Пожароопасный эксперимент

Если не знать, что эта сила нацелена на решение сугубо гражданских задач, могло бы показаться, что в Восточном Казахстане создают свою «малую» армию.
Такой «компот» получается
У новой структуры старая вывеска — ГПС. Правда, сами пожарные теперь только ее часть, остальные никакого отношения к борьбе с огнем не имеют и занимаются выручкой людей на воде, в горах, лесу, во время природных и техногенных катастроф…Восточно-Казахстанское управление по чрезвычайным ситуациям еще в прошлом году называло этих парней «своими глазами, руками и ногами». Спасотряд был …нет, не единицей, а командой с особым братством и отношениями, которые появляются среди мужчин, рискующих жизнью едва ли не каждый день, понимающих друг друга с полуслова, с первого взгляда. Это не пафос. Большинство усть-каменогорцев, например, понятия не имели, что спасотряд это два юридически разных коллектива — Восточный региональный и областной. Людям важно было, что есть «горячий» телефон «051» и парни, вовремя приходящие на выручку. Это же было главным и для самих спасов. Поэтому изданное в конце 2002 года распоряжение главы Восточного Казахстана о ликвидации областного отряда УЧС и создании аналогичной службы при ГПС стало для команды шоком.
Как сказали сами спасы, «будто живой организм расчленили».
Найти в этой реорганизации логику совсем непросто. На просторах остального Казахстана, да и в России привычней прямо противоположное: не службы ЧС подчинять пожарным, а совсем наоборот. Впрочем, ГПС Восточного Казахстана вообще малопонятная и труднообъяснимая организация. Кроме пожарных (а теперь водноспасателей и оперативного спасотряда) здесь же два года действуют некие авиапатрульные инспектора — ноу-хау экс-акима области Виталия Метте. Любопытно, что о подобном формировании, которое естественно содержится на деньги (и немалые!) налогоплательщиков, нет ни слова в казахстанском законодательстве. Плоды труда этого «патруля» также покрыты непроницаемой тайной, разве что злые языки утверждают, будто находчивое областное руководство нашло, наконец, способ гонять за счет бюджета «вертушки» на охоту, рыбалку, пикники. Говорят, это модно теперь — в охотничьи домики на вертолетах… Есть у акимата и совсем свежая идея — обеспечить восточно-казахстанскую глубинку санитарной авиацией! Не трудно предположить, что под это «ноу-хау» ГПС оснастят еще несколькими бортами, а на бюджет «повесят» очередное оригинальное подразделение вроде эскадрильи пожарных санитаров.
Были бы деньги, а уж смекалки как их употребить у нашей власти довольно. Не даром в пресс-службе «пожарки» мне очень искренне заметили: ГПС — служба многопрофильная и ее интересует все!..
Где найти нофелет?
На вопрос, с какой целью реформирована служба спасения, в акимате ответили: будет больше контроля, будет больше порядка. В общем, во благо.
После ликвидации областного спасотряда его 29 бойцов в одночасье стали безработными. Заново устраиваться теперь уже в «пожарку» пришлось через «сито» военизированной организации, которое «отбраковало» десятерых, в том числе тех, кого в отряде считали незаменимыми. Разумеется, замену им все равно нашли, правда новобранцам, чтобы приблизиться к тому же уровню, придется съесть не один пуд соли…
Сейчас спасы перебирают плюсы и минусы реформы, в которую они оказались втянуты не по своей воле. Теперь между Восточным региональным отрядом АЧС (ВРОСО) и ГПС появится конкуренция и состязательность. Это хорошо, это стимул к мастерству. Будут многочисленные всевозможные соревнования, начальство их любит. Это тоже стимул, тоже плюс. Еще «пожарным» спасателям обещано хорошее оснащение техникой, связью, обмундированием. Вовсе замечательно.
А минусы? Мне, например, так и не удалось получить вразумительного объяснения, как теперь будет разграничиваться сфера деятельности между «старым» ВРОСО и «новым» ГПС, как будет определяться, кому из них выезжать на тревожный вызов… Недавно произошел такой случай. Из села Ермаковка в 40 километрах от Усть-Каменогорска поступил вызов: необходима срочная госпитализация ребенка в областной центр. Прежде бы через пару-тройку минут со спасбазы выехал вездеход «Марш» и, максимум, через час взял бы на борт мальчугана. Но с нового года почти всю технику, в том числе те же «Марши», в приказном порядке передали ГПС. А в военизированной структуре такие вольности как «взял и поехал» не допустимы. Здесь субординация, строгости, контроль, порядок! Поэтому когда дежурный принял сигнал о помощи, никакой вездеход никуда сразу не отправился. Сначала оперативник доложил командиру отряда, командир — начальнику управления службы спасения, начальник управления — зам.начальнику ГПС, а зам — начальнику ГПС. Только после этого высочайшее позволение взять технику было получено и «позвоночная» цепочка стала раскручиваться обратно. «Марш» выехал на помощь, но, как оказалось, напрасно: не дождавшись спасателей, ермаковцы отправили больного ребенка в город поездом…
Служба пожарных искусств
Про восточно-казахстанскую ГПС принято говорить хорошо или ничего. В противном случае можно нарваться, как минимум, на «разборку» с употреблением ненормативной лексики. Если верить сводкам и информации самой «пожарки», то с огнем здесь всегда справляются оперативно и победоносно. Между тем факты свидетельствуют о другом. Минувшей осенью Восточный Казахстан напоминал грандиозное скопление дыма. Не было, наверное, ни одного района, где бы не горела степь. Как раз в эти дни мы колесили в командировках по области и видели бескрайние опалины вдоль трасс.
Зато официальные сведения ГПС содержали упоминания только о нескольких очагах с умеренными площадями. Тогда в пресс-службе мне пояснили, что в точном учете нет необходимости, поскольку ландшафтные пожары не наносят явного материального ущерба. В начале ноября «безвредный» огонь со степи пришел в Таинтинский бор…
… Когда-то каждые летние каникулы я приезжала в этот лес с отцом, для которого он был лучшим местом на земле. Оранжевое солнце, золотой воздух, напитанный хвоей и чабрецом, желтые дорожки маслят и груздей. Теперь этот рай вымазан черной краской пожаров.
-Огонь пришел в разгар охотничьего сезона с сурчиных угодий, — рассказали нам местные лесники, — Причиной мог стать пыж, спичка, окурок, — для сухой травы одной искры достаточно. Сколько времени он разгорался, неизвестно, за ландшафтными пожарами следит ГПС, а наша забота лес. Когда поднялся ветер, огонь набрал большой фронт. Несколько дней два расчета пробовали справиться самостоятельно. Можно было остановить пожар возле автотрассы, но для этого требовалось запросить помощь и не благодушествовать. А ГПС фактически запретила выдавать информацию о том, что ситуация стала чрезвычайной. 3 ноября фронт перешел через дорогу. Вы когда-нибудь видели, как полыхает асфальт?! За три часа пожар пролетел 20 километров по горному лесу и логам. Из Курчума шел УАЗик, груженый картошкой, и из-за дыма съехал на обочину. Люди успели выскочить, а от «таблетки» через несколько минут остался только остов и груда печеной картошки. Дети потом неделю ее из пепла выгребали… В это время здесь уже работали все: спецчасть из города, 40 машин, местные жители, на самых угрожающих участках лесники. ЧС-ники приготовились эвакуировать три поселка — горело уже возле домов. 5 ноября мы гасили последние очаги, а через день выпал снег. Какой ущерб? Чисто гослесфонда уничтожено 2660 гектаров, это примерно на 7 млн. тенге. А полностью разве подсчитаешь? Столько живности погибло, лоси и косули ушли, потому что не стало кормовой базы, колки, березняки, осинники погорели…
Месяцем раньше лесные пожары, правда, масштабом поменьше, пришли со степи в Бегеневский лесхоз и курчумские угодья, и без того не богатые зелеными массивами, а до этого — в сосняки Бескарагая и Кокпектов… Список можно продолжать. Ясно одно: от бесконтрольного огня тяжелей всего приходится природе, зверью, лесу. Зато пожарные набирают баллы за мужественную борьбу со стихией.
От автора
Признаюсь, этот материал готовился трудно. При слове «ГПС» собеседники цепенели и просили ни за что не упоминать в публикации их имена. «Не хотим навредить ни себе, ни делу», — признавались мужики, которых в слабости не упрекнешь. Но на разговор все-таки шли. Почему? Один из спасов, вынужденный перейти в ГПС, сказал так: «Раньше я был уверен в напарниках, а сейчас не знаю, кто как поведет себя в критической ситуации: будет выкладываться или за свою шкуру дрожать. Погоны, устав, приказы «под козырек» меняют людей».