Артемий Лебедев: давайте делать Абай точка кз

Недавно где-то слышала, что в одной из отдаленных от Москвы российских губерний верующим разрешили молиться на иконы из Интернета.
Это круто, я считаю. А у нас прошла неделю назад церемония награждения казахстанской интернет-премией Award.kz. На нее приехал Сами Знаете Какой Специалист русского веб-дизайна — Артемий Лебедев. Вернее, его пригласили возглавить жюри.
Караван.kz стала лучшим сайтом в номинации «Масс-медиа». Лебедев, и как гуру, и как гражданин страны, где можно молиться на иконы из Сети, заметил, что портал всем хорош, но не совсем гармоничен, мол, дизайн какой-то тяжеловесный (не станем спорить, ему, конечно, куда виднее) . Удалось поговорить и о многом другом — о чем именно — текст ниже.
— Что может послужить…гм, толчком к более динамичному развитию интернета в Казахстане, как вы думаете?
— Толчком служит одно и то же — энтузиазм людей, которые туда хотят попасть, никаких внешних причин не существует. Не было в мире случая, чтоб какая-нибудь рекламная компания принудила людей идти в интернет. Они туда идут, потому что им сосед сказал, что там клево.
— То есть, никаких особых предпосылок нет?
— Люди хотят идти в интернет. Заманивать их туда специально ни у кого никогда не получалось.
— Как вы оцениваете общий уровень Казнета по части дизайна?
— Я не думаю, что существует какой-то особый казахстанский дизайн в интернете. Конечно, вообще, в дизайне существуют национальные мотивы, например, кофейня в виде шатра, по городу много таких конструкций, потом в архитектуре у вас существует свой стиль. А на сайтах не существует — это все одна большая часть Рунета.
— То есть вы объединяете Казнет и Рунет?
— Я не считаю, что Рунет находится в политических границах Российской Федерации Рунет — это интернет на русском языке
— Но если все-таки отделить?
— Я не готов проводить такие большие сравнения. Это просто некорректно.
— Многие сейчас рисуют футуристические картинки, типа: интернет в будущем заменит газеты…
— В ближайшее время не заменит. Он заменит только в том случае, если изобретут новый электронный вид бумаги, которая будет стоить столько же, сколько обычная, только будет информацию динамично менять.
Сегодня газеты существует в таком виде, потому что они — носитель информации. Информация существует независимо, просто сегодня она может быть к нам доставлена только в таком виде. Или в виде сайта. Но сайт можно смотреть только на мониторе или же на телефоне, что неудобно. Нам удобно сидеть в парке или ехать в автобусе и читать большую газету. Если она нам надоела, мы можем ею убить комара или забыть на сиденье. Если на эту бумагу можно будет получать информацию из воздуха, из какого-нибудь там канала, будет достаточно одного листочка. Все будут подписываться на какое-нибудь издание, от которого никуда не деться. Сама информация никому не нужна, ее итак полно, если бы людям нужна была информация, они бы подписывались на новости информационных агентств, и у каждого дома стоял бы терминал Интерфакса и Рейтера, но никто не хочет: спасибо не надо. Все думают: нет уж, пожалуйста, выберите, что надо и дайте мне почитать.
— Как вы оцениваете уровень наших сайтов?
— Уровень такой же, как и везде. Местами хорош, местами плох.
— Оригинальные вещи заметили?
— Тот сайт, который получил первое место за дизайн.
— А вообще, что-то интересное из дизайна для себя почерпнули?
— Дело в том, что все достижения, которые были у нас когда-то, одновременно, примерно, в районе 90-го года разом погибли. Все, что было хорошего на тот момент, показалось ненужным, и все решили: мы наш мы новый мир построим, а старый до основания разрушим.
Вот и сидят все на развалинах до сих пор, потому что было очень много достижений и в дизайне, и в книжной графике, и промышленном дизайне, архитектуре, но все эти люди были списаны на свалку, новых профессионалов не появилось в таком большой количестве. Сейчас никто не занимается их воспитанием и подготовкой. Старые люди они уже слишком старые, чтобы участвовать в процессах. А сейчас, по сути, изобретается велосипед.
— Вы начинали свою студию практически на пустом месте. Трудно было убеждать людей в перспективности идеи?
— Просто начал и все. Если вы помните, (может, бывали в интернете в 95-м году?), тогда не было ничего и вопрос, кого, как и в чем убеждать не стоял, потому что никто не знал, что такое Сеть. Чтобы убедить, я поступил самым простым дизайнерским способом, я делал проекты, которые одним своим существованием показывали людям, что можно сделать в интернете. Тот же сайт metro.ru.
Я просто показал, что даже из такой бессмысленной вещи как московское метро можно сделать проект интересный людям. После этого приходили владельцы банков, понимая, что если из метро можно сделать нечто интересное… а банк — очень скучная организация, там ничего не происходит — но тоже можно сделать интересно.
— Вы считаете, что интернетом зарабатывать нельзя, а можно только тратить на него. Но ведь на западе же зарабатывают.
— Вот, к примеру, есть газета. Она на продаже тиража деньги не зарабатывает, она зарабатывает деньги на рекламе. За счет продажи ни одна газета не окупается… ни одна газета в мире. Потому что сама стоимость бумаги дороже, чем те два рубля, которые вы за нее заплатили, не говоря уже о стоимости всех гонораров, всех сотрудников, материалов, лицензии, аренды, света, газа. Нет, никоим образом не окупится. Она либо продает рекламу и этим обеспечивает свою независимость, либо она принадлежит кому-то, кто из своего кармана эти деньги компенсирует.
— Нужно ли интернету свое законодательство?
— Интернету не нужно отдельного законодательства. Нежизнеспособные эти законы. Интернет — не регулируемое пространство, так же как люди не регулируются. Можно их заткнуть, можно демонстрацию разогнать, но мозги у людей от этого не поменяются.
— А проблема анонимности?
— А в жизни ее нет что ли? У каждого бейдж с паспортными данными на груди висит? Вышел человек, дал в репу кулаком, отнял кошелек и убежал. Что он визитку оставил? Все-таки никто не даст по голове через интернет
— А с авторскими правами вы как проблемы решаете?
— Они решаются очень просто, в крайнем случае, я иду в суд. Например, когда мы разместили производство нашей кружки в Латвии на латвийском заводе, вдруг обнаружилось, что этот же самый завод стал продавать наши кружки налево, несанкционированными тиражами. Мы пошли в латвийский суд, и судили их на один евро. Чтобы просто показать, что это не хорошо, ну и чтобы продемонстрировать, что мы на суде тоже деньги не зарабатываем. Суд принял решение в нашу пользу, им было неприятно.
— Стремление к писательству у вас есть? Все-таки мама — Татьяна Толстая, да и в свое время вы учились на журфаке.
— Я туда поступал, потому что там был самый низкий проходной бал. Журфак к писательству никакого отношения не имеет. Это было рекламное отделение. Я пишу свою рубрику «.ру/Ководство»
уже много лет, все, что я хочу сказать, то и говорю.
— Насколько остра конкуренция на рынке веб-дизайнерских студий России?
— Наверное, рынок насыщенный. Хотя мы как-то не ощущаем. У нас свои клиенты. Я не знаю, почему они пришли к нам. Просто мы работаем так, как нам нравится.
— Можно ли сказать, что Рунет отстал от западного интернета?
— Там будут видны все те же различия, что будут видны и вне интернета. Когда вы приезжаете в какой-то западный город, вы сразу же ощущаете себя в другом пространстве. Там ровные дорожки, ровные стены, ровная зелень, всюду чистенько. Там даже грязь иначе лежит и мусор иначе валяется. Там есть такая аккуратность, которой здесь нет… Даже в самом дорогом пафосном здании или вот хотя бы трибуна: посмотрите, из чего она сделана, посмотрите, какие там ступени. Полное ощущение, что это заброшенный 25 лет назад пионерский лагерь. Там каждый камень лежит криво. Приезжаем в Германию и смотрим, как выглядит кладка возле рейхстага. Ее клали те же рабочие, только почему-то они все сделали немного иначе. Если камень лежит криво, они идут и исправляют. А здесь нет, хотя это — главная трибуна страны, там президент стоит, парад смотрит. А выглядит это все ужасно как пионерлагерь Артек. Все кривое и косое. То же самое происходит в интернете.
На западе существует традиция: развивать культуру независимо от того заплатили тебе или нет. Просто естественное состояние людей, возможно, из-за страшного алчного желания оставить о себе память человечеству. А здесь это желание в чем-то другом: потратить все деньги, посидеть во всех банях, пока ты живой, пока тебе башку не отстрелили. Вот такая же примерно разница. На западе очень много бесплатной полезной информации в интернете…
— Но много и платной!
— И много платной, потому что люди относятся к деньгам иначе и проще. А здесь…Пойдите и найдите, чтоб национальная галерея вся в интернете была представлена.
— Насколько охотно российские государственные органы стремятся в интернет?
— Они сейчас по закону обязаны это делать, так же и Центробанк обязал все банки выкладывать все свои годовые отчеты в интернете. А по предыдущему вопросу… Вот есть у вас, допустим, Центральный музей Казахстана. Или галерея. У нее есть запасной фонд, там в 10 раз больше спрятано чем в экспозиции. Дай бог, если ты их редкости увидишь раз в 25 лет. Спрашивается, почему это все не отфотографировать и просто не вывесить в Интернет?
Там бесконечные «резиновые» галереи, можно укладывать все как угодно. Это лишь вопрос стоимость жестких дисков. Если у музея нет денег, я сам готов потратиться и купить ему жесткие диски. Только пусть он мне даст эту информацию.
А я дам 1000 долларов на 10 хард-дисков, где можно разместить, все, что у них есть. Они этого не делают. Они тратятся на все, что угодно, только не на это. А ведь это и называется «вклад в культуру». После этого можно говорить о национальном достоянии и бла-бла-бла. А сейчас шедевры просто тонут, лежат в пыльных папках, и никто никогда не увидит ничего.
Музеи давно уже перестали заниматься той социальной функцией, которая была на них возложена. Они торгуют слайдами, в лучшем случае. Или вот бессмысленное сидение в читальном зале…электронные библиотеки бесконечно продвинут мировую науку вообще. Огромное количество информации недоступно в электронном виде, а значит, информация отыскивается со скоростью листания страниц. Это очень медленно.
— Под такие проекты нужны инвесторы…
— Можно не тратить деньги на фуфло. Можно не построить монумент, а взять музей и оцифровать. Просто студентов на практику послать. Положил книжку, отсканировал. Вот кто в Казахстане самый большой писатель или поэт?
— Из классиков? Абай.
— Типа Льва Толстого?
— Да, это основоположник литературного казахского языка
— Полупушкин-полутолстой. Есть в казахском интернете его тексты?
— Думаю, нет…
— Вот! А наверняка стоит какой-нибудь памятник за бешеные деньги поставленный, дом -музей, миллионы каждый год на исследование его творчества тратятся.
— Не думаю.
— Ну взять деньги, которые бы были потрачены на его очередной юбилей. Все средства впустую потраченные на нацпафос. Бессмысленные расходы, если его тексты недоступны в интернете. Просто сделать сайт — Абай.кз, положить все, что про него известно: любой текст, любое письмо, любой чих — это и будет вклад в культуру. Это лучшее, что можно сделать. А потом уже ставить памятники, если кому захочется
— А интернет может влиять на развитие языка?
— Язык такая вещь неконтролируемая. Он живет по своим законам.
— Мне кажется, он упрощается.
— Он становится проще, не потому, что люди перестали читать. А потому, что это общее стремление к упрощению. Раньше кириллица была представлена 40 буквами в алфавите, а теперь 30. Они, буквы, сами отмирают. «Ять» и «е» стали одной буквой, а когда-то была большая разница, которая за 200 лет исчезла.
Что касается общения в интернете. Ну, например, собрались два пАдонка и говорят по-пАдонковски. Или два профессора и говорят по-профессорски, или может тоже по-пАдонковски, если им это нравится.
В самом интернете нет никакого общения, оно (общение) состоит из людей. Так же как и телефону, все равно, кто о чем и на каком языке…люди разговаривают. И все.