Чиновник - это звучит гордо!

Собственно, требования остаются все те же: проводить политику президента, соблюдать присягу госслужащего, быть приверженным высшим нравственным ценностям и принципам госслужбы, препятствовать коррупции, повышать свой профессиональный и даже культурный уровень. Вновь напоминается ( но теперь уже в обязательном порядке) о необходимости сотрудничать с прессой, использовать критику в ней для улучшения своей профессиональной деятельности.
Отдельные особые требования теперь предъявляются к акимам, которые должны быть скромнее, чтобы не вызывать негативный общественный резонанс. Запрещается подбирать кадры по принципу землячества и личных связей, вмешиваться в предпринимательскую деятельность. Словом, если все это выполнять, будет не чиновничья жизнь, а житие святых.
Кстати, еще год назад в Министерстве внутренних дел был издан приказ номер 300, который регламентировал нормы поведения сотрудников полиции, тоже являющихся государственными служащими. Он предписывал полицейским быть с гражданами предельно вежливыми, четко представляться и даже показывать свое служебное удостоверение. Мало того, замечания нарушителям полицейские должны делать так, что дети, если они находятся рядом, их не слышали.
Детали приказа, с одной стороны, просто умиляют своей невиданной доселе заботой о простых гражданах, с другой стороны, наводят на мысль о том, что такие документы просто не могут у нас прижиться. Год прошел со дня издания «полицейского приказа вежливости», но больших изменений в поведении стражей порядка население не заметило. Может быть, нужны не годы, а десятилетия, чтобы государственный служащий стал примером для подражания?
Понятно стремление власти навести в своем аппарате порядок. Крупные коррупционные скандалы показали уровень и масштаб использования чиновников своего высокого положения в корыстных целях. Но почему ни судебные разбирательства, ни деятельность дисциплинарных комиссий и комитета по борьбе с коррупцией не дают должных результатов?
Чиновника у нас не ругает только ленивый. Это звание ассоциируется со словами бюрократ и коррупционер, хотя, конечно, далеко не все государственные служащие хапуги и бездельники. Но, честно признаем, государственную службу воспринимают как кормушку очень многие. Начались все эти процессы еще во время становления суверенного государства, когда к власти на местах пришли молодые энергичные, хотя и не имеющие опыта организаторской работы люди. А продолжились в середине девяностых годов, когда шла массовая приватизация и любой чиновник мог лоббировать интересы возникающих во множестве коммерческих частных структур, когда любой руководитель имел возможность использовать государственные средства как собственные.
И сколько бы потом глава государства не призывал государственных служащих к тому, что их работа должна ассоциироваться не с возможностями, а с ответственностью, коррупции меньше не становилось. Понятны ее корни и причины. Но, кажется, дело не только в социальных условиях, менталитете и человеческой сущности. Есть и такое мнение, что государственные служащие — едва ли не самая ущемленная в своих правах часть общества. Он не может иметь дополнительного заработка, и отчасти поэтому берет взятки. Он не вправе участвовать в политической жизни государства, и потому слегка ущербен и консервативен. Он не имеет социальных гарантий в случае, если потеряет работу. И потому на службе всегда готовит себе место для отступления в коммерческие структуры.
У государственных служащих нет прав и гарантий, отсюда и поведение по принципу — «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Поэтому, кроме высокой зарплаты и некоторых бытовых удобств, может быть, предусмотреть еще какие-то гарантии — как для мелких государственных клерков, так и для крупных чиновников.
Пока же у госслужащих выработался свой «кодекс», не имеющий ничего общего с этическим. Они могут влиять на решение тех или других вопросов, лоббировать чьи-то интересы и получать за это благодарность в условных единицах или национальной валюте. Как в старые добрые советские времена, гражданам, чтобы решить какую-то проблему или получить на что-то разрешение, нужно записаться на прием, попасть к руководителю или чиновнику, получить на своей бумаге «визу», добиться, чтобы разрешение попало к исполнителю и так далее и так далее. И везде, чтобы получить положительный результат, надо «подмазать». Кстати, очень часто инициатором взятки является проситель, а не сам государственный служащий, который, может быть, и без этого сделал бы то, что полагается. А, может быть, и нет…
Примеров волокиты, бюрократизма более чем достаточно. Иногда причина не только в вымогательстве «благодарности». Многие служащие просто не умеют четко работать, выполнять свои должностные обязанности, а должного контроля или помощи сверху, как правило, не бывает.
Правда, дисциплинарный совет Алматы, например, в свое время внес предложения по упрощению и некоторой демократизации и прозрачности «документооборота». Предлагалось сократить сроки получения различных разрешений, особенно касающихся земельных отношений, строительства и архитектуры.
Больше ста тысяч человек составляет армия государственных служащих в республике. Ничего негативного в самом их существовании нет. Именно бюрократия противостоит управленческому беспорядку, именно она строит государство и его структуры, без которых, как без скелета, не сможет существовать общественный организм. Но стоит, наверное, четче прорисовать, кроме обязанностей и норм поведения чиновников, их гарантии и права, стимулы и поощрения.
Тогда, вполне возможно, авторитет государственной власти укрепится на деле, повысится доверие к институтам власти граждан. Последние же пока, увы, видят в чиновнике в лучшем случае бюрократа, в худшем — взяточника. И, по возможности, избегают с ним общения, как с неприятностью или бедой.