Женщина вне закона. Портреты преступниц

Главным знатоком в области женской преступности современные казахстанские ученые юристы называют заместителя начальника научного центра Академии МВД РК Игоря Корзуна. За 10 лет будущий доктор юридических наук изучил 2450 личных дел осужденных женщин, сотни уголовных дел и отказных материалов, провел 230 интервью с обитательницами Бутырки, Владимирского централа и наших казахстанских женских колоний, расположенных в поселке Коксу (Карагандинская область) и Жагаушты (Алматинская область). Титанический труд и неожиданный вывод: феминизация принесет нам новые виды и всплеск женской преступности.
— Советская идеология вбивала в наши головы, что преступность — постыдное наследство капитализма. И тогда на женскую преступность как предмет изучения наложили табу. А единичные исследования в этой области были строго засекречены, — говорит И.Корзун. — Мне удалось найти только труды Антона Павловича Чехова. Не удивляйтесь. Царское правительство специально отправило Чехова изучать сахалинскую каторгу. Он прожил там несколько лет и один из разделов своего отчета посвятил описанию среды, быта и характеристикам каторжанок. Сделанный Чеховым статистический анализ контингента просто впечатляет. На вопрос, что является отправной точкой в развитии женской преступности, еще в ХIХ веке Чехову удалось найти ответ. Писатель отметил, какими бы ни были причины или мотивы, толкнувшие женщину на нарушение закона, практически всегда — на заднем или на переднем плане — стоит фигура мужчины: одна из-за мужа села, другая пострадал за любовь. Даже избавляясь от ребенка (чисто женский состав преступления), женщина идет на столь отчаянный жестокий шаг чаще всего из-за мужчины. Это разница особенно заметно, когда сравниваешь с причинами мужской преступности.
Сейчас в казахстанских женских колониях отбывают сроки наказания около трех тысяч преступниц. Казахстан поэтому «достижению» мало отличается от других стран. Таково общемировое соотношение; на каждых восемь заключенных-мужчин приходится одна осужденная женщина. Рецидивная преступность у женщин составляет 5-7 процентов (для сравнения: у мужчин 25-30 процентов).
Несмотря на всеобщую феминизацию, криминальный мир остается сугубо патриархальным. Ни паханов, ни бунтов женские колонии практически не знают. Правда, в 1990 году в Коксу была попытка передела «красной» женской зоны в «черную». Тогда в колонию по этапу пришли «бритоголовые» россиянки — представительницы новой волны воровского мира. Они пытались повлиять на жизнь колонии, установить свои правила. Администрация подавила бунт.
А вообще воровские законы исключают активное участие наших вуменш в установлении и трактовки норм воровской морали. Поэтому история не знает ни одной коронованной воровки в законе. В лучшем случае воровская мама (о них читайте ниже). Зато известны факты, когда женщин использовали в качестве хранительниц воровских касс. В доперестроечные времена, оказывается, для этой роли привлекали некоторых звезд советской эстрады.
Что касается национального вопроса женской преступности, то на нары чаще всего попадают славянки. А комфортней всех отбывают сроки цыганки, они и в зоне живут табором. Комфортней, потому что даже за колючей проволокой им удается сохранить свои семьи, а это обстоятельство укрепляет волю и дух узниц. И нередки случаи, когда после освобождения маму-цыганку за воротами колонии ждет ее многочисленное семейство.
Игорь Корзун выделил шесть типов профессиональных преступниц. Причем под профессионализмом следует понимать извлечение дохода от преступной деятельности (чаще всего это единственный источник средств к существованию). Второй ключевой момент «профессионализма» — приобретение определенных навыков, специализация, владение жаргоном, знание теневого рынка.
Первый тип профессиональных преступниц — агрессивно-корыстные. Это жестокие, целенаправленные убийцы. «В Бутырской тюрьме я брал интервью у одной заключенной, приговоренной к смертной казни за серию убийств в составе банды. В середине 90-х компания этой дамочки куролесила по всему Союзу, совершая разбойные нападения на коммерсантов. Наследили они и в Казахстане. Следователей и судей особенно потряс тот факт, что бандерша заставляла очередного нового любовника «убрать», то есть убить своего предшественника.
Второй тип — маргинально-профессиональные преступницы. Имея за плечами когда-то солидную криминальную карьеру, эта категория преступниц постепенно деградировала, опустилась и была отвергнута даже среди своих. Это мелкие воровки, наркоманки и пьяницы.
Третий тип — высоко профессиональные общеуголовные преступницы. Мошенницы, наводчицы, высококлассные воровки и так далее.
Четвертый тип — транзитные преступницы. 90 процентов этой категории составляют женщины, занятые в сфере наркотрафика. Их объединяет, во-первых, формальная сторона — транзитницы. Во вторых, психологический статус — оторванность от нормальных общественно-экономических процессов. С одной стороны, их трудно назвать устойчивыми профессиональными преступницами, поскольку большинство в силу экономических проблем были вынуждены заняться наркодилерством. С другой стороны, чаще всего именно этот вид дает женскую рецидивность. Судите сами. По словам начальника УИС Карагандинской области Баянгали Жумадилова, более 90 процентов постояльцев женской колонии в Коксу отбывают сроки наказания за распространение наркотиков. А нужно отметить, эта зона строгого режима предназначена для тех преступниц, у кого две и более судимостей. Вот и объяснение рецидивности.
Пятый тип — беловоротничковая преступность. Чаще всего это должностные преступления в органах государственного управления, судебной власти, в сфере экономики. Феминизация женщин, их вовлечение в сферу бизнеса, причем не только рядовыми исполнителями, а менеджерами и руководителями, ведет к их криминальной активности. Эти факты подтверждаются конкретными уголовными делами. В свое время широкую огласку получила крупная взяточница — бывшая начальница управления Министерства юстиции. В 1997 году по линии Интерпола в Швейцарии была задержана гражданка Казахстана — она пыталась обналичить поддельные обязательства Нацбанка на сумму больше миллиона долларов.
Шестой тип — воровские мамы. Это самая уважаемая козырная дама в иерархии уркаганов. Дама, имеющая криминальную известность в региональном масштабе. Получить титул воровской мамы может лишь редкая сводница, содержательница притона, воровской «малины». Такая, например, как ингушка Хеди — содержательница притона в городе Сарани. Как правило, воровская мама — это пожилая женщина, не имеющая собственную семью и детей. В 1996 году в Алматы была осуждена такая «мама» — некая Цванга. Она поставляла девочек на рынок интимуслуг, продавала информацию о клиентах, полученную ее проститутками, торговала наркотиками.