Формальные правила для неформальных детей

Они-то думали, что с введением банка в стране прекратятся факты незаконного усыновления детей, а они не прекратились.
Почему? Потому что проблема усыновления мало зависит от цифр и букв, замшелой статистики. Надо чтобы правоохранительные органы хорошо работали на местах. Вот и все, что необходимо для наведения порядка в детском вопросе.
Ищите, господа, ищите!
Порядок передачи детей другим родителям был предложен шесть лет назад, с тех пор он мало изменился. Черным по белому в законе «О браке и семье» написано, что право на усыновление в первую очередь имеют родственники ребенка, проживающие на территории Казахстана.
Вот с этой строки все закавыки и начинаются. Родственников: близких и дальних, хороших и не очень, нужно разыскивать, из года в год, скрупулезно и монотонно. А этим не больно-то озабочены полицейские. Директора детских домов жалуются, говорят, что в связи с бездействием уполномоченных, они вынуждены самостоятельно вести переписку с архивами паспортных столов, делать многочисленные запросы в ГУВД разных городов.
Когда этой проблемой заинтересовалась группа депутатов, пожелавших навести порядок в одном из детских домов города Астаны, выяснилось, что среди сирот есть дети, которые находятся в доме по три-пять лет, однако в графе «родители» и «родственники» у них до сих пор стоят пустые графы. Это надо понимать так: ни тех, ни других у детей нет. Дети с луны свалились. На самом деле хоть одна живая душа у них должна была быть! И если взяться за работу с чувством, с толком, с полной ответственностью за судьбу малыша, (и депутаты это доказали), всегда найдется человек, который может помочь малышу пережить горе, принять участие в патронатной программе, усыновить ребенка или просто стать его добрым другом в жизни.
В очередь, согласно «купленным билетам»
Если так случается, что на территории Казахстана родственники все-таки отсутствуют, тогда по закону на детей могут претендовать родные люди, проживающие за границей. Третьими в очереди за детьми-сиротами стоят все остальные, желающие усыновить, удочерить. Иностранцы в том числе. Кстати депутатская группа, выступившая с запросом по поводу нарушений закона об усыновлении детей иностранными гражданами, ратовала как раз за то, чтобы уполномоченные лица тщательнее работали в пределах страны. Однако их общественное заявление было вывернуто на изнанку и прозвучало как запрет на усыновление иностранными гражданами.
Слава богу, вся неразбериха и шумиха по данной теме позади. Сегодня все в стране говорят в один голос: «Главное — дети». Страсти по поводу нечистоплотных сделок купли-продажи детей, вывозимых из Казахстана десятками и все якобы на имплантанты, улеглись.
Года два назад огромная армия журналистов взялась доказать, что дети, попавшие в иностранные семьи, живут и здравствуют, счастливы, у них есть будущее. Они подробно рассказывали о законодательной базе стран, в которые были вывезены казахстанские детишки, о правилах усыновления детей в тех странах, подсчитывали выгоды и затраты каждой такой семьи — реально показывая, что усыновление детей для иностранцев — это не бизнес, а все-таки зов души. Сегодня в это многие верят. Успокоились. А государство и вовсе заснуло спокойно.
У нас все схвачено?
Два года назад в стране появился банк усыновления. Теперь каждый ребеночек взят на карандаш, все его передвижения по стране прозрачны. Кроме того, правительство приняло постановление «О правилах организации централизованного учета детей, оставшихся без попечителей в РК». В подкреплении к нему появились и «Правила передачи детей иностранным гражданам». Тем самым страна окончательно упорядочила процедуру усыновления. Что мы имеем сегодня?
Банк данных на каждого ребенка-сироту. Он формируется просто. Сразу после рождения малыша ставят на первичный учет в департаменте образования того города, где он появился на свет. Там он числится один месяц. Если за это время родители или родственники не находятся (а мы уже знаем, что чаще всего они, увы, не находятся), его переводят на региональный учет, где он стоит еще два месяца.
Затем информацию о нем передают в республиканский банк данных при Министерстве образования и науки РК, где он числится еще три месяца. Раиса Петровна Шер, директор департамента воспитательной работы Минобраза считает, что это оптимальные сроки работы с населением. Если за это время с казахстанской стороны не найдутся желающие взять ребенка, на него могут претендовать зарубежные граждане. Это почти что международные стандарты, Казахстан тут ничего не нарушает. Кстати, родители-иностранцы постоянно находятся под контролем со стороны МВД Казахстана и консульства. Два раза в год они присылают подробные отчеты о жизни ребенка. Если такие бумаги вдруг перестают приходить на родину, тут же идет сигнал в МВД РК.
Хорошо забытое старое
Виктор Борисович Чернецкий, директор семейного детского дома северной столицы говорит, что из 150 детей его интерната, единицы остались без родственников. Бывает, что у ребенка был только один родитель — в прошлом сам детдомовец, и тот давно умер. Тогда поиски родственников затруднены. Но это не повод для вывоза детей за границу. Виктор Чернецкий — ярый противник международного усыновления. Считает, что сроки, установленные в правилах усыновления, намеренно уменьшены. Иногда бывает непросто отыскать родственников детей. Говорит, что у него есть мальчик Фарид, который попал в детский дом «с нуля» — из роддома. Сейчас он учится в пятом классе, но только недавно нашлась его родная тетя. Оказывается, два года назад умер отец, который никогда не знал, что у него где-то растет сын. Мать, сдав ребенка в интернат, сказала, что он умер. Отыскавшаяся тетя обещала навещать мальчика, заботиться о нем.
— Никто и никогда не сможет заменить ребенку родную кровь, — убежден директор, — кроме того, мой опыт работы показывает, что почти все из усыновленных детей возвращаются в детский дом. Лет в 15 у детей начинает ломаться характер, приемные родители не выдерживают испытание кризисом, дети убегают на улицу и снова оказываются в детских домах. Из восьмидесяти усыновленных возвращаются 76! Поэтому надо искать родственников. Детей отдавать только им, для остальных создавать благоприятные условия в детских домах.
Кроме того, директор говорит, что все сейчас носятся с патронатом, одной из форм обретения детьми новых родителей, среди которых также могут быть и родственные люди. А если вспомнить историю, оказывается, именно так всегда и делали в детских домах: искали родственников, отдавали им на время детей. Некоторые впоследствии становились приемными родителями. Так что ничего нового в пользу детей не изобрели, наоборот, законов приняли много, а толку от них мало.
Раиса Петровна Шер, возглавляющая управление воспитательной работы и интернатных учреждений в МОНе РК не согласна с мнением, что законы в стране не работают, и проблема усыновления до сих пор стоит остро. Она говорит, что все как раз наоборот.
Единственное, что ее тревожит, так это достоверность данных, которые формируются на первоначальном звене, на момент появления ребенка-сироты. Если он рождается в роддоме, и от него отказываются родители, то ни одна инстанция не может проконтролировать эти данные. Не исключено, что некоторые фирмы-посредники, которые занимаются международным усыновлением, могут иметь прямой доступ в родильные дома и тогда… тогда действительно проблемы возможны. Но о них пока никто ничего не знает. Хотя… несколько лет назад те же депутаты поднимали вопрос о работе таких фирм, требовали подведения их деятельности под закон, которого, увы, до сих пор в стране и нет.