Что КОАП новый нам готовит?

Около двух лет тому назад, когда принимали нынешний КОАП, он вызвал тихое возмущение, например, среди самих юристов, а также предпринимателей. Тогда его назвали тяжелым наследием бывшей советской тоталитарной системы из-за излишней жесткости санкций. Возмущение было тихим потому, что этот кодекс так широко и бурно не обсуждался в прессе как, скажем, налоговый.
Одной из самых тяжелых проблем КОАПа, продолжает оставаться неповоротливый механизм разбирательств в судебных органах. На сегодняшний день законодатели и эксперты еще не создали эффективного инструмента по оперативному разрешению споров, к слову, между государственными надзорными органами и субъектами малого и среднего бизнеса, возникающими при проверках. В соответствии с КОАП, все споры должны решаться в течение трёх дней, либо же в судебном порядке.
Однако судебные тяжбы могут растянуться на несколько лет вместо трёх положенных дней, и унести с собой время, силы и деньги ответчика, нарушив производственный цикл предприятия из-за вынужденной остановки. Поэтому, решить спор легче всего, как показывает практика, старым дедовским
способом, — при помощи взятки.
Александр Таранов, заведующий кафедрой финансового и налогового права КазГЮА и одновременно эксперт в области административного права считает противоречащей общей теории права и действующего законодательства практику, когда наложением и взиманием штрафных санкций занимаются проверяющие госорганы, в то время как этим должен заниматься суд, но на основе документов, которые и должны предоставлять контролирующие органы.
Но суд у нас неповоротлив и по части дел административного характера. Идеальный механизм разрешения данной проблемы создать очень трудно, почти невозможно. Наиболее приемлемым вариантом здесь пока остается судебная власть.
Одновременно с этим, по мнению Александра Таранова, большой ошибкой законодателей стало их решение при утверждении КОАПа о наложении взысканий при нарушении закона судебными органами вместо контролирующих организаций. Депутаты полагали, что они лишат целую армию проверяющих органов привилегии незаконно штрафовать нарушителей. Незаконно, потому, что в соответствии с Конституцией РК, никто не может быть лишен своего имущества, никак кроме как по решению суда.
На самом деле, проверяющие органы как штрафовали, так и продолжают штрафовать нарушителей, угрожая судебными разбирательствами. Нарушители, естественно, соглашаются, зная или предполагая, что такое судебные тяжбы, и как долго они длятся.
Нежелание разрешать споры в судебном порядке, у многих сегодняшних казахстанцев сформировано благодаря четким стереотипам, созданным судебной практикой, которая коренится во вчерашней советской судебной системе. Как правило, государственное обвинение — прокуратура и судья играли на одной стороне, защищая, прежде всего, государственные интересы. С другой стороны находились ответчик и защита. Выиграть такой иск у государства весьма затруднительно, почти невозможно.
Второй фактор, который может влиять на решение о разбирательствах в судебных органах — это расплывчатость и непрозрачность многих положений в законодательстве. На подсознательном уровне закрепилась установка — «Закон что дышло…» Зачастую такие положения могут иметь просто популистский характер или выполнять политический заказ.
На сегодняшний день почти кардинально изменился принцип расчета размера штрафных санкций, которые как раз и вызывают основной огонь критики.
Для сравнения скажем, что, к примеру, бывшая советская модель КОАПа содержала фиксированные размеры штрафов, будь то в рублёвый эквивалент или МРП (месячный расчетный показатель), сегодняшние критерии определения сумм штрафов складывается из защиты интересов частной собственности, которую Конституция РК обязалась защищать наравне с государственной.
В результате, при подаче иска в судебные инстанции, частник решил руководствоваться не привязанными суммами штрафов, а включить в исковое заявление многие позиции: моральный ущерб, неполученную прибыль и другие имущественные потери. Благодаря этому суммы исковых претензий приблизились к космическим. Иногда размеры исков могут не иметь какого-либо экономического или математического расчетов, и тогда, образно выражаясь, берутся с потолка. В результате этого, сегодня отсутствуют принципы расчета размера штрафных санкций.
По этому поводу, однажды Верховный суд выработал рекомендацию руководствоваться здравым смыслом и материальными возможностями ответчиков при расчете исков.
Благодаря такому пестрому пересечению интересов, размеры штрафных санкций приняли космические размеры и драконовский характер.
В сегодняшнем КОАПе произошли изменения по части методов сбора информации и создания доказательной базы. Если раньше дело рассматривалось на основе материалов, предоставленных контролирующим (читай обвиняющим) органом, то сегодня в судопроизводство привлекаются материалы, предоставленные ответчиками, что позволяет учитывать и их интересы, а также расширить общее представление, картинку при рассмотрении судебного дела.
Начиная с этого момента, наряду с презумпцией невиновности, возникает презумпция вины. В переводе с юридического языка на общечеловеческий это означает, что раньше правда признавалась только за государственными органами. А тот, кого привлекали в суд, был виновен априори, заранее, по факту привлечения в суд. Данное изменение произошло также на уровне определяющих терминов.
Если раньше виновным считали человека, попавшего в суд, то теперь виновника могут обличить только по определению судьи, после рассмотрения и принятия всей легальной доказательной базы.
Периодически предприниматели говорят о том, что необходимо было бы сократить большое, по их мнению, число контролирующих органов, которые занимаются, бесконечным наложением штрафов, поборами, продажей ненужных справок и т.д. и т.п., а качество проверки не меняется, в принципе, потому, что у контрольных органов есть план правительства на сбор определенного объема штрафов.
Бизнесмены говорят о том, что необходимо штрафовать по факту нарушения, а не потому, что сверху из министерства была спущена разнарядка на штраф. По мнению предпринимателей, для этих целей необходимо создать экспертные центры, которые и будут заниматься вопросами контроля качества и наложения санкций по факту совершения правонарушения.
По мнению же экспертов, в обозримом будущем, сокращение проверяющих органов невозможно. Несмотря на то, что они работают по указанной правительственной разнарядке, функции контроля и надзора сегодня передать некому. А лишать бизнес контроля, было бы преступной профессиональной халатностью и безответственностью. Передать их судебным органам также не представляется возможным. Хорошо если бы они успевали справляться со своими прямыми обязанностями.
В этом свете, необходимо было бы тщательней разработать механизм ответственности предпринимателя за совершенные проступки, который сегодня страдает недоработками.
Система бюджетного права, на сегодняшний день, построена таким образом, что, порой, в некоторых регионах бюджеты формируются за счет штрафов. Если устранить строку о штрафах, регион лишится источника дохода. Вероятнее всего, данная проблема связана с отсутствием формирования четкого краевого бюджетного права и общереспубликанского финансового распределения. В первую очередь, это, конечно же, касается дотационных регионов, где не хватает этих денежных вливаний.
Регионы не имеют четко фиксированной квоты финансирования, поэтому, что называется, живут по принципу русской рулетки: «как повезет», «как Бог даст», «каким местом фортуна повернется» и т.д.
Кроме того, часть поступлений отправляется в республиканский центр. И не определено, какая именно часть осядет в местном бюджете. А центр может забрать и львиную долю, не взирая на общее угрожающее положение.
Одной из причин закрытости и непрозрачности бюджета и Закона «О бюджете», является отсутствие четкого регламента между республиканским и местным бюджетами. Нет основного вектора направления.
Если нет общего механизма распределения средств, соответственно, не возможно точно сказать, куда они будут направлены. Не один раз казахстанский бюджет, как известно, сравнивали с черной дырой, откуда ничто не возвращается.
На практике получается, что проблема решается за счет бизнеса, вызывая гнев предпринимателей, которые считают местные власти источником абсолютного зла. Местные же власти, бессильные перед центром, лишенные соответствующего закона, регламентирующего квотированное бюджетирование региона, обречены искать источники для поддержания жизни. И пока находят его в бизнесе.
С другой стороны, для руководителя определенного региона, местной власти, было бы самоубийством постоянно душить бизнес на плановой основе, понимая, что бизнес исчезнет из-за штрафного прессинга, и тогда взимать ни налоги, ни штрафы в будущем будет не с кого. Теоретически, аким должен быть заинтересован в развитии предпринимательства.
В принципе, у власти и бизнеса не может быть антагонистических противоречий, в результате которых они должны и могут конфликтовать, потому что сосуществуют на одной территории. Другое дело, что они являются заложниками вышеобозначенной ситуации.
В отличие от западных стран, где действует англосаксонская система права, в законодательстве бывших советских республик насчитывается крайне ограниченное число источников права: нормативный акт и нормативный договор.
Нужно сказать, что это обедняет наше законодательство. Кроме того, перечисленные источники являются инструментами власти (или подавления).
В некоторых же странах Запада таких источников значительно больше: судебный прецедент, правовые доктрина и обычай. В данном контексте, источники права, их оптимально необходимое число, позволяет обществу самому регулировать все споры, проблемы и так далее, не прибегая к услугам власти, не отрывая ее от своих священных обязанностей.
В результате, у местного сообщества нет реального юридического механизма для разрешения проблем во взаимоотношениях. В то же самое время, при наличии данного механизма, эти проблемы можно было бы решать на муниципальном уровне.
Со времени принятия действующей Конституции РК, прошло несколько лет. Хотя в ней четко указано, что через год после принятия Основного закона, должен быть принят закон о местном самоуправлении. К сожалению, юристы отмечают, что, названного закона как не было, так он и не принят до сих пор. В результате, местные сообщества остаются без собственного правового механизма, оставаясь заложниками публичного права, а на деле, бесправными.
Александр Таранов говорит, что при всем при этом, некоторые казахстанские регионы находятся в таком депрессивном состоянии, что одним законом о местном самоуправлении им не поможешь, несмотря на то, что попытки создать такой механизм предпринимались, но лишь в некоторых регионах.
В условиях депрессии, отсутствии имущественной и правовой самодостаточности, саморегулирующий правовой механизм мало, что дает, и даже где-то ограничивает. Такой закон хорош в системе развитых отношений власти с обществом, отношений общества внутри себя.
По мнению Александра Таранова, сам КОАП будет реформироваться также часто, как скажем, Налоговый кодекс потому, что он включает в себя меры взыскания, которые раньше включали в себя отраслевые, ведомственные подзаконные акты.
Ранее, до принятия КОАП РК, эти меры были закреплены в огромном количестве различных ведомственных подзаконных актах и, соответственно, были разрознены. Несмотря на объединение огромной массы инструкций и циркуляров, в единый юридический документ — Кодекс, множество проблем остались не решенными.