Киргизия нашла себе народную забаву: один раз в пять лет выгнать очередного президента, развести приличный бардак в столице, а потом вернуться в регионы, в места постоянного проживания, и с оружием в руках поставить на должности своих людей.
По большому счету, страна сейчас в зоне политического беспредела. Если тенденция сохранится, то в ближайшие годы надо будет составлять несколько списков: из желающих поработать президентом, главами регионов, мэрами городов и главами поселков и сел. В порядке живой очереди в течение 20-30 лет можно будет удовлетворить амбиции если не всех, то большинства жителей Киргизии. Правда, придется резко сократить периодичность народных революций: сутки посидел на должности, и хватит.
На этом даже можно заработать. Например, продвигать на внешние рынки туристический продукт под названием «страна революций» — собирать с тургрупп деньги за показ очередной смены власти в стране. А чтобы продукт подорожал, можно включить туда услугу «поучаствуй в революции». Турист, например, за деньги сможет булыжник кинуть или из оружия пальнуть…
В перерывах между революциями киргизы все же вспоминают о своей национально-географической курице, несущей золотые яйца, об Иссык-Куле. Это уникальное озеро привлекает людей со всех концов света. Правда, не со всех концов света сюда едут. Россияне и казахстанцы не в счет. Они привыкли к жизни в экстремальных ситуациях, поэтому на Иссык-Куле — на самом деле отдыхают. Узбеков тоже нет необходимости считать. Они привыкли жить в условиях режима, который кроме них никто в мире терпеть не будет. Выезд на Иссык-Куль — своего рода глоток свежего воздуха. Надышался, и обратно на родину, где одним указом могут решить судьбу частных нотариусов, или сделать так, что частные медицинские центры в любой не прекрасный день могут оказаться вне закона.
Туристы и отдыхающие из других стран сюда практически не едут. Единицы не в счет. Причем, эти самые единицы тоже из наших, бывших восточных европейцев. Но даже их непритязательный сервис на Иссык-Куле слегка коробит.
Классик зрил в корень
Есть все основания полагать, что великий русский поэт Александр Пушкин, когда писал свою «Сказку о рыбаке и рыбке» даже представления не имел о Киргизии. Но то, что он придумал для своего поэтического произведения, вполне перекладывается на канву событий в одном из современных государств Центральной Азии.
Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Киргизия досоветского периода примерно так и выглядела. Советская власть принесла сюда цивилизацию, что бы сейчас учебники по истории ни писали, облагородила побережье уникального озера и построила там большое количество санаториев, домов отдыха и пансионатов.
В начале 90-х годов Киргизия сделала то же самое, что и другие постсоветские государства: разрыв межхозяйственных связей вызвал структурный кризис, который практически уничтожил то, чем славилась каждая из 15-ти союзных республик. Узбекистан потерял текстильную отрасль, авиастроение, а поток туристов в Бухару и Самарканд сошел практически на нет. Киргизия тоже лишилась потока иностранцев, с удовольствием бывавших на Иссык-Куле.
Новое — хорошо забытое старое
При Аскаре Акаеве, которого позже, в 2005 году обвинили во всех смертных грехах, северное побережье Иссык-Куля, наконец, ожило. Сюда пришли не только инвестиции, но и сами инвесторы. Узбекистан и Казахстан вдруг вспомнили о санаториях, которые были построены на озере национальными правительствами. Инвестиции, безусловно, дали новую жизнь Иссык-Кулю. Сюда стали регулярно приезжать желающие отдохнуть из близлежащих государств.
«Не печалься, ступай себе с богом,
Будет вам новое корыто».
Воротился старик ко старухе,
У старухи новое корыто.
То есть Киргизия вместо старого корыта получила новое. Но и его было достаточно, чтобы местное население имело возможность заработать себе на жизнь. В основном на Иссык-Куль приезжали россияне, казахстанцы и узбеки.
Отдыхающие кормили все население курортных мест. Санатории и пансионаты зарабатывали деньги через туристические компании, местное население предоставляло частный пансион за умеренную плату. Свою долю прибыли имели таксисты, операторы мобильной связи, другие представители сферы услуг.
Благодаря курортам неплохо жили практически все, включая торговцев на рынках. К примеру, в Чолпон-Ате цены на вещи, продукты питания и сувениры были несколько выше, чем в других регионах страны. Это своего рода туристский налог, с наличием которого мирятся везде, где много туристов.
Иссык-Куль испортился
Золотой период для Иссык-Куля начался аккурат в начале 2000-х годов. Если быть точнее, то в последние четыре года правления Аскара Акаева и два с половиной года при Курманбеке Бакиеве.
Сервис на Иссык-Куле разный. Привередливых иностранцев, много на своем веку повидавших он в целом не устраивает, тогда как «своих», людей из бывшего Советского Союза, вполне даже.
Наряду с крутыми домами отдыха и пансионатами, где каждый уголочек замечателен своими понтами, есть места поскромнее, а также — совсем отстойные. Примерно такая градация характеризует места отдыха.
Есть пласт частного сектора, где цены доступнее, а отношение к отдыхающим теплое. В местах большого скопления людей сервис обезличен. Но не в частных пансионатах, где хозяева приветливы и общительны.
Старичок к старухе воротился.
Что ж? пред ним царские палаты.
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей.
Золотой период избаловал всех. Крупные санатории и пансионаты взвинтили цены на свои услуги до небес. К примеру, казахстанцу, который хочет отдохнуть, проще купить путевку в Турцию, чем те же деньги выкладывать за отдых на Иссык-Куле.
Самое главное, уровень сервиса резко понизился. Обслуживающий персонал, видимо, от большого притока отдыхающих стал раздражительным, руководство санаториев стало меньше внимания уделять приезжающим. На пляжах перестало хватать шезлонгов, а цены на дополнительные услуги выросли в разы.
Уровень сервиса снизился и в частном секторе. Все эти явления чем-то напоминают выход на рынок нового продукта. Пока он новый — качественный. Вкусный, если пища, красивый, если вещь. Со временем пища становится безвкусной, а одежда — устаревает. Примерно то же самое произошло и на Иссык-Куле.
Продолжение следует