Как отмечалось ранее, в наименьшей степени пострадают изолированные экономики Туркменистана и Узбекистана.
Однако это вовсе не означает, что кризис обойдет их стороной и разбушуется в Таджикистане и Киргизии.
Регион тем и сложен, что проблемы одного государства моментально сказываются на соседних: миграцию населения никто не отменял, и потому люди из проблемных стран потянутся вереницей в более-менее благополучные. А если последние постараются изолировать себя от миграционных потоков, то под ударом окажется приграничная территория. В случае же с Таджикистаном, Киргизией и Узбекистаном довольно большие опасения вызывает ситуация в Ферганской долине, которую они все делят.
Экономическая модель Казахстана, надо признать, стала наиболее успешной в докризисный период. Экономические свободы плюс относительно либеральная политическая надстройка дали возможность стране привлечь иностранные инвестиции, модернизировать финансовую систему, выстроить довольно неплохой менеджмент в перерабатывающих отраслях.
О нефти и поступлениях от нее говорить не буду: вопрос эффективности использования финансовых ресурсов довольно сложен. Сырьевые ресурсы могут стать не только ощутимым преимуществом Казахстана. Все зависит от того, насколько контролируемо расходование средств. Если контроль за деньгами, вливаемыми в экономику, будет налажен, то это поможет преодолеть кризис с наименьшими потерями. Если деньги будут бездарно проедены, то ситуация может обернуться бедой — с высокого по меркам региона дерева падать больнее.
Казахстан
Эта страна еще до кризиса позиционировала себя как региональный лидер, причем не только в политике, но и экономике. В условиях кризиса стали очевидны явные перекосы экономической модели: зависимость от нефтяных поступлений и слабая диверсификация экономики.
Хотя, с другой стороны, слабая промышленная инфраструктура сыграла и положительную роль. В РК достаточно мало промышленных предприятий и градообразующих производств, в силу чего массового высвобождения рабочей силы, резкого увеличения протестной массы в обществе ожидать не приходится.
Нефть, несмотря на колебания цен на мировом рынке, остается сырьем ликвидным и востребованным на внешних рынках. Довольно неплохая конъюнктура сложилась по зерну, без которого остальной мир просто не выживет, в особенности развивающиеся страны.
Но самым важным фактором для казахстанской экономики может стать соседний китайский рынок. Уже сегодня международные финансовые организации отмечают оживление деловой активности в Китае. В свою очередь, руководство Казахстана даже в условиях кризиса собирается завершить свои автомобильные и очень важные железнодорожные проекты на западе. Спасением для казахстанской экономики может стать транзит, в котором всегда нуждается Китай.
Безальтернативная интеграция
Изоляция друг от друга, стремление во что бы то ни стало закрыться в собственных границах и попробовать выстроить на отдельно взятой территории эффективно работающую экономику — весьма зловредные мысли, которые отравили в регионе жизнь многим. Элиты такая ситуация вполне устраивает, ибо дает возможность прилепиться к национальной кормушке и жить припеваючи. Население стран региона устраивает другая схема, когда капиталы, умы, товары и услуги безостановочно мигрируют из одной страны в другую.
Лидерам региональных государств давно пора понять прописную истину: со стороны никто и никогда не сможет помочь им в интеграционных процессах. Западу регион необходим как альтернативный России источник углеводородов, но заниматься региональной интеграцией — себе же во вред. Объединенная Центральная Азия — такого они и в самых кошмарных снах видеть не желают. Под любую риторику об интеграции они подкладывают, в лучшем случае, идеи изоляции региона от России, в худшем случае — противопоставления России.
При этом красивые слова о том, что Запад может присутствовать в регионе наравне или вместе с Россией — не больше, чем сказка. Если вспомнить, откуда в регионе появились дезинтеграционные идеи, то можно констатировать очевидное: с тех самых пор, как здесь стал укреплять свои позиции Запад. Есть интересный посыл, который практически вбивается в головы и сознание людей, населяющих ЦА. Мол, противоречия имелись со времен СССР, поэтому они какое-то время находились в спячке, а потом проснулись. Эта идея имеет историческую ретроспективу: Россия, как правопреемник СССР, именно та самая сила, которая способна данные противоречия усилить. Разумеется, Запад — новая сила, которая этому противостоит.
Со своей стороны, Россия кровно заинтересована в региональной интеграции под своим контролем. Она не может не понимать, что единственным способом сохранить свое влияние в регионе и нарастить его является противодействие Западу и его влиянию в ЦА.
Главная проблема России
Запад может предложить странам ЦА технологии и деньги. В то же время Россия не может предложить своим естественным союзникам ни того, ни другого. В этом коренное отличие между центрами силы, сцепившимися в борьбе за влияние в регионе.
Россия при Ельцине совсем забыла о существовании Центральной Азии, наивно полагая, что одна шестая суши самодостаточна и способна самостоятельно решать любые проблемы. Россия при Путине осознала, что ЦА важна, чтобы остановить внешне мягкую и добрую агрессию Запада, вытесняющую Россию из Восточной Европы, Прибалтики, Кавказа, уже взявшую под свой контроль политические процессы на Украине и Грузии. Путин сумел зацепиться за Чечню, Абхазию и Южную Осетию: если бы процессы выдавливания России шли такими же высокими темпами, то Москве совсем скоро пришлось бы рубежом обороны как зимой 1941 года объявлять Москву-реку.
Причем, на Кавказе Путину было проще всего — Россия отвечала на явную и неприкрытую агрессию. В Центральной Азии нет такой агрессии, и сразу заметны существенные проблемы в геополитической стратегии России. Москва способна противостоять открытой угрозе, но не знает, что делать, когда агрессия осуществляется с улыбкой на лице. Наверное, поэтому Россия может победить на Кавказе, но ничего не сможет сделать в Прибалтике и Восточной Европе, а теперь — в Украине и Грузии.
Ни при Ельцине, ни при Путине, ни теперь при Медведеве Россия так и не смогла выработать четкую, понятную, внятную политику в Центральной Азии. В свою очередь, страны региона, наблюдая за пассивностью России, стремятся «дружить» с США, Европой, на худой конец, с Китаем.
На сегодняшний день Россия может предложить Центральной Азии ресурсы и интеллект, все, что у нее осталось после долгих лет разброда и шатания. Многим может показаться, что без технологий и денег две другие составляющие и ломаного гроша не стоят. Но это только кажется.
Интеграция без вариантов
Природные ресурсы России — капитал, в котором заинтересованы все без исключения страны ЦА. Интеллект, при правильном проведении промышленной политики, вполне может трансформироваться в ноу-хау и готовые технологии. Вместе с тем не стоит сбрасывать со счетов технологический потенциал Китая. Сейчас китайцы не очень доверяют России и Центральной Азии, но все может поменяться, если Россия вместе с Поднебесной и своими партнерами по ЦА сможет выработать центрально-азиатскую стратегию с включением в нее Китая как составной части процесса, или отдельной части процесса — не имеет значения.
Китай хочет диверсифицировать источники получения углеводородов и маршруты экспорта. Без этого говорить о безопасности Китая не приходится, что понимают в Пекине, Москве и столицах государств Центральной Азии. В конце концов, деньги и технологии не только ЦА, но и Россия могут получить из Китая. Деньги и технологии Китая, ресурсы и интеллект России могут создать беспрецедентный интеграционный вектор в евроазиатском регионе, куда потянутся многие страны.
Со своей стороны, страны Центральной Азии просто обязаны вплотную заняться региональной интеграцией, чтобы успешно преодолеть последствия кризиса. Попытки изолироваться в своих границах лишь усугубляют проблемы региона, а нестабильность в Киргизии и Таджикистане может перекинуться на соседние страны и уничтожить результаты, достигнутые странами поодиночке.
Если Россия и Китай не смогут договориться со странами региона о масштабной евроазиатской интеграции, то странам региона необходимо интегрироваться самостоятельно. Это пессимистический прогноз, но он актуален, ибо на сегодняшний день ни Москва, ни Пекин пока не готовы идти дальше совместных военных учений. В такой интеграционной схеме каждая страна будет заниматься тем, что у нее лучше всего получается.
Грамотная специализация и производственная кооперация способны вытянуть регион из любого кризиса. В перспективе возможно создание единого таможенного пространства, единой азиатской валюты с созданием единого эмиссионного центра региона.
В то же время наднациональные экономические структуры будут координировать консолидацию и движение капитала именно в тех направлениях, где они особенно нужны.
Самое важное, что объединенная Центральная Азия станет самостоятельным субъектом международного права со своей инвестиционной привлекательностью. Это уже будет другой мир, способный быстро реагировать на процессы, происходящие в мире. И даже на такие неприятные, как финансово-экономический кризис.
Рисунок с сайта http://www.psj.ru