Крестьянский бунт

Вплоть до птичьего молока
Своим названием Березовка обязана белоствольной рощице, за которым — поле со сладким клевером и чабрецом, а дальше — смолистый сосновый бор, где расположены два санатория для туберкулезников. Эти лечебницы да еще диспансер в Семипалатинске и составляли главную заботу Березовки. Селяне ежедневно снабжали больных свежими продуктами в полном рационе — от молока и мяса до овощей. Но больше всего березовцы гордились собственным производством кумыса и меда, свято веря, что именно их целебная сила превращает безнадежных доходяг в здоровых людей. Ради кумыса березовцы пригнали из-под Алма-Аты табун породистых кобыл — едва ли не единственный на весь Семипалатинский регион. Хлопот с кумысом добавилось, ведь кобыл полагается доить через каждые два часа. Но зато и изможденные туберкулезники в рекордные сроки розовели и наливались жизнью. Даже в середине 90-х, когда хозяйства большинства сел были скорее мертвы, чем живы, в этом подхозе ворочали миллионами. Государство исправно отдавало деньги березовцам за качественные продукты для санаториев и освобождало подхоз от головной боли со сбытом. Как сейчас заверяют люди, в те годы село напоминала жирные купеческие амбары, где не было разве что птичьего молока. Если бы от санаториев поступил заказ, подхоз, наверное, наладил бы и его производство.
Надувательство в законе
Предвестником напастей, посыпавшихся на головы березовцев, стал отъезд бывшего директора Шнайдера в чужие обетованные земли. Ну, кому как не бухгалтеру было знать, какое золотое яичко прикатится в руки тому, кто займет освободившееся кресло?! Счетовод подхоза Кенжекан Байболов оперативно отбыл в Семипалатинск, откуда привез с собой чиновника «из области». Власть в Березовке сменилась буквально за полчаса. Селян кликнули на собрание, и представитель из Центра зачитал приказ о назначении счетовода главным руководителем подхоза. Можно только догадываться, какие доблести помогли Байболову получить эту должность.
А дальше события в Березовке разворачивались по классическому сценарию. После того, как березовцам пришло министерское распоряжение о приватизации подхоза, районная комиссия переписала в гроссбухи все движимое и недвижимое хозяйство и определила каждому жителю его пай. В этот момент новоиспеченный директор вновь собрал людей.
— Не дадим растащить подхоз по карманам! — призвал он массы. — Будем как прежде — работать коллективно!
«Ура» в ответ не раздалось, но никто и не возразил против совместного труда. Разве мог простодушный сельский люд предположить, что исходящий в заботе о народном благе руководитель попросту их использует? Селяне привычно доверились своему директору. И только открытая война, которую повел Байболов против подхоза, отрезвила березовцев. Уже на суде с округлившимися глазами люди узнавали, какие цветистые фразы в адрес Байболова вписаны от их имени в протокол. «Благодаря его упорному труду мы живем большой надеждой», «в лето и стужу он всегда с рабочими»… Просто оперная ария, а не речи доярок и механизаторов.
После собрания директор переключил свой энтузиазм на Семипалатинский терком по госимуществу. В этих-то стенах и произошло таинство превращения рядового пайщика в миллионера. Терком передал Кенжекану Байболову все хозяйство Березовки на сумму 2,5 миллиона тенге безвозмездно! Еще и бумаг от него не потребовал на право владения таким кушем. А если бы и потребовал, то обнаружил, что такого ТОО «Березовское» равно как и «его директора, действующего на основании Устава», не существует! Байболов зарегистрировал собственную фирму только спустя два месяца после того, как госчиновники подарили ему подхозное добро. 9-е Управление Главного УВД по Восточному Казахстану попробовало выяснить, как такое могло случиться, но за пять лет сменились или бесследно исчезли обстоятельства, документы, чиновники… Почил в бозе руководивший областным Семипалатинским теркомом Сафронов и, стало быть, полицейские уже никогда не услышат, чем же так обаял его директор из Березовки.
Табун — под нож
Два года потребовалось крестьянам, чтобы понять, что их водят за нос. Про зарплату им пришлось забыть сразу. Кто заикался о деньгах, тут же получал в ответ: не нравится — уезжай! Ни внушительных доходов от урожая, ни денег от забитых на мясо коров и лошадей люди ни разу не увидели. Как заметил водитель подхоза Анатолий Ковредов, кассу хозяйства Кенжекан Байболов держал у себя в правом кармане, а бухгалтерию в левом.
— В феврале он начал резать кумысный табун, — рассказал Анатолий. — По двенадцать голов в день. Я говорю: «Ты что… делаешь, они же молоко дают!» А он: «Эй, кумыс сейчас не пьют в Казахстане». А все кобылы жеребые. Им завтра бы рожать, а он их под нож. Сразу, получается, двоих убивал. В машины без всякого учета и взвешивания загрузит и везет на мясо. И коров всех так же повывел.
Легкая нажива от разорения Березовки изменила бывшего счетовода. Он дважды съездил в Германию, обзавелся второй машиной и влиятельными приятелями. Вместо селян, отказывавшихся впредь бесплатно батрачить на директора, Байболов начал завозить в село новые семьи. Березовка превратилась в походный лагерь: одни приезжие, быстро разобравшись, что их дурачат, сменялись другими. Подхозная техника пошла по чужим рукам
— У меня был самый новый в районе комбайн, — с горечью рассказывал Валерий Баканов. — Его разбили, мотор кончили. Трактор «Казахстанец» полтора года разбитый простоял. Чужим разве жалко технику?
Предел природному благодушию березовцев положил отказ директора возвращать селянам их паи. «Все мое по закону!» — показывал он бумагу с печатями. Даже слабо разбирающиеся в хитросплетениях законодательства крестьяне поняли, что им прямая дорога в суд. Почти год длилось разбирательство. В ходе заседаний выяснилось и откровенное мошенничество Байболова в приватизации, и такие щекотливые моменты, как уничтожение скота и техники, и сокрытие доходов… Бородулихинский суд вынес решение: обязать Семипалатинский терком вернуть березовцам все подхозное добро «как было». Одновременно 9-е Управление возбудило против Кенжекана Байболова уголовное дело сразу по нескольким статьям: мошенничество, фальсификация, подлог документов, подделка подписей.
Для директора, привыкшего к власти денег, такой поворот стал полной неожиданностью. Владелец ТОО «Березовское» объявил селу войну. Всю более- менее исправную технику он угнал и продал, с утроенной энергией вновь пошли под нож остатки скота. Принялась наезжать в село братва с угрозами «разобраться» с людьми и сжечь поселок. Одновременно сразу несколько СМИ растиражировали за разными подписями один и тот же материал о «раскулачивании» Кенжекана Байболова. Причем упор в тексте делался уже на «красных» полицейских, «врывающихся» и «экспроприирующих» добро беззащитного фермера.
— Один раз Байболов приехал с тележурналистами и незнакомой женщиной, — вспоминает Роза Абдрахманова, — вывез их на поле и заставил эту артистку обнимать коров. Операторы снимают, а она плачет в камеру, нацеловывает «экспроприированную» телку. Наш пастух тогда говорит: «Это же частный скот. А подхозное стадо во-он пасется, идите и тех коров целуйте». А Байболов машет на пастуха руками, мол, отойди, не мешай работать.
Полтора месяца назад Восточно-Казахстанский областной суд отменил прежнее судебное решение «за давностью срока». Слишком поздно вроде народ раскусил, что его дурачат. К березовцам приехали законники и распорядились вернуть владельцу ТОО арестованное прежде судом имущество. И тут произошло невероятное: тихие селяне взбунтовались! Женщины уселись прямо не трактора, закрыв юбками технику. А мужики грудью встали перед мастерскими и гаражом. Судьи почесали в затылках и ретировались, оштрафовав для очистки совести 25 «бунтовщиков» на 100 тенге.
Сейчас в подхозе действует государственный кооператив, поставляющий по-прежнему питание в санатории. Селяне обещают восстановить и кумысный табун и пасеку. Они не отдадут свое добро! Хоть для этого Березовке придется жить на военном положении.