Тут и неудобные протезы, изготовленные нашими производителями; и огромная удаленность потребителей от протезно-ортопедических предприятий, и требующий урегулирования вопрос адресного перечисления денежных средств, и многое другое. В чем причины такого положения, почему бедствуют казахстанские инвалиды? На эти и другие вопросы агентству КазТАГ ответила директор Центра анализа общественных проблем Меруерт Махмутова.
— Меруерт Маутхановна, известно, что ваш Центр исследовал вопросы качества специальных услуг инвалидам, а также эффективности управления предприятиями протезно-ортопедической и слухопротезной отраслей. Стали ли ваши выводы подспорьем для министерства труда и соцзащиты?
— Как это ни парадоксально, нет, не стали! Исследование мы провели в 2009 году согласно заключенному по итогам госзакупок договору. Однако после полного выполнения обязательств с нашей стороны и предоставления отчетов, договор был расторгнут министерством без объяснения причин. Лишь после наших неоднократных напоминаний мы смогли получить от них протокол с претензиями к нашему исследованию. Они, мягко говоря, неубедительны. Например, их не устроило, что к исследованию не были привлечены специалисты, знающие специфику протезно-ортопедической и слухопротезной отраслей. Однако, данного требования изначально не было в технической спецификации министерства во время объявления государственных закупок. Мы, участвуя в тендере, приложили резюме и копии дипломов членов нашей команды, поэтому министерство, осуществляя выбор в процессе государственных закупок и подписывая с нами договор, было в курсе того, кто будет осуществлять исследование.
Непонятно и другое: министерство администрирует бюджетную программу 023 «Услуги по методологическому обеспечению оказания инвалидам протезно-ортопедической помощи», по которой ежегодно выделяются около 30 миллионов тенге на содержание Республиканского Центра экспериментального протезирования (РЦЭП), который в соответствии с уставом должен осуществлять изучение и анализ уровня развития протезно-ортопедической помощи в Казахстане и за рубежом. Однако РЦЭП с уставными задачами не справляется, что не мешает министерству ежегодно получать из бюджета деньги, не задумываясь об эффективности их использования. Если бы такие исследования РЦЭП проводил, то не было бы необходимости в проведении нашего исследования.
Мы судимся с министерством целый год. Сейчас осталась последняя инстанция – Верховный суд. Для нас важно довести результаты исследования до сведения казахстанской общественности и тех, кого эти вопросы непосредственно касаются – самих инвалидов. Важно, чтобы социальная политика государства достигала тех, кому предназначена, необходимо обеспечить конституционные права наиболее уязвимых и нуждающихся в защите со стороны государства.
— Предметом вашего исследования были как раз острейшие проблемы, над которыми работает минтруда. Не кроется ли за отказом ведомства от сотрудничества с вами конфликт интересов?
— К такому же выводу приходим и мы. Как мы понимаем, определяющее влияние на оценку ими нашей работы оказало мнение бывшего вице-министра труда и социальной защиты Фарида Абдрасилова, который 14 лет возглавлял Алматинский протезно-ортопедический центр (АПОЦ), а сейчас — советник президента АПОЦ. Это самое неэффективное предприятие в отрасли, чей бюджет от государственного заказа вырос за 5 лет в 1,5 раза, а количество протезированных инвалидов за это время снизилось вдвое! И этот факт мы отразили в своем отчете.
Более того, выражая недовольство данным отчетом, ответственный секретарь министерства заявила: «Если бы вы пригласили провести это исследование Абдрасилова, он бы вам все прекрасно написал, а вы сочли, что можете сами провести такое исследование, поэтому мы не принимаем вашу работу». Всё это, по нашему мнению, свидетельствует о прямом конфликте интересов. Мы полагали, что, объявляя тендер, министерство заинтересовано в проведении беспристрастного и объективного исследования.
Вместо того, чтобы исходить из интересов инвалидов, чьи права нарушаются из-за неэффективности отрасли, как выявлено в результате нашего исследования, министерство встает на защиту своих подведомственных предприятий. Тем самым оно защищает лишь узко-ведомственные интересы, поддерживая только политику формирования прибыли у протезных центров, забывая о том, что призвано заниматься социальной защитой инвалидов и обеспечивать им доступ к услугам протезирования. Фактически, министерством не осуществляются функции по управлению предприятиями отрасли: нет практики формирования плана развития отрасли, исполнения государственной политики, контроля за реинвестированием прибыли, остающейся после выплаты дивидендов, в расширение производства, нет открытия мастерских в регионах, что приводит к снижению эффективности управления отраслью. Наше исследование наглядно показало, что огромные средства, выделяемые из бюджета, расходуются неэффективно, зачастую не доходят до тех, кому предназначены.
— Если бюджетные деньги уходят мимо тех, кому они предназначены, то как складываются их пути и где они тогда оседают?
Конкретный пример. В Казахстане действует пять предприятий отрасли, непосредственно управляемые министерством. За протезными предприятиями неформально распределены области, но это распределение неравномерное: только за Алматинским протезно-ортопедическим центром закреплено восемь областей и город Алматы, где проживает около 10 миллионов человек. Отсюда проблемы. Ежегодно ими заключаются договора по принципу «из одного источника» — то есть только на основании ценового предложения. Но представьте, каково инвалиду из Западного Казахстана, прикрепленному к АПОЦ, добираться около трех суток на поезде до Алматы? Наше законодательство не предусматривает возмещения авиабилета – лишь жесткий плацкарт! Из-за этого много случаев, когда люди попросту физически не могут воспользоваться положенной по закону и профинансированной из бюджета социальной услугой. Так, в 2008 году АПОЦ обеспечил протезами лишь 50% нуждающихся. В трех областях у АПОЦ даже нет филиалов, чтобы как-то облегчить доступ инвалидов.
Вот и получается, что объемы финансирования и прибыль у АПОЦ год от года растут, только за 2005-2008 годы, которые мы изучали (после акционирования) чистый доход АПОЦ составил почти 95 миллионов тенге. После выплаты дивидендов на госпакет акций в распоряжении АПОЦ осталось 64 миллиона тенге. При этом если в 2007 году протезные предприятия должны были направить на выплату дивидендов на госпакет акций 50% от чистого дохода, то затем эта доля была снижена до 15%. В постановлении правительства отмечалось, что минтруда должно обеспечить направление чистого дохода, оставшегося в распоряжении протезных предприятий на развитие и совершенствование их материально-технической базы. На что они были потрачены – тайна за семью печатями, так как АПОЦ с 1994 года не обновлял оборудование. Стоит ли удивляться, что и качество продукции – протезов — оставляет желать лучшего. Все это происходит при непосредственном участии министерства, так как вице-министр является председателем советов директоров всех трех протезных центров, рассматривает и утверждает их годовые отчеты.
Многие инвалиды заявляют, что носить отечественные протезы равносильно добровольной пытке. Они тяжелые, в местах крепления вызывают ссадины и потертости. Поэтому некоторые даже после получения заветной услуги стараются «изделием» пользоваться как можно реже или вообще его не трогать.
— Возникает вопрос, а почему бы государству не перечислять деньги напрямую потребителям услуг, т.е. адресно?
— Именно эти вопросы и ставит перед министерством труда наше исследование. Мы предлагаем изменить принцип финансирования протезных центров на предоставление выбора потребителю, предлагая ему для этих целей социальный ваучер. Именно инвалид должен иметь право решать, где ему протезироваться. Это уже и сейчас возможно на северо-востоке страны, где есть четыре поставщика, и потребитель может выбрать, где ему протезироваться. Тогда у протезных центров появился бы стимул к совершенствованию производства, технологий, интерес к каждому клиенту-инвалиду, который пришел покупать их продукцию. А пока получается так: новоявленные акционеры одной рукой берут бюджетные деньги как бы на нужды инвалидов, а другой – распределяют дивиденды…
— Как вы оцениваете реализацию закона «О специальных социальных услугах»?
— Безусловный интерес представляют для правительства наши рекомендации по реализации закона «О специальных социальных услугах». Говорю «для правительства», потому что, к сожалению, до министерства труда и социальной защиты такие вещи не доходят.
Есть такой болезненный вопрос, как пенсии и пособия лиц, находящихся в медико-социальных организациях. Он неоднократно поднимается на страницах печати и вызывает нарекания со всех сторон. С чем это связано? В Типовых правилах социального обслуживания, принятых в рамках реализации закона, закреплены такие социально-экономические услуги, как возможность руководителям медико-социальных организаций с предварительного разрешения органа опеки и попечительства расходовать пособия подопечных. Все это закреплено приказом министра труда и социальной защиты, и зарегистрировано в министерстве юстиции. Но, похоже, там даже не читали приказ и его приложение.
На наш взгляд, это является недопустимым, так как открывает возможность для коррупционных правонарушений. Мы отмечаем это в своем исследовании и предлагаем другой путь решения этой проблемы. Ради такого чувствительного вопроса, который напрямую затрагивает конституционные права лиц, содержащихся в медико-социальных организациях, мы изучили положение дел в ряде других стран. К примеру, через коллег из Латвии мы получили соответствующий закон от их министерства юстиции. Там сказано, что лица, находящиеся на государственном содержании в учреждениях долговременного ухода имеют право для личных расходов получать суммы денег в размере 10% от размера пенсии или социального пособия. До 1 июля 2009 года эта сумма составляла 15%.» Все остальное остается в бюджете. Это закреплено у них в законе «О социальных услугах и социальной помощи» при предварительном согласовании в Конституционном суде.
— Лицензируются ли услуги по предоставлению специальной социальной помощи ?
— Указывая на проблемы, связанные с лицензированием медико-социальных учреждений, в нашем исследовании мы отметили ошибочную позицию минтруда и соцзащиты в его письме министерству экономики, в котором предлагается отменить все виды лицензий на предоставление специальных социальных услуг.
На наш взгляд, решение отменять лицензирование на все перечисленные виды деятельности недопустимо, так как исчезает один из действенных механизмов контроля за предоставлением специальных социальных услуг. Учитывая, что инвалидам трудно защищать свои интересы, необходимо предварительно лицензировать тех, кто предоставляет им услуги. Тут не надо изобретать велосипед. Лицензирование предоставления социальных услуг осуществляется в Канаде, Германии, Италии, Испании, Шотландии, Швеции, России. Лицензированные поставщики вносятся в Реестры организаций, центров и служб социального обслуживания.
За полгода мы выполнили огромный объем работы, наши рекомендации системные и охватывают широкий круг вопросов и могут оказать действенную помощь в решении ряда проблем служб социального обслуживания, надо только захотеть к ним прислушаться…
— Когда-то один святой сказал, что милосердие — великая вещь, это дар Господа, который, будучи правильно употреблен, уподобляет нас самому Богу, насколько это вообще возможно… Может быть, именно его недостает некоторым чиновникам, вершащим судьбы больного ребенка, малообеспеченного, инвалида?
— Я скажу проще: каждый должен делать исправно хотя бы то, что положено по долгу службы. И уж конечно – необходимо сострадание.