Эти знаменательные события решили, конечно, отпраздновать на славу. В знак и в память выпустили несколько буклетов, созвали именитых ученых, а также гостей чуть ли не со всего мира.
За период 60 и 40 лет истории математической науке и Институту математики пришлось решить целый ряд задач и вывести разные уравнения с N-м числом неизвестных.
Однако сегодня наука и ее храм переживают что-то вроде второго рождения. «Что-то вроде», потому что этот процесс сопровождается своими не легкими проблемами. Иными словами, трудными родами
В бытность СССР, как известно, советская власть любила науку и щедро финансировала её. Но после исторического развала большой империи эту сферу перестали дотировать во всех бывших республиках.
Кандидаты, доценты, профессора, членкорры, — чтобы выжить ушли из науки кто куда, но преимущественно в челночный бизнес, торговлю — вопрос стоял, как известно, о физическом выживании.
Отрадно отметить, что судьбы и карьеры целого ряда математиков уже вне науки развивались в геометрической прогрессии, так что они достигли большего в реальном секторе экономике.
Похоже, Казахстан, не считая России, одним из первых на пространстве СНГ последние несколько лет стал задумываться о важности финансирования научной сферы.
О том, какие сегодня уравнения решает и какие формулы выводит Институт математики, нам поведал его директор, академик НАН РК, доктор физико-математических наук, профессор Александр Алипканович Женсыкбаев.
— Александр Алипканович, скажите, пожалуйста, с какими достижениями и открытиями вы сегодня подошли к своему юбилею? Что такое математика для сегодняшнего Казахстана? Чем сегодня дышит Институт? Находится ли практическое применение плодам труда вашего Института? Ведь, как известно, страна взяла цель реализовать Стратегию индустриально-инновационного развития, которая без науки тоже может не состояться! Как государство сегодня видит и оценивает науку? Смотрите сколько у меня вопросов! Я надеюсь, Вы удовлетворите читательский интерес.
— Не открою Америки, если скажу, что роль науки в развитии государства переоценить трудно. Без ложной скромности — уровень развития государства зависит от уровня развития науки. А развитие науки зависит от развития в ней математики. И это, в принципе, азбучная истина!
Сегодня в правительстве немного больше стали уделять внимания науке, хотя проблем еще предостаточно. К сожалению, отношение к науке в правительстве всегда было неоднозначным. Был какой-то период в 1990-х годах и даже в начале этого века, когда ученых считали праздными людьми или бездельниками, — и на основании этого не давали и серьезно сокращали финансирование.
Вероятно, это происходило по какой-то странной, роковой ошибке или с чьей-то дурной подачи. На самом деле это было не так. Ну, быть может, были отдельные какие-то частные эпизоды. Однако по ним нельзя же судить обо всей науке и ученых в целом! Это в корне неверно.
Есть, конечно, и положительные моменты. Не хотелось бы сваливать все в одну кучу. Здесь требуется разложить все на составные части. Поэтому, давайте разберемся, что к чему.
Что касается зарплаты отдельно взятого ученого, то здесь еще не все так хорошо. Хотя в сфере образования наметились более четкие перспективы повышения окладов.
К примеру, сегодня наши ученые-математики по большей части получают по 25-30 тысяч. Я считаю, что этого недостаточно. Некоторое время назад, безусловно, это были хорошие деньги. Но жизнь дорожает. Ученому приходится думать о побочных заработках, — чем он и занимается. Думается, что он должен отдаваться науке, а не гоняться в поисках денег, хлеба насущного. Чего там скрывать, меркантильный интерес в науке тоже присутствует. От этого никуда не деться.
— А чем сегодня занимается ваш Институт, какие теоремы решает, какие формулы выводит, какими разработками занимается, участвует ли в каких-либо практических проектах?
— Да, конечно. Это целый ряд отраслей промышленности, сферы услуг и т.д. Хороший доход приносит участие в нефтегазовой сфере. На сегодняшний день мы участвуем в космической программе, которую разрабатывает Казахстан.
Хочу отдельно о ней рассказать. Она включает в себя целый ряд направлений. К примеру, космический мониторинг. Эта программа предназначается для наблюдения за территорией республики из космоса. И здесь также есть свои отдельные программы и направления.
Спутник КазСат, который сегодня готовится к запуску, будет выполнять целый ряд задач. Во-первых, они касаются сферы телекоммуникаций. Во-вторых, мониторинга состояния земельных угодий сельскохозяйственного назначения. Станет возможным производить тепловые съемки с целью изучения эрозии почв. В-третьих, можно будет наблюдать уровень радиационного фона на том же семипалатинском полигоне или где-нибудь еще. В-четвертых, можно будет изучать проблемы экологического состояния городов связанные с урбанизацией и миграцией населения.
Мы тесно сотрудничали и сотрудничаем с Институтом сейсмологии. Для них разрабатывали программу, которая работает по сей день.
В медицинской сфере мы работали с офтальмологами. Для них разрабатывали программу, предназначенную для определения состояния здоровья человека по радужной оболочке глаза.
Сегодня мы пытаемся открыть еще одно направление, которое у нас немного хромает — топологию — совместно с российскими коллегами.
У нас всегда были проблемы с геометрией и топологией. Это направление связано с теорией вероятности в матстатистике. Оно очень важно для экономики. В последнее время к нам присоединились 3 кандидата математических наук.
Кроме того, мы работаем в сфере социологии, а также у нас есть один проект совместной работы с генеральной прокуратурой, связанный с прогнозом роста преступности, моделированием факторов, которые влияют на нее.
Есть еще, как сегодня говорят, планов громадье, которые хотелось бы реализовать на практике. Так что математика — это вам не какой-то сухарь с формулами, а очень даже жизненная вещь. Хотелось бы развеять миф о том, что это наука для книжных червей!
Хотя должен заметить, что основная задача Института математики заключается все же в фундаментальных исследованиях. Они не имеют прямого практического преломления. На основе этих фундаментальных разработок создаются другие программы, которые как раз и выливаются в конечный практический результат. К примеру, при помощи фундаментальных исследований было создано ядерное оружие, осуществлен полет человека в космос и многое другое.
— Александр Алипканович, есть ли у вашего Института государственный заказ?
— Основная задача нашего Института, как я уже говорил, — это фундаментальные исследования. На сегодняшний день сумма государственного финансирования нашего Института составляет 39 млн. тенге. Как мы участвуем в госпрограммах? Министерство образования и науки объявляет тендер на определенный заказ. И тогда наши сотрудники пишут заявки на участие в этом конкурсе.
В том случае если они выигрывают тендер, они, конечно, работают над этой задачей. Обычно, работа над конкурсным проектом длится три года. Я добиваюсь того, чтобы этот срок продлили до пяти лет. Считаю, что это нормально. А три года — не совсем солидно.
Дело в том, что на выполнение самого проекта уходит, как правило, только два года. Из них один год уходит на бюрократические процедуры по оформлению заявки.
Ну, а если сотрудник не выигрывает, то может даже уволиться, вернее, приходится его увольнять, потому что нет денег на его содержание. Такой порядок. А что делать?!
— Скажите, кроме государственного финансирования у вашего Института есть какие-либо внебюджетные средства? Институт помимо своих прямых обязанностей занимается какой-либо параллельной деятельностью? Как удается выживать в рыночных условиях?
— Безусловно, такая деятельность есть. Мы часто участвуем в различных тендерах. И эта деятельность является хорошим подспорьем. Она приносит доход равный примерно 40-50% от государственного финансирования. Этого, разумеется, не хватает. Я буду считать, что денег хватит, когда мои сотрудники будут получать оклад в тысячу долларов.
И это не просто претензия. На те 200 долларов, которые они сегодня получают, естественно, прожить невозможно. И им, соответственно, приходится подрабатывать и отвлекаться от основной работы. А так быть не должно. Ученый должен служить науке.
Кроме того, если повысить зарплату до достойного уровня, к нам потянется и молодежь. А без молодежи наука просто умрет. Нам нужно поддерживать постоянную связь с нашей сменой.
Из позитивных моментов хочу отметить тот факт, что у нас в институте появился командировочный фонд. И это не может не радовать. Мы также обновили парк компьютерной техники.
— Александр Алипканович, а как сегодня решается проблема пополнения кадрового потенциала в науке? Ведь, как известно, многие доценты и академики в свое время ушли в бизнес, в торговлю на рынках. И наверняка, они растеряли все свои знания и навыки. Кто сегодня, что называется, двигает науку?
— Знаете, здесь сохраняется двойственная ситуация. Ряд ученых, действительно, сделал успешную карьеру в бизнесе или на госслужбе, уйдя из науки. К таким успешным математикам относятся бизнесмен Еркин Калиев (некогда глава печально известной и почившей в бозе авиакомпании AirKazakhstan — авт.), Серик Буркитбаев (бывший министр транспорта и коммуникаций, в свое время почему-то периодически вызывавший бурную критику со стороны СМИ — авт.). Кроме них есть еще ряд ученых. Именно они спонсируют наш сегодняшний юбилей. Без их поддержки оказалось бы очень трудно.
Сегодня складывается ситуация, когда однажды ушедшие на вольные хлеба ученые, стали возвращаться. Они говорят, что не могут без науки, соскучились по ней. Это ведь как «зараза» какая-нибудь или наркотик — называйте, как хотите!
Часть кадровой проблемы, конечно, решается за счет молодой поросли. Раньше к нам молодежь шла с большей охотой. И нам даже приходилось устраивать отборочные конкурсы. А сейчас на маленькую зарплату мало, кто хочет идти. Понятно, что в частном секторе можно заработать намного больше.
Проблема кроется еще и в том, что среди претендентов очень трудно найти, тех, кто по-настоящему отличался бы большими способностями, знаниями, навыками. Но я думаю, что эта проблема характерна для многих профессий.
— А вообще что сегодня такое Институт математики, с точки зрения структуры, как он выстроен? Есть ли у вас какая-либо научно-производственная база? Сколько сотрудников насчитывает ваша организация?
— Наш Институт делится на две категории: фундаментальщики — специалисты, которые занимаются фундаментальной наукой — их около 100 человек.
Вторая категория — это сотрудники, которые занимаются прикладной частью, непосредственно работают с компьютерами, занимаются обучением персонала работе на вычислительной технике.
Всего в Институте работает порядка 130 человек. Могу сказать, что у нас очень низкий процент текучести кадров.
— Знаете, под занавес все же хотелось узнать, коль скоро у государства сохраняется неоднозначное, не всегда одинаковое отношение к науке, то, следовательно, и ее развитие будет протекать таким же хаотичным образом. Скажите, есть ли у науки другие перспективные параллельные пути развития?
— Что касается перспективных планов развития науки в целом, то, по моему глубокому убеждению, науку, математику необходимо развивать в частном секторе, на каждом отдельном предприятии. Хочу отметить один поучительный примечательный и даже удивительный факт. К примеру, я неоднократно был в Европе, в Америке. И что я увидел на их предприятиях, что меня приятно удивило?!
Даже в самой маленькой, быть может, не самой успешной компании, есть свой научный центр, который занимается разработками — что-то наподобие НИОКР. Вот их руководители почему-то уделяют этому внимание, инвестируют средства. И, на первый взгляд, инвестирование науки может показаться выбрасыванием денег на ветер. И хоть это далеко не так, на наших предприятиях, как всем известно, такая практика почти отсутствует.
Поэтому я считаю, что правительству при помощи каких-то стимулов, льгот, послаблений необходимо призывать отечественные предприятия развивать у себя внутри научно-исследовательские центры.
Я даже предлагаю принять на законодательном уровне положение, которое обязывало бы предприятия вкладывать средства в НИОКР.
— Поздравляю Вас с юбилеем и благодарю за интересный рассказ о науке!
Электронный адрес автора: martinyhop2003@mail.ru