"Наднациональное регулирование" и национальные интересы

Переговорный процесс по вопросам формирования ЕЭП в последние недели развивался довольно стремительно (в этом месяце прошло уже два заседания так называемой группы высокого уровня: 6 марта в Киеве и 21-22 — в Астане).
Конечная цель этой деятельности — создание Организации региональной интеграции, которая должна воплотить в жизнь основные принципы будущего объединения, во многом будет определяться обсуждаемым межправительственным соглашением. На встрече в Астане представители четырех стран начали работу над концепцией этого соглашения. Для этого ГВУ необходимо было «определить правовые документы для закрепления позиций изложенных в концепции», а также выработать исходные условия для того, чтобы «запустить этот чрезвычайно сложный процесс».
Участники заседания поставили перед собой две первостепенные задачи. Первая из них состоит в том, чтобы «совершенно точно и одинаково» попытаться расписать, что необходимо предпринять по режимам двухсторонних отношений, по юридическим документам, обеспечивающим «функционирование режимов свободной торговли, движения капитала, услуг, рабочей силы», а также определить «сроки исполнения этой работы, институты и механизмы ее реализации».
Вторая ближайшая задача требует проведения анализа законодательств четырех стран «с точки зрения их совпадения по основным сегментам, влияющим на формирование Единого экономического пространства». По мнению российского вице-премьера Виктора Христенко, данный анализ должен дать ответ на вопрос, «насколько существует расхождение в законодательной базе, которая определяет конкурентную политику, политику субсидирования, тарифную политику и т. д.». А уже после проведения оценки состояние законодательства, стороны должны определить проблемы «гармонизации национальных законов».
По существующему в ГВУ общему убеждению, создание ЕЭП должно быть основано на развитии «наднациональной» части регулирования деятельности хозяйствующих субъектов на территории стран, вошедших в пространство. Как отметил В. Христенко в Астане: «Сложность в одном — степень взаимопроникновения наших экономик должна фиксироваться за счет выделения из национального в наднациональное регулирование тех или иных существенных для экономики моментов… Это и есть высшая степень интеграции».
Однако наднациональное регулирование существенных для национальных экономик «моментов» представляет собой целый комплекс «сложностей», справиться с которыми предстоит в ближайшем будущем. Экономическая наука определяет ЕЭП как экономическую зону, образованную несколькими объединившимися в экономический союз государствами. В пределах этой зоны достигается высокая степень единства и согласованность их экономических действий, используется единая валюта, вводятся единые таможенные пошлины, закладываются основы единой экономической политики. В. Христенко неслучайно подчеркнул недавно, что «единое экономическое пространство, пожалуй, из всех существующих, самая продвинутая и развитая форма экономической интеграции».
В отличие от руководства Казахстана и России, украинские и белорусские власти не столь активно поддерживают идею всеобъемлющего объединения. Предложение о создание ЕЭП, прозвучавшее в Москве, вызвало плохо скрываемое разочарование у президента Белоруссии, чьи надежды на союз с Россией стали призрачными. Бывший руководитель Нацбанка республики Станислав Богданкевич выразил уверенность в том, что Белоруссии выгодно объединяться с Россией, Польшей, Германией или странами Балтии, в то время как «в создании какого-нибудь союза евразийского у нас нет экономических интересов. Сегодня Беларусь по импорту собственной продукции имеет: 65% — Россия, 4% — все остальные страны СНГ; по экспорту: 50% — Россия, 5% — Содружество. Получается, что для нас важнее и лучше сотрудничество с Россией, чем со всеми остальными странами СНГ».
Украина, как известно, пытается свести интеграционный процесс к созданию зоны свободной торговли. Премьер-министр страны Виктор Янукович прямо заявил, что в этом деле «нельзя придумать ничего нового, кроме отказа от изъятий в режиме свободной торговли между странами и применения экспортно-импортных пошлин, а также защитных мер в соответствие с нормами Всемирной торговой организации». В ответ на предложения казахстанской и российской сторон о возможном переходе к единой валюте до 2011 года, украинские власти возразили, что вопрос этот сегодня ставить преждевременно. Глава Нацбанка Сергей Тигипко отметил, что эта проблема должна обсуждаться только «после того, как заработает зона свободной торговли, будут согласованы все таможенные процедуры и когда будут ратифицированы все соответствующие решения украинским парламентом».
Кроме того, сегодня не прояснен вопрос о едином эмиссионном центре формируемого сообщества. Руководство российского Центробанка уже неоднократно подчеркивало, что единый рубль будет эмитироваться только в ЦБ, тогда как возможность создания общего банка в рамках будущей интеграционной структуры представляется не очень реальной. Михаил Касьянов на встрече с Виктором Януковичем, разъясняя необходимость введения единой валюты, заметил, что Украине (как, впрочем, и Белоруссии) не надо рассчитывать на право участвовать в эмиссии российских рублей, поскольку российский ВВП больше украинского в семь раз.
Значительные трудности могут также возникнуть и при проведении интеграции в аграрной сфере. Здесь главная проблема заключается в том, что данные государства не являются взаимодополняемыми по аграрной продукции странами, производя примерно один и тот же набор сельскохозяйственной продукции, что создает во взаимной торговле реальные условия для демпинга. Кроме того, участники четверки конкурируют между собой на внешних рынках: например в торговле зерном со странами Европы, Юго-Восточной Азии, с Афганистаном, Ираном и т.д. Так, по прогнозам минсельхоза Казахстана, экспорт зерна из республики должен увеличиться с 4,3 млн. тонн в 2002 году до 4,5-5,0 млн. тонн в нынешнем, несмотря на то, что в этом году в республике ожидается более низкий урожай (13,8 млн. тонн зерна в весе после доработки по сравнению с 15,9 млн. тонн в 2002 году).
Много вопросов вызывает намерение инициаторов нового объединения синхронизировать процесс вступления в ВТО, без чего, разумеется, интеграция потеряет всякий смысл, поскольку, иначе, как выразился российский министр экономического развития и торговли Герман Греф, «ни о каком едином экономическом пространстве речи будет вести нельзя в силу того, что возможностей для проведения единой экспортно-импортной политики не останется».
Если между Казахстаном и Россией двусторонние договоренности о согласовании действий при вступлении в ВТО были достигнуты еще в прошлом году, то Украина в ходе самостоятельных переговоров по вступлению в организацию уже подписала восемь протоколов, что сильно усложняет задачу синхронизации процедуры. Что касается перспектив присоединения к ВТО Белоруссии, то они, как известно, сегодня серьезно не обсуждаются.
Другое весьма важное обстоятельство, препятствующее интеграции, связано с политикой антидемпинга и практикой «изъятий» некоторых товаров из свободного таможенного пространства, имеющих место, как в двухсторонних отношениях, так и в рамках ЕврАзЭС. В сучае, если к сентябрю этого года будет подготовлено соглашение о формировании ЕЭП, то постановление правительства РФ об ограничении (пошлинах) на поставку из Украины и Казахстана оцинковки в Россию, проект которого уже существует, подписано не будет. Более того, ожидается, что к началу следующего года могут быть отменены импортная 20%-ная пошлина на поставки из Украины в Россию стальных прутков, а также квота на поставку украинских стальных труб. В этой связи, возникают предположения, что российские отраслевые лоббисты предпримут значительное давление на Госдуму, что создаст серьезные трудности при ратификации соглашения.
Существует мнение, что главной экономической причиной, заставившей четверку заявить о намерении создать ЕЭП, стала необходимость решения актуальной проблемы транспортировки энергоносителей, которая в последние годы отравляет добрососедские отношения между этими странами.
В январе этого года руководители НК «ЮКОС», ТНК, НК «Роснефть» и «Сибнефть» направили вице-премьеру В. Христенко, являющемуся председателем комиссии правительства по вопросам использования систем магистральных трубопроводов, коллективное письмо. В письме главы компаний отметили, что «постоянно растущий транзит казахстанской нефти через территорию РФ может повредить российским интересам» и выразили свою «серьезную озабоченность в связи со сложившейся практикой распределения по экспортным направлениям нефти отечественных экспортеров и транзита третьих стран, прежде всего Казахстана». В связи с ростом добычи и экспорта в России, компании попросили правительство принять меры по защите прав российских экспортеров при выборе направлений экспорта. Нефтяников поддержал глава российского Минэнерго И. Юсуфов, который ранее проинформировал правительство, что «при объеме транспортировки казахстанской нефти на уровне 15 млн. тонн в год недополучение Россией валютных средств составляет $2,5 млрд. или $70 за тонну. В том числе потери госбюджета из-за неуплаты соответствующих налогов и сборов за тот же период оцениваются в объеме $1,1 млрд. «.
Тогда, в январе, В. Христенко заверил казахстанскую сторону, что правительство РФ не намерено принимать какие-либо решения по ограничению запланированных объемов транзита казахстанской нефти через российскую территорию, так как «запланированные на 2003 год объемы транзита через Россию казахской нефти являются прямым следствием межправительственного соглашения, подписанного Казахстаном на 15 лет».
Тем не менее, растущее сопротивление российских компаний, очевидно, принесло свои результаты, поскольку Россия в первом квартале этого года своих обязательств по транспортировке все же не выполнила. На днях вице-премьер уже в «жесткой форме» потребовал от министерства энергетики РФ и АК «Транснефть» полного выполнения соглашения с Казахстаном о транзите нефти, которое он определил как часть «стратегического сотрудничества» между двумя странами.
В новом интеграционном процессе, как известно, России отводят роль локомотива, подобную той, которую в ЕС исполняет Германия. Поэтому, учитывая значение этого положения, можно предположить, что будущее ЕЭП в большой степени будет зависеть и от того, насколько последовательной в течение предвыборного года будет позиция российского руководства в отношениях с остальными участниками четверки с одной стороны, и лоббирующими металлургическими, нефтяными или аграрными группами — с другой.