О, Женщина! О, берегиня мира!

Два праздника, один из которых никак не ассоциируется со сражениями на полях Великой Отечественной, а другой — с красной феминисткой Кларой Цеткин.
23 февраля так и не стал выходным днем в Казахстане, где уже 15 лет защитников Отечества поздравляют 7 мая.
Однако и 8 марта считался праздничным тоже отнюдь не с первых лет советской власти, ибо очень долго считалось, что советские женщины должны праздновать этот день «в обстановке производственного и политического подъема», то бишь у станка или в поле.
Но человеческая природа — штука такая, что даже самыми драконовскими мерами ее не усмирить.
Где-то в 20-е годы решили с раннего возраста изжить «мелкобуржуазные мещанские инстинкты» у маленьких девочек — будущих созидательниц светлого будущего. Плохо, решили наркомпросовские «профи», что девочки играют в куклы, это ценности «тесного семейного мирка». И приказали наделать игрушек: матросов и рабочих, попов и буржуев, — играйте в революцию. Но малышки пеленали, ласково убаюкивали и бородатых попов, и толстых буржуев…
Уже в конце 60-х или начале 70-х была странная кампания. Плохо (писали в детских газетах и убеждали на «классных часах»), что мальчики в школе делают подарки девочкам. Ведь девочки еще не работают, не вносят, так сказать, вклад, а 8 марта — день трудящихся женщин… Ничего не вышло — все равно каждая девочка получала свою открытку. Но это вообще была пора бессмысленных дискуссий на тему «Может ли мальчик дружить с девочкой?». В то время как в любом уважающем себя пионерском лагере кипели бурные страсти, случались и рыдания в подушку от «неразделенных любовей», и вздохи при луне…
Итак, в наследство нам остался праздник, когда мы с вами, милые дамы, вне зависимости от собственного отношения к традиции, получаем поздравления, подарки и хотя бы попытки специально-внимательного отношения окружающих мужчин. Международным его, правда, можно назвать с весьма большой натяжкой. Праздновали его всего-то в Венгрии и Чехословакии… А прижился он лишь на нашей, не очень щедрой на радости, почве.
Бремя свободы
Почва, действительно, изначально была так себе. С одной стороны, «коня на скаку остановит» и т. д. С другой — «бедная баба из сил выбивается, столб насекомых над ней колыхается»… С третьей — бедные Лизы, княжны Мэри, Наташи Ростовы и Анны Каренины.
…Женщину решили освободить. Возмечтали об огромных фабриках-кухнях и тысячекоечных яслях. Безумная фантазия уперлась и в преграду той же косной человеческой природы, и во многое другое. Какие дворцы из стекла и металла? Перечитайте Пильняка и Платонова… В общем, бедная баба из сил выбивалась.
В 1919 году декретом установили отпуска по беременности и родам (отсюда сам термин — декретный отпуск) и законодательно определили, что во время работы женщина имеет право делать перерывы на кормление грудью. Прежде таких законов не было. Но прежде — родившая женка слесаря просто сидела дома, а родившая крестьянка брала грудничка с собой в поле. Но у нас же освобождали женщину! Для того чтобы она работала, работала и работала.
В 1936 году запретили аборты, а заодно усилили ответственность за невыплату алиментов отцами-беглецами. К слову, бегать было легко до невозможности. Расписаться можно было в любом загсе страны. А захотел изменщик развестись — тоже в любом загсе, бывшей жене бумага придет…
Военный 1944-й… Увеличили декретный — 35 дней до родов и 42 после. Ясли, куда мамаша может приходить кормить дитя. Яслей еще не хватает, но после войны обещают их больше и больше… Годы были действительно тяжелые.
И магическое слово «стаж». Если через 42 дня после родов не вышла на работу, со стажем прощаешься. Хорошо, если дома есть бабушка или старая тетка. В деревнях молодые фельдшерицы и учителки нанимали нянек. Не то чтобы были богаты — но няньки шли за харчи, за мешок муки, за подводу дров. Потом у госслужащих, в отличие от колхозников, все же была зарплата, а не трудодни, и нянькам можно было заплатить скудными, но ДЕНЬГАМИ.
(Эта практика существовала очень долго. А меня мама отдала в ясли в двухмесячном возрасте, потому что няню найти было трудно. Еще труднее было выделить 15 рублей из скудного семейного бюджета…)
И вот скажите, друзья мои: могли ли фельдшерица, работница, инженер почувствовать себя ЖЕНЩИНАМИ? А ведь ухитрялись… «Ах, я любила фильм «Большой вальс»… Ах, у меня было одно, но крепдешиновое платье… Ах, как сейчас помню: покормила Сашеньку, он заснул, а по радио такая музыка — держу его на руках и танцую…» — вспоминают они.
Декретный с опозданием
У поколения, на заре жизни чисто физически испытавшего нехватку материнского тепла (ведь говорят, что в грудничковом возрасте закладывается очень многое в человеке), потом рождались дети. В 60-е годы разрешили сидеть дома, не прерывая стажа, до тех пор пока младенцу не исполнится год. А декретный стали оплачивать за 2 месяца до родов и за 2 после. Правда, лишь сейчас прекратился знатный мухлеж. Если послеродовый отпуск считали день в день, то дородовый… Крутили-хитрили в женских консультациях с днями приема и с определениями сроков, так что, бывало, вышла женщина в декрет, а через 3 недели увезли в роддом. И врачи спрашивают: «У вас не преждевременные роды?» Экономия государственной копеечки…
Стали оплачивать бюллетень по уходу за ребенком, но только первые 7 дней болезни. Болеет ребенок дольше — «свой счет». В те времена величайшей ценностью стала… бабушка, которая с ребенком посидит.
…В 80-е годы приятельница, которая вела выпускной класс, сообщила директору, что она идет в декрет, как раз перед выпускными экзаменами. Тот, растерявшись, спросил: «А попозже никак?». О, это были уже совсем дивные времена. С дитем сидишь до года за 35 рублей в месяц, а до полутора за свой счет с сохранением стажа. Если детей двое — то к отпуску будут прибавлять 3 оплачиваемых дня. Но зато при трудоустройстве как услышат, что у тебя «хвост» 2-3-летнего возраста, каменеют: «У вас ребенок, ребенок будет болеть…». Помню, одной кадровичке я как-то заявила: «Если вы берете на работу женщину моложе 50 лет, у вас нет ни малейшей гарантии, что у нее в ближайшее время не родится ребенок, который потом будет болеть!».
Сколько женщин ушло работать «сутки через трое», потеряв свою квалификацию, сколько прервало пресловутый стаж, потому что действительно дети все время болели в яслях и садиках. Даже термин появился — «неясельный ребенок».
Дочки-матери
«Восславим женщину-мать, чья любовь не знает преград, чьей грудью вскормлен весь мир», — это из Горького, читали на вечерах художественной самодеятельности. Так вот нас и «славили». И до сих пор «славят». Родила много детей — «нищету плодит».
Родила одного — «носится как с писаной торбой». Зарабатывает на хлеб, предоставив подросшее чадо самому себе — «кукушка». А сидит с ним дома — «клуша».
…Что самое странное — многое идет от самих женщин, их самооценки, их представлений о жизни. Рита, моя соседка по палате в роддоме, вызывала во мне острую, впрочем, добрую, зависть. Мы перезванивались. Набираешь ее номер, а она: «Извини, я бегу с мужем на лыжах кататься». А нашим детям исполнилось тогда по два месяца. «Мамочка-свекровушка заставила развеяться. Она така-ая, велит мне днем спать, почти не дает стирать, а завтра гонит в косметический кабинет, ведь ты же женщина, говорит…».
А моя знакомая, Надя, после возвращения из роддома чуть не угробилась, ухаживая за домочадцами. Кстати, жила с мамой родной…
В общем-то, и мать Нади, и свекровь Вики жили в одно и то же время в одном и том же государстве. Но из своего примерно одинакового опыта эти женщины вынесли совершенно различное мировоззрение. Первый вариант — фатальность женской доли: ты всем должна — государству, мужу, ребенку, выкладывайся! Второй: ты должна жить нормально, быть красивой, от того, что ты здорова и счастлива, — хорошо всем, и мужу, и ребенку, и в конечном итоге — государству и обществу.
…Если бы еще и государство рассуждало подобным образом. Дело не только в мизерных детских пособиях. Хотя, в нынешнем Послании народу Казахстана Глава государства объявил о повышении размера пособий по рождению ребенка. Нужна рождаемость. Без женщины, известно, здесь никак. Значит, и женщина нужна. А еще она — рабочая сила. И примирить эти две функции — рабсилы и инструмента для воспроизводства нации — ну не выходит. Как обычно.
Есть повод для оптимизма
…Я ловила такси. Остановился «ниссан», в нем сидела девушка с хорошенькой мордашкой, очень веселая. «Ой, я три года за рулем не была, все повороты позабыла, а еще новых знаков понавешали…». Она эти три года сидела с ребенком, еще и чуть-чуть работала дома на компьютере. Место за ней оставалось в фирме, муж трудился, детка здорова, семья уже планирует путешествие втроем куда-нибудь на Иссык-Куль… «Я сама кормила целый год — представляешь, как здорово? А по работе, по офису — ой, соскучилась!».
И мне поверилось: может быть, все-таки у нас наступит время, когда перестанет наконец «бедная баба из сил выбиваться» и считать это в порядке вещей. Уже есть кое-какие изменения в сознании. Во-первых, налицо продление женской молодости. Наличие взрослых детей и появление внуков — уже не признак старости, а предмет гордости. Как кокетливо порой произносят симпатичные дамочки: «Я уже бабушка».
Во-вторых, государство государством, но у значительного числа людей — мужчин и женщин — сформировалось представление, что жизнь семьи зависит от них самих.
Да и государство все же хоть меньше мешает. Потому что я никогда не забуду, как в 80-е катили мы коляски к молочной кухне с «коллегой» из соседнего подъезда, и она, плача, делилась бедой. Ее накануне забрали в милицию за то, что она связала несколько пар носков и хотела продать их на рынке — дети-погодки и денег не хватает. Ее оштрафовали, так как сочли, что зарплата мужа (деньги были другие, но в пересчете примерно 40 долларов по тогдашнему реальному курсу и в корреляции с тогдашними ценами) достаточна для прокорма семьи…
С праздником, милые женщины!