не только для России, но и любой другой страны — большой вопрос. Кроме того, те люди, у которых длинные долларовые кредиты на 15-20 лет, что это меняет для них? Девальвацию провести в феврале или мае, или ее сделать разовой — результат один и тот же. При этом люди забывают, что, если, например, человек взял ипотечный кредит в 2005г., курс-то вначале укреплялся. Если у него доходы в тенге, он от этого выигрывал. Кредит в долларах, доходы в тенге, тенге к доллару укрепляется, он 3 года выигрывал. Сейчас он проиграл. Об этом тоже многие не говорят почему-то. Мы же просто отыграли. Курс тенге был в начале 2003года — 156 тг. Говорить о том, что мы двинулись куда-то ниже исторического минимума нельзя. Мы вернулись на тот уровень, который был 6 лет назад.
А.П.:— Иными словами, в дальнейшем эти люди могут выиграть?
Г.М.: — Конечно. Если через 5 лет цены на нефть будут 200$ и вырастут цены на уран, медь, цинк, зерно и другие товары нашего экспорта, тенге и дальше будет укрепляться. И, тенге, может быть, будет меньше чем 117. Мы же этот коридор объявили, исходя из текущей ситуации мировых цен. Поэтому, в принципе, если ситуация на наши экспортные товары развернется, тенге будет укрепляться, то эти люди выиграют. Потом, брать какой-то кусок и говорить, что мы сейчас проиграли и нам нужна какая-то компенсация, или как тут отдельные люди, которые называют себя аналитиками, говорят, НацБанк должен зафиксировать курс, по которому заключались кредитные договоры… Люди просто неграмотные. Потому что, мы не можем, даже если захотим, так сделать. Это прямое нарушение Закона и Конституции, кроме всего прочего. Есть такое понятие как «свобода заключения договоров». Люди начинают какие-то спекуляции. Поэтому, когда курс тенге к доллару укреплялся, никто никаких компенсаций или дополнительных налогов государству не платил и не предлагал. Что вы такие хорошие, в результате ваших действий я сильно выиграл (потому что курс укрепился со 156 до 117 тг) как импортер или как тот человек, который взял длинный долларовый кредит. А теперь, когда произошла обратная ситуация, сразу разговоры о том, почему нам не платят компенсацию. Я считаю, что мы строим рыночную экономику, причем, достаточно давно, и люди должны быть ответственны за свои действия.
Потом, по статистике, у нас 60% кредитов, выданных в 2008г., в тенге. А из тех, которые выданы в долларах оставшиеся 40%, сейчас мы пытаемся собрать статистику, там намного больше половины — это кредиты экспортеров. Они, тоже ничего…
А.П.:— Т.е., эти категории ничего не теряют?
Г.М.: — Правильно, они получали кредиты в долларах и доходы у них в долларах. Т.е., на самом деле, оценочно, та категория, которая кредиты получала в долларах, а доходы имеет в тенге — предприятия и население, это порядка 12-15% от всех заемщиков в нашей стране.
А.П.:— Для них может ситуация, через какое-то время, измениться?
Г.М.: — Им, это нужно, естественно, обсуждать в рамках двухсторонних отношений со своим банком. Потому что, кредитный договор они заключали с банком.
А.П.:— Но в принципе, это возможно?
Г.М.: — В принципе, безусловно, возможно, но на индивидуальной основе.
А.П.:— Скажите, пожалуйста, у нас, тем не менее, девальвация произошла не в такой степени как во многих странах, в т.ч. промышленно развитых…
Г.М.: -У нас вообще меньше всех!
А.П. : -За счет чего меньше всех получилось и, за счет чего, для чего очень долго НацБанк старался укреплять тенге, чтобы тенге не падал?
Г.М.: — Тут сразу несколько вопросов. Значит, во-первых, в целом, мы должны понимать, что, также как и в 98-99гг. эти проблемы имеют внешнее происхождение. В 98-99гг., вы помните, был дефолт в России и низкие цены на нефть. Тогда нефть стоила 10$ за баррель. Казалось, что это конец света. Очень многие западные аналитики говорили, что ближайшие 15 лет нефть не будет стоить дороже 20$ за баррель. А некоторые говорили, что дороже 30$ она не будет стоить никогда. Летом прошлого года она стоила 147$, что, конечно, был большой перекос в другую сторону. Большинство аналитиков считают, что справедливая или равновесная цена на нефть должна составлять 70-80$ за баррель. Если она к этому уровню придет, то, в целом, ситуация для нас существенно улучшится и плюс ситуация с курсом тоже. Курс начнет укрепляться после этого с каким-то лагом. Люди тоже должны понимать, что договоры заключаются на определенные сроки, и в экономике многие вещи не происходят сразу, а постепенно. Лаг может быть 3-6-12 месяцев. Поэтому, у Казахстана, в целом, общая ситуация лучше, чем в соседних странах и плюс, наше принципиальное отличие — наличие Национального Фонда. Поскольку я один из тех людей, кто его создавал, мы ездили в Норвегию тогда по поручению Президента, вместе с Минфином, Минюстом, Администрацией президента и взяли норвежскую модель. Я очень хорошо помню, что, как раз, многие из тех людей, которые теперь публикуют статью о том, как делить средства Нац.Фонда, тогда были категорически против его создания, и в чем только нас не обвиняли. И предлагали все эти деньги, которые мы будем получать — сверхдоходы от сырьевого сектора — поделить и потратить. Сейчас они сами это стыдливо умалчивают, но мы их всех пофамильно помним и портреты их тоже.
А.П.: — Такая Шариковская логика получается?
Г.М.: -Конечно, конечно. Причем, тогда ВСЁ давайте раздадим и потратим. Сейчас бы у нас Национального, если бы Фонда не было…
А.П.:— Крах мог экономический быть…
Г.М.: — …гораздо сложнее было бы управлять ситуацией и девальвационные ожидания были бы гораздо сильнее. Вот, мы видим, в России накоплена девальвация 46,8%, в Украине 52,5%. И, в Украине, поскольку фамилия у меня украинская, я могу об этом говорить, чтобы никого не обидеть, там НацФонда нет. И в Венгрии его тоже нет, и в Исландии его нет. Поэтому, те страны, у которых такая ситуация, они сейчас обращаются к Международному Валютному Фонду. А люди забыли, как мы жили в начале 90-х — каждый квартал приезжала миссия МВФ и решала, правильно ли мы себя ведем или нет. И, если им казалось, что ведем себя правильно, и они нам давали очередной транш денег, который мы не могли потратить, но это обеспечивало нам, как раз, сохранность наших валютных резервов.
А.П. : — То есть, тотальная зависимость была?
Г.М.: -Тотальная, наверное нет, но большая была и унизительная. Об этом теперь можно говорить. Поэтому то, что мы сейчас в такую ситуацию не попадаем, это именно во многом благодаря НацФонду.
И большую девальвацию, мы считаем, делать не нужно. Обсуждались разные варианты, был проведен стресс-тестинг по девальвации на 10-15-25 и 50%. Одна из причин, почему этого не делалось раньше, потому что не была урегулирована ситуация с крупными банками. Крупные банки они важны для государства не только и не столько сами по себе, а, потому что через них идут большие объемы платежей. Вся платежная система функционирует через банки, во-первых. Во-вторых, вот те программы доведения или выделения средств для реального сектора нашей экономики — малого и среднего бизнеса, сельского хозяйства и по инфраструктурным. Большая часть этих средств должны доводиться через банки. Банки должны быть здоровыми, прозрачными и в хорошем состоянии. В понедельник, вы знаете, 2-го февраля эта ситуация была урегулирована по БТА и Альянс-банку, путем предоставления существенных объемов государственных финансовых средств.
А.П.:— Теперь они должны нормально функционировать?
Г.М.: -Теперь они выдержат девальвацию. Потому что, в том состоянии, что они были до этого, девальвацию в 15% они выдерживали, а в 25% — возникали вопросы.
А.П.:— На Ваш взгляд, в чем причина того, что произошло с нашими банками?
Г.М.: — Там целый ряд факторов, но, в целом, это, конечно, большой объем внешнего долга. У некоторых крупных банков и ухудшение качества активов. Третий фактор, тоже такой субъективный и достаточно редкий, что внешние рынки для большинства наших банков закрыты уже полтора года. Т.е., раньше банки могли бы себя рефинансировать и как-то для себя эту ситуацию решать, сейчас они внешнего финансирования, за исключением отдельных случаев и отдельных банков, о которых я теперь не могу говорить, не имеют. Тогда пришлось опираться только на внешний рынок и, естественно, в условиях того, что начались кризисные явления у нас в октябре прошлого года, качество кредитного портфеля у банков стало ухудшаться. Т.е., с одной стороны, обязательства, зафиксированные в долларах, остаются, и их надо выполнять. И банки будут это делать. А с другой стороны, ухудшилось качество активов, за счет которых обязательства нужно было погашать. И, в целом, нужно понимать, что сейчас главной задачей является быстрое и эффективное доведение средств через банки и Институты развития до реальной экономики. Для того, чтобы ее поддержать в условиях кризисных явлений. Поэтому, опять же, много у нас рассуждается про «банковское лобби» и т.д. Я поскольку с обеих сторон в этих дискуссиях участвовал, могу сказать, что с самого начала всем было очевидно, что дело не в банках самих по себе, а в их способности довести деньги до реальной экономики — раз. И второе, в их способности проводить платежи внутри Казахстана — это два. Естественно, безопасность и сохранность населения в банках — три. И, уже в-четвертых, их способность обслуживать внешний долг.
А.П.:— Григорий Александрович, понятно, что для банков эта ситуация выгодна, а для населения…
Г.М.: — Банки с этой ситуацией справляются. Некоторые сами по себе, некоторые, с поддержкой финансовой государства. Но, в целом, банки…. Видите, у нас надзор достаточно жесткий в нашей стране. Поэтому, мы следили за тем, чтобы обязательства в валюте соответствовали активам в валюте. Поэтому, для банков эта ситуация нейтральная, но, в условиях того, что долг…. Все равно у них часть активов в тенге, а пассивы, вот внешний долг платить-то нужно по любому. Т.е., для банков эта ситуация, достаточно серьезная, но они с ней справятся.
А.П.:— По Вашему мнению, когда начнут выдавать кредиты для малого и среднего бизнеса под разумные, не очень, скажем так, высокие проценты?
Г.М.: — Видите, в этом была и проблема. С ноября представители многие малого и среднего бизнеса сидели и ждали дешевых денег от государства. Т.е., рыночные ставки были 17-19% годовых, а люди спрашивали, когда будут давать под 12-12,5% — то, что нам обещало государство. Банки за счет собственных кредитных ресурсов этого делать не могут, они могут выдавать только за счет государственных средств. То, что сейчас начинает делаться. Первая программа, которая была предоставлена по малому и среднему бизнесу, она освоена частично. И сейчас будут дополнительные средства. Задача, чтобы это, с одной стороны, было максимально быстро. С другой, эффективно. Чтобы средства попали надежным заемщикам, которые бы эти деньги отработали и вернули. Вы знаете, создана целая комиссия по тому, как отследить насколько правильно и эффективно используются средства Национального Фонда, с привлечением правоохранительных органов. Поэтому банки очень хорошо понимают, что за этими деньгами будет особый спрос и, чуть ли не в интерактивном режиме.
А.П.:— На Ваш взгляд, нет противоречия, что банки, когда у них все хорошо, прибыль тратят сами. Когда у них начинаются проблемы, они сразу обращаются к государству? И государство им помогает.
Г.М.: — Банки платят налоги. В г.Алматы, как сказал аким 15 ноября, более 30% их — за счет налогов от финансовых организаций. То, что Алматы как финансовый центр развивается и развиваться должен еще больше — это не голые слова. Т.е., люди четко должны понимать, что больше 30% городских доходов мы получаем за счет финансовых институтов. Вот поэтому, еще раз хочу сказать, есть такая старая фраза: «Банковские услуги являются необходимыми, банки — как институты не являются необходимыми».
Вы знаете, у нас было 230 банков, сейчас осталось 36-37. В принципе, банки могут реструктурироваться, в банке могут меняться акционеры, это сейчас происходит. Естественно, должен быть надзор за банками. Но банки важны не сами по себе, а в части функций платежной системы, которые они выполняют. Поэтому, верна старая фраза, что «Жизнь человека определяется его системой кровообращения, а жизнь общества определяется системой обращения денег». И это, кстати, фраза, которую сформулировали не представители банковского сектора, а другие товарищи еще в 19 веке. Поэтому, к крупным банкам такое отношение. К средним банкам такого отношения не будет, они не являются системообразующими, и в этом смысле, важности для платежной системы, что касается вкладов населения и других параметров, большой роли не играют.
Например, один из крупнейших банков ARBS — Банк оф Скотланд сейчас на 70% принадлежит британскому правительству. Т.е., та схема, которая у нас была реализована по БТА, она работает и в одной из самых развитых и самых демократичных стран мира, которая считается одной из колыбелей современной демократии. И там к этому относятся достаточно спокойно. Если существует объективная необходимость сделать что-то, что противоречит их идеологическим убеждениям, на Западе все равно на это идут.
А.П.: — Григорий Александрович, если бы мы не стали проводить девальвацию, а в России она проведена, нам что, границы нужно было бы закрыть тогда?
Г.М.: — Это все мы проходили же в 98-99гг. и меня умиляют те, кому глубоко за 50 лет и они пишут эти вещи сейчас и думают, что никто ничего не помнит. Остальная часть страны прекрасно помнит. Во-первых, мы находимся в общем Таможенном Союзе и внедрять какие-то резкие таможенные тарифы, повышенные на 30-40% против, я не знаю, России или Украины, — политически неприемлемо, мы — дружеские страны. И работать не будет, мы это тоже проходили. Люди все равно товары провезут.
И я всегда этот пример привожу — у нас в марте 99-го года белорусская поваренная соль везде продавалась, хотя АралТуз гораздо ближе. И нельзя сказать, что она там намного выше качеством, но люди везли соль за 3,5 тыс. км и получали прибыли на разнице в курсах. У нас сейчас пошли процессы по Северу и в Байконуре, когда приезжают люди на рубли покупали, до недавнего времени, тенге, на тенге — доллары и очень довольные возвращались домой. Поэтому, быстро изменить эту ситуацию другими мерами индустриальной политики, тарифными ограничениями или иными мерами защиты национальных производителей невозможно. И мы это как страна пробовали. Причем тогда, в России дефолт произошел в августе 98 года, в других странах девальвации были проведены в сентябре, а мы продержались до апреля. Внутренних причин и предпосылок не было, наша экономика, в целом, росла. Были у нас и намерения, и иллюзии, что можно защититься другими мерами. Но потом мы поняли, что это не получится и сделали вынужденный шаг. И тогда говорили, что это — временная мера, и курс тенге будет меняться и укрепляться. И он там, относительно, плавно двигался со 120 тг до 165 тг. Потом, со 165 плавно двигался до 117 и, на 120. Очень были большие спекуляции на предмет того, что тенге и дальше будет укрепляться и, более 7млрд.$ этих спекулятивных денег в страну пришло в 2006-2007гг. Опять же, к вопросу о плавной девальвации и ревальвации, как только появляется тренд устойчивый, и люди знают, что 3 месяца будет такая или такая линия, они начинают играть на повышение или на понижение.
Автоматически начинается спекуляция. Мы, даже, знаем, что начали регистрировать проспекты эмиссии облигаций в тенге, чтобы продать эти облигации с доходностью 15-15 или 20% Пенсионным фондам и населению, если получится. Но, в основном, Пенсионным фондам. Эти деньги выбросить для покупки валюты и потом, когда рано или поздно курс НацБанка будет вынужден отпустить, они на этом заработают. Но нам это зачем? Т.е., мы, поэтому те девальвационные ожидания, которые накопились у предприятий и у населения, и внешних контрагентов, мы решили, что лучше это реализовать одним шагом и не тянуть. Тем более, если бы мы втянулись в эту плавную девальвацию с лагом на 2 месяца по отношению к российской ситуации, то такие спекуляции были бы необратимыми…
А.П.:— Т.е., для населения это было бы тяжелее гораздо?
Г.М.: — Гораздо для населения было бы тяжелее.
А.П.:— Григорий Александрович, в других странах девальвация гораздо сильней, в том числе, промышленно развитых…
Г.М.: — В Великобритании 38%.
А.П.:— 38, 5, может быть, имело смысл у нас тоже сильнее сделать?
Г.М: — Нет.
А.П.:— Или почему у нас она такая незначительная?
Г.М.: — Ну как незначительная. Это вопрос…
А.П.:— По сравнению с 38%?
Г.М.: -А по сравнению с тем, что был 1% за 13 мес. до этого, она значительная. Мне кажется что, о чем мы и говорили, и мы уверены в этом, это будет неправильно.
А.П.:— Я имею в виду, дальше не нужно будет еще раз девальвировать?
Г.М.: -Не нужно! Не нужно. Мы сказали, что не будем корректировать, ни на еженедельной, ни на месячной основе. Т.е., мы считаем, что это среднесрочное, мы считаем, что мы можем выдержать — резервов у нас более чем достаточно. Я все время подчеркиваю, что мы специально провели ряд действий на прошлой неделе, создали искусственный голод по тенге и курс, в четверг и в пятницу 29-30 января, укреплялся без интервенции НацБанка. Потому что просто ни у кого не было тенге, и все вынуждены были продавать валюту.
А.П.:— Искусственный дефицит создали…
Г.М.: — Да! При всех девальвационных ожиданиях, банки и другие игроки ничего сделать не могли. Поэтому такую ситуацию, если необходимо мы можем создать снова. Если это потребуется для борьбы со спекулянтами, мы ее создадим. НацБанк — ответственный госинститут. То, что мы все сделали за одни сутки, говорит о том как мы быстро и эффективно можем работать. Результаты кому-то, конечно, могут не нравиться. И я поэтому говорю: да, сотни тысяч людей возможно, проиграли. Но миллионы выиграли.
А.П.:— 150 тг для экспорта достаточный курс?
Г.М.: — Да, для того, чтобы они могли конкурировать. Вот там и про качество продукции нужно вспоминать, и про долгосрочные контракты, и т.д. Мы пока никаких жалоб от сырьевого сектора на предмет того, что девальвация недостаточная не услышали. А если услышим, будем объяснять, что им придется тоже с этим жить. Еще один момент я хотел бы подчеркнуть, опять же все пишут про выгоды для экспортеров. Они, безусловно, есть. Нужно четко понимать, что больше всех выигрывают те, кто на внутреннем рынке конкурирует с дешевеющим импортом стран, где уже прошла девальвация.
А.П.:— Наши производители.
Г.М.: — Наше производство. Прежде всего, это продукты питания и продукты переработки сх продукции, соответственно сх, поскольку оно является поставщиком. Это где рабочие места и там задействовано 50% нашего населения.
А.П.:— Это к удешевлению может привести?
Г.М.: — Я думаю, что тут нужно в каждом конкретном случае разбираться. Вот вопрос о ценах. Все говорят, что цены на импорт подскачут на 25%. Но, во-первых, те товары, которые сейчас находятся в магазинах, были закуплены по старому курсу. Поэтому, если продавцы будут вести себя по-честному, в феврале и марте никакого повышения цен не должно быть. Если они начинают повышать цены -это элементарная человеческая жадность и желание заработать. Вот и все. Поэтому, мы думаем, что нужно просто больше покупать продукцию отечественных производителей.
А.П.:— А те товары, которые закупали за доллары и те же продавцы, если они по новой едут закупать товары, они не будут на 25% дороже?
Г.М.: — Пусть меньше закупают за границей и больше закупают, где это возможно, внутри Казахстана.
А.П.:— А наша промышленность справится с этим?
Г.М.: — Духи мы вряд ли сможем производить сравнительного качества с французскими духами, вот.
А.П.:— Т.е., духи пусть привозят из Франции?
Г.М.: — Я думаю, что женщины все равно победят:)
А.П.:— В общем, Григорий Александрович, больших проблем не должно быть по Вашему мнению?
Г.М.: — Я думаю, мы справимся с этим.
А.П.:— Где лучше покупать валюту?
Г.М.: — В обменниках крупных банков. Мы с ними всеми договорились, будет стоять 148 — на продажу, 152 — на покупку. Середина коридора…
А.П.:— Спекуляции не допустите?
Г.М.: — Мелкие обменные пункты будут пытаться на этом заработать — нужно их игнорировать. Мы даже попросили наших работников, чтобы они около этих банков, обменных пунктов стояли с табличками, на которых написано: «Граждане, не покупайте валюту в этом банке, они вас обманывают!»
А.П.:— Не рыночная мера.
Г.М.: — Не рыночная, но эффективная. И вот, пожалуйста, адрес обменного пункта банка, где продается по правильному курсу…
…на самом деле, мы за несколько дней, все, как страна к этому привыкнем. Это справедливый, равновесный, реальный курс, который будет реально обеспечиваться и поддерживаться НацБанком.
А.П.:— Это лучший, на данный момент, курс для экономики?
Г.М.: — Да! Мы считаем, что это разумный компромисс между интересами разных секторов нашей экономики.
А.П.:— И роста цен не должно быть серьезного.
Г.М.: — Серьезного быть не должно. Кроме того, в целом по инфляции тенденция была на понижение, поэтому, я думаю, что эти два процесса, естественно, друг на друга наложатся, но по итогам первого квартала можно будет давать более точные оценки уровня инфляции в оставшиеся три квартала года.
По тому, какой будет уровень курса доллара, все ясно 150, плюс-минус 5.
А.П.:— И переживать за сохранность банковских вкладов и пенсионных накоплений сейчас людям не стоит?
Г.М.: — Нет, и сейчас переворачивать ничего не стоит, из тенге в доллары переходить поздно.
А.П.:— Уже поздно и это бессмысленно…
Г.М.: — И смысла нет, потому что доходность по новым депозитам в валюте максимальная будет 8%, которая будет гарантироваться Фондом гарантирования. А по тенге будет 13,5%. Т.е., те люди, которые останутся в теньговых депозитах, сохранят по ним более высокую доходность.
Фото с сайта http://gazetakapital.kz