До "хорошего мальчика" мы еще не доросли

Проблема «за-против смертной казни» сложна до жути. Ожесточенные споры вокруг нее ведутся, без преувеличения, не десятки — сотни лет ( это наказание — древнейшее, применявшееся еще до того, как было сформировано уголовное право) во всех странах. И самую большую путаницу, противоречия и конфликты вызывает эта дилемма в обществе, в котором не достигнута политическая и экономическая стабильность. В обществе, страдающем от разгула преступности и терпящем бестолковость судебно-правовой системы. То бишь в таковом как наше. Можно только удивляться тому, как легко у нас предполагают отмену смертной казни (то есть в том, что она будет отменена уже, похоже, и не сомневаются) после того, как испросят общественного мнения. Но есть ли повод для такой уверенности? В России до 80 процентов населения выступают против отмены смертной казни. Категорически. Люди, которых СМИ каждый день пичкают сообщениями о зверстве и садизме криминальных подонков и которые сталкиваются с жестокостью в своей реальной жизни, отказываются верить в то, что смертная казнь — не самый эффективный заслон преступности. И плевать им по большому счету на страдающий политический имидж своей страны, пользующейся столь нецивилизованными мерами наказания. Если, по их мнению, государство не способно справляться с растущей преступностью, то оно, обязанное обеспечивать защиту собственных граждан, должно стоически сохранять смертную казнь (должны же в конце-концов распоясавшиеся недоноски чего-то бояться), как бы его за это не шпыняли в большой политике. Так неужели в Казахстане большинство рассуждает по-другому? Очень сомнительно.
Ни один высококлассный юрист и эксперт не скажет однозначно «да- смертная казнь необходима» или «нет — смертная казнь не должна осуществляться в стране». Их рассуждения по этому поводу будут полны всяческих доводов и оценок. К любой из позиции, черной и белой, они привинтят массу доводов, из которых можно будет узнать, чем эта кара хороша, а чем — отвратительна. Но категорическое «быть» или внятное «не быть» именно здесь, у нас, так и не будет произнесено. Слишком уж скользко. И опереться не на кого: все занимают позицию «это должно быть так, но в некоторых случаях можно и по-другому». Вот, к примеру минимальные стандартные правила общения с заключенными, принятыми ООН. В дополнение ко всем рекомендациям, они содержат и такую норму: «Принимая во внимание разнообразие юридических, социальных, экономических и географических условий, ясно, что не все правила можно применять повсеместно и одновременно». То есть, хотите казаться «продвинутыми», действуйте согласно международной установке. Не получается — не надо. Мир простит, что с лапотных взять. И не стоит пыжиться и изображать униженных и оскорбленных. Намного смешнее и унизительнее выглядеть лезущим вон из кожи и доказывающим всем, что и мы можем соответствовать международным стандартам в то время когда всем слишком хорошо известно, что до этих стандартов нам как до Марса. Жить своим умом не возбраняется никому. За это могут высмеивать, критиковать, обижаться, но с этим всегда будут считаться. К примеру, прием России в Совет Европы связан с рядом условий и настоятельных рекомендаций. Так, ей «советуют» как можно быстрее передать Министерству юстиции ответственность за управление пенитенциарными учреждениями и за исполнение указаний. Но в Великобритании, например, оные учреждения находятся под управлением МВД. И в ближайшем будущем консервативные англичане не собираются изменять установившийся порядок. И несмотря на то, что он не вполне соответствует взглядам Совета Европы, никто не собирается лишать Великобританию его членства и крыть позором на все честное мировое сообщество. Теребят Россию в Европе и на предмет скорейшей отмены смертной казни. А между тем Бельгия, входящая в Совет Европы, смертную казнь не отменила ( даже не смотря на то, что фактически не применяет ее с 1950 года) и, подписав, все же не ратифицировала международных документов с соответствующим решением. При всем своем благополучии, Бельгия оставила- таки за собой право применения исключительной меры наказания, не убоявшись иронии за собственную мнительность и перестраховку, потому как лучше всех понимает ситуацию внутри себя и все возможности ее развития. И ничего, живет.
Да, вопрос о применении смертной казни во многом политичен. Заявив об ее отмене, мы здорово прибавим в весе, выступая на международном помосте. Ну как же. После данных «Международной амнистии» о том, что Казахстан по числу казненных занимает четвертое место в мире — раз, и в правозащитные дамки. Недрогнувшей рукой поставим жирную запятую. Казнить нельзя, помиловать! После этого нас гораздо быстрее смогут принять в какое-нибудь матерое международное сообщество. Только если сообщество действительно заинтересовано в участии страны, оно обязательно откроет в своих бесстрастно-строгих документах лазеечку, в которую страна смогла бы протиснуться, даже при наличии не слишком хорошего послужного списка. Так, например, Европейская конвенция о защите прав человека ( п.1 ст. 764) гласит: «Любое государство при подписании настоящей конвенции или при сдаче на хранение ратификационной грамоты может сделать оговорку в отношении любого отдельного положения конвенции о том, что тот или иной закон, действующий в это время на его территории, не соответствует этому положению». А в отношении той же смертной казни в этой конвенции говорится: » Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнении смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание». Стоит ли удивляться спокойствию бельгийцев. Осуждая смертную казнь, Европа-матушка, не исключает ее оправданного существования.
Удержаться от эмоций при обсуждении фактора смертной казни трудно, почти невозможно. Но вот, казалось бы, здравый аргумент. В пользу отмены. В странах, где смертная казнь отменена, уровень преступности ниже, нежели в тех, где она применяется. В Англии на сто тысяч человек «мирного» населения — 93 осужденных преступника, в Швеции — 69, в Дании — 66, в Нидерландах — 49. В России — 558, в США — 519. Кажется, весьма убедительно. Но некоторые эксперты указывают на то, что в такой ситуации очень легко спутать причины и следствие. Это не уровень преступности снизился в результате отмены смертной казни. Это смертная казнь была отменена вследствие низкой преступности. А последняя — в полной зависимости от экономического и социального уровня жизни в стране, культурной «продвинутости» общества, его образованности. И, думается, живи мы здесь как в Швеции, тех, кто «за вышку» оказалось бы неимоверно меньше в сравнении с тем числом сторонников, что есть сейчас.
Да, всегда хочется казаться хорошим и понимающим. Этаким гуманистом вселенского масштаба, умненьким и чистеньким, жонглирующим правильными словами о самоценности человеческой жизни. Но нужно быть реалистами — этот выбор еще никогда никого не подводил. А реальность наша такова, что и хотелось бы сделать вид, что ее не существует, а никуда не деться — лезет из всех щелей, выпирает из-за всех декораций. Фактор социальный перебивает фактор моральный. Отменив смертную казнь и заменив ее на пожизненное заключение, мы не уменьшим зло, а приумножим его. Ибо условия наших тюрем и колоний способствуют только усилению озлобленности, жестокости и мучения человека, заключенного в них. И в немалой степени — остервенелости тех, кто свободен ( а в их числе и тех, кто стал жертвой преступления) и обязан за счет своих налогов содержать убийц и бандитов. Вопрос отмены смертной казни — без громких слов, серьезен и важен. Но для того, чтобы разрешать его в ближайшее время, мы не созрели.