Незаметная солидарность

Вот это был праздник так праздник! Он пахнет сомбреро и мучачос, всеобщим галдежом и интернациональным убийственно-веселящим напитком (как следствие — прехорошенькими мулатиками), майками с нарисованными кулаками и надписью «Дружба!».
Впрочем, я, кажется, путаю с международным фестивалем, что, в общем-то, очень и очень близко. Те же шестидесятые годы, то же ощущение братства и бесконечной лучезарной жизни…Времена изменились, но как сама молодежь, так и призывы к солидарности остались примерно в тех же чертах в самых разных точках земного шара. Но не во всех: югославы, афганцы, палестинцы — а теперь и иракцы — не слишком-то склонны к всеобщему братанию с другими. И это понятно. Посмотрим лучше, с какими успехами, как принять было говорить в расцвет интернационализма, встречают праздник наши юноши и девушки.
Таковых сегодня в Казахстане — около четырех миллионов. Это огромная пестрая армия длинноволосых и бритых, грамотных и не очень, примерных тихонь и нарушителей порядка — самых разных людей. Многим из них очень сложно найти свое место в этой жизни. По официальным данным, порядка 90 тысяч молодых казахстанцев сегодня нигде не учатся и не нигде не работают.
Думаю, в реальности эта цифра в несколько раз выше. Достаточно вспомнить так называемые малые города и деревни наши, где население обречено на безработицу, прогрессирующий алкоголизм и серое бытие. Депрессия здесь закладывается генетически. Даже если на этой скудной почве вырастет гений из гениев, вырваться из замкнутого пространства ему будет практически невозможно — просто не на что добраться до университетских центров. Разве что, подобно Ломоносову, отправиться в путь на своих двоих с котомкой сухарей. Предположим, провинциалу удастся таки поступить бесплатно, без взяток и блата, что само по себе удивительно при коррумпированности и несовершенстве системы отечественного высшего образования. Но где, скажите, то предприятие, которое будет оплачивать его учебу, надеясь заполучить через несколько лет бесценного специалиста? Нет в его городе такого предприятия, как нет и любых других, разваленных в прах. Так что, скорее всего, страна никогда не узнает о своем молодом гражданине, способном прославить ее на весь мир потрясающими открытиями в какой-либо сфере — он так и состарится в своей вымершей деревне.
По результатам опроса исследовательской компании «Комкон-2 Евразия» в Алматы — куда уж столичнее! — более трети молодых горожан рассматривают возможность переезда в другую страну. 43,7 процента опрошенных собираются в дальнее зарубежье , 24,3 процента предпочитают Россию. Свое желание покинуть Казахстан почти половина потенциальных эмигрантов объясняет тем, что не видит здесь для себя перспектив. Они не так наивны, эти собравшиеся в дорогу, чтобы надеяться на мгновенное благоденствие и обеспеченную карьеру в конечном пункте чужой неизвестности. Но они имеют возможность сравнивать, переписываясь с друзьями, читая газеты, гуляя по сайтам. И видят контрастную разницу в отношении к молодежи государства вообще и чиновников в частности, разницу в зарплате и принципах карьерного роста. В любой уважающей себя западной стране молодая часть населения рассматривается как генофонд и надежда нации, соответственно, для нее создаются достаточно тепличные условия, позволяющие проявить во всей полноте свои амбиции и таланты, пусть где-то наперекор принятым традициям, но на пользу стране. Причем молодые люди с ограниченными возможностями — инвалиды по-нашему — пользуются правами на обучение и получение престижной работы в такой же мере, как и все остальные, уверенно и спокойно. Возможно ли такое у нас, где инвалиды отвергнуты и государством, и обществом, как раздражающая обуза? Вопрос риторический.
Многие из стран СНГ поняли, какой катастрофой может обернуться массовая утечка молодых мозгов и здоровых рабочих рук. В той же России вступил в силу закон «О государственной молодежной политике», позволяющий субъектам федерации принимать собственные ответственные решения на местах, поскольку в силу протяженности территории невозможно предусмотреть все нюансы, касающиеся проблем молодежи в разных регионах. Украинская Рада создала специальную комиссию, в которую пригласили представителей различных группировок, в том числе, и неформальных. Увидев, что это не для галочки, а что их мнение действительно важно, ребята «без дураков» включились в работу. В результате было принято три закона, гарантирующих реальную поддержку государства — например, льготы при жилищном кредитовании молодых семей и налогообложении молодых предпринимателей. В Казахстане был разработан ряд проектов закона о молодежи, один из которых предполагал затраты в четверть годового бюджета страны и, естественно, был отвергнут. Вносились бесконечные вялые поправки, очередной проект будто бы даже обсуждался в областях. Сейчас документ находится в парламенте, но поскольку в бюджете-2003 под него не запланировано ни тенге, то принятие закона, очевидно, откладывается вновь на неопределенный срок.
Проблема даже не в том, чтобы принять его — опыт утверждения сырых и неудобоваримых законодательных актов у нас богатый. Важно обеспечить механизм выполнения, оговорить ответственность конкретных организаций. Ведь, как известно, апеллировать к закону в нашей стране хлопотно, разорительно, а порой и вовсе бессмысленно. К примеру, закон «О труде» заведомо всю правоту оставляет за работодателем. Это в советское время железно действовало понятие «молодой специалист», автоматически обеспечивающее выпускника института рабочим местом и койкой в общежитии. Уволить его было невозможно — случись такое, любой суд в мгновение ока восстановил бы обиженного. Сегодня хозяева фирм цинично практикуют финт «испытательного срока» — юноши и девушки конвейером отрабатывают месяц-два, после чего им объявляют о несоответствии и вышвыривают, заплатив в лучшем случае гроши. Судебных прецедентов как-то не сложилось, поскольку молодые люди не с Луны упали, а отлично наслышаны о родной системе судопроизводства. Юристы считают, что грамотный закон о молодежи поневоле будет вступать в противоречия с остальными — однобокими и непродуманными.
Как отмечают работники загсов, браки в стране «стареют» — женихам все больше за 30. Демографы же чаще и чаще произносят слово «катастрофа» — в прошлом году на свет появилось на 2,5 тысячи младенцев меньше, чем в позапрошлом. Собственная неустроенность и туманность перспектив, безусловно, сдерживают демографические порывы влюбленных. Государство, посулив в нынешнем году единовременные пособия роженицам, с выплатой не торопится — в местных бюджетах денег традиционно нет. А согласно опросам, 10 процентов современных казахстанцев предпочли бы не работать и не рожать потомство вовсе, если бы вдруг на них каким-то волшебным образом свалилось потребное количество денег.
…Когда-то проблемами молодежи ведал комсомол под руководством партии, худо-бедно вдалбливая в неокрепшие головы помимо социалистической чепухи, в принципе, общечеловеческие нравственные основы. Правы сегодняшние яростные бабушки: двадцать лет назад пили и матерились меньше, а о «ширеве» знали и вовсе понаслышке. За десять последних лет в Казахстане число молодых людей, поставленных на учет в наркодиспансеры, выросло в 18,8 раза. С 1992 года преступность среди молодежи выросла в два раза, причем большинство преступлений относятся к наиболее тяжким. За последний год на одну четверть возросло в этой среде число убийств, на одну треть — изнасилований…
Подросло поколение, вынужденное воспитываться самостоятельно: родители были слишком заняты устройством либо страны, либо своих делишек, что часто было одно и то же. Эти девочки и мальчики формата «четырнадцать тире двадцать девять» не успели поверить в Бога, но успели не поверить красивым лозунгам. Они даже не знают, что был такой теплый праздник — день солидарности. Иначе из какой, к черту, солидарности они убивают друг друга?