Ну и кто судьи?

Пиарщики, политологи и правозащитники, может, и видят ситуацию со стороны, но не знают ее изнутри. Они, судя по репликам, явно не в курсе, как происходило становление журналистики, и что творится нынче в мире. Институт политических решений нарушил первейшее правило журналиста — дать слово обеим сторонам. В президиуме не было замечено ни одного профессионального журналиста, то есть человека, который зарабатывает на жизнь исключительно работой в редакции.
Традиционно собравшихся эпатировал Марат Шибутов, представитель Ассоциации приграничного сотрудничества. Географ решил напасть на пишущую братию в духе передовых «желтых» изданий и украсил свое исследование пышными дамскими бюстами и провокационными заголовками. Суть претензий такова: казахстанские СМИ — сплошь бездарная самодеятельность. В вину журналистам ставилась предвзятость, глупость и непрофессионализм, а также зависимость от финансовых групп и государства.
Трудно спорить с человеком, который пытается анализировать процессы, происходящие в отечественных газетах и на ТВ, но не знаком с типологией СМИ, историей их развития и становления, с ситуацией в мире, а потому мешает все в одну кучу.
Господин Шибутов, ничтоже сумняшеся, расчесал под одну гребенку качественные и массовые газеты, добавив к ним для пущего эффекта журналы. Хотя всех их стоит принципиально рассматривать отдельно, потому что условия работы и уровень журналистов, тенденции здесь различны. Нельзя сравнивать массовый женский журнал «Лиза» и качественную деловую газету «Ведомости», это как минимум некорректно и поверхностно.
Так что небольшая лекция для экспертов «по всем вопросам», которые захотят стать еще и сведующими в журналистике.
Газеты делятся на качественные и массовые. Еще в Древнем Риме глиняные дощечки с новостями были двух типов. Упрощенно говоря, новости сената и новости города.
В первых, «Acta diurna senatus ас populi» («Ежедневные протоколы сената и римского народа»), так сказать, публиковались исключительно официальные сообщения. Они и стали прообразом нынешней официальной и деловой прессы — для политиков, бизнесменов, интеллигенции.
Второй вид табличек — «Acta diurna populi romani» («Ежедневные дела римского народа») — рассказывал о городских новостях. Они выставлялись на базарах, охочий до сплетен и сенсаций народ снимал с них копии, а потому «Acta diurna» стали прообразом современной массовой газеты.
Тиражи у качественных газет всю историю их существования были небольшие. Особо качественные газеты никогда не окупались, поэтому во всем мире (и Казахстан тут не исключение) такая пресса принадлежит бизнес-структурам и политически влиятельным группам, общественным институтам. В США, в России, во Франции ситуации примерно одинаковы.
Массовые же газеты и в нашей стране коммерчески довольно успешны. Кто с кем развелся, кто на ком женился — это сфера их интересов. Журналисты, когда пишут о таком, краснеют, зато зарплата греет душу. Тиражи у массовых изданий по-прежнему невероятные даже в кризис (у «Сан» — более 5 миллионов экземпляров, газета финансово независима, хотя на самом деле она долго поддерживала лейбористов, и в том числе от позиции этой влиятельной газеты зависел исход выборов в Великобритании).
Что касается монополизация медийного бизнеса — это объективное следствие общих тенденций во всемирной экономике. Во всем мире идет сокращение числа независимых изданий и их переход в состав крупных информационных корпораций — так легче выживать. Как следствие — ослабление конкуренции. Мы — не хуже и не лучше, такие же, как все. То же самое сейчас творится в Европе и Америке.
Наивно рассуждать о независимой прессе может только обыватель, на самом деле далекий от реальной журналистики. Потому что внутри этой сферы очень много тонкостей и нюансов. Судить о качестве журналистских материалов человек авторитетно и веско сможет тогда, когда будет писать по десять-двадцать материалов в номер (а нагрузки у казахстанских журналистов невероятные, разброс тем — тоже, это вынужденная мера).
А еще лучше — когда проведет несколько журналистских расследований, после которых в девяноста процентах случаев начнутся телефонные угрозы и судебное преследование. И это не «красное словцо», а суровая правда жизни. Пока приглашенных журналистов «поливали» с трибуны, они шепотом рассказывали друг другу новости из своей профессиональной жизни: «Коллега-международник написала материал про украинский национализм, уже вторую неделю ей угрожают расправой», «У нас в редакции начали расследование по фактам коррупции, одному из журналистов неизвестные теперь звонят домой и называют номер детского сада и группу, куда ходит его маленький сын». Интересно, а в такой ситуации Марат Шибутов или любой осуждающий журналистов, пошел бы до конца?
Это из того же разряда, как ругает прессу глава Нацбанка Григорий Марченко, которому посчастливилось получить еще в советское время бесплатное экономическое образование, а теперь он обвиняет журналистов в том, что те не разбираются в банковском деле. Наверное, господин Марченко не в курсе, что год аспирантуры даже в самом захудалом казахстанском вузе стоит более 400 тысяч тенге, и даже при всем желании мало кто из журналистов сможет себе позволить дополнительное финансовое образование за свой счет. Им тоже нужно кормить семью, питаться чем-то самим, снимать квартиру, одеваться, в конце-концов.
Разумными рекомендациями отличился разве что директор Международного центра журналистики MediaNet Вячеслав Абрамов. В исследовании центра говорится о необходимости декриминализировать наказание за клевету и оскорбление, ужесточить наказание за нападения на журналистов, ограничить суммы штрафов, взимаемых со средств массовой информации за нанесение ущерба чести, достоинству и деловой репутации.
А самим журналистам, я бы посоветовала, чтобы не попадать впросак и «под танки» в будущем — быть внимательнее и избирательнее по части экспертов для своих статей. Все-таки, как гласит народная мудрость, пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник. Каждый должен хорошо делать свое дело и не судить о вещах, в которых не смыслит, тем более, если потом его мнение тиражируется в СМИ, становясь достоянием общественности.