Этот день Победы...

Это их день. Хворые и задавленные бедностью, отягощенные склерозом и одиночеством, они словно мобилизуют 9 мая все остатки сил, чтобы принарядиться, выйти на улицу, в гости, встретиться у Вечного огня — там, где он еще горит. Говорят, что на фронте, в моменты особенно ответственные, в человеке «включалась» какая-то неведомая сила — как бы концентрировались воля, интуиция, физические возможности. Так и сейчас, через 60 лет… 9 мая — рикошет их молодости, день, когда волей-неволей вспоминается война, у каждого своя. День пожелтевших фотографий и ярких тюльпанов, которые только раз в год имеют такой цвет. Дедушки и бабушки надевают лучшие пиджаки и карточки с орденами и медалями, еще не украденными предприимчивыми циниками. Какое счастье, что многие просто не знают значения модного ныне словечка «скинхеды».
Внуки тех, кто воевал с Гитлером, сегодня поклоняются его портретам. Они молоды и честолюбивы. Они полны сил и оптимизма. Мышцы их крепнут день ото дня, накачиваясь на примитивных подвальных тренажерах. Мозги впитывают все больше информации, заботливо подбираемой вожаком. Руки уже почти автоматически взлетают в приветствии, виденном раньше только в фильмах. Они еще не готовы рявкнуть на весь город: «Мы идем!», — но печатать шаг уже пробуют. Под придирчивым взглядом фюрера, сыреющего в «красном углу» (фотография нечеткая, выдранная из документальной книги о войне). Этот маленький портрет и книга «Майн кампф» того же автора — пока единственные реликвии алматинских неофашистов. Их вдохновителю и организатору, «партайгеноссе» Александру — 18 лет. Студент, начитан, грамотен, подчеркнуто корректен. Мысль о подвале (читай — подполье) сформировалась у него после просмотра телесюжета о московских единомышленниках.
— Ну, у них там дело круто поставлено — форма, помещение, средства. Да и народу побольше, несколько дружин уже сбито. У нас — процесс едва зарождается.
— Сколько человек в вашей организации?
— Пока очень мало. Но это, учтите, потому, что идет тщательный отсев желающих. У нас жесткие требования: и к физическому, и к моральному состоянию, ведь речь о воспитании будущего «сверхчеловека». Вот лишь некоторые элементарные условия: рост для юноши не меньше 180 см, для девушек — 175, выносливость, атлетизм, хорошая внешность, крепкая нервная система, уверенность в своем превосходстве, понимание важности служения нашей идее. Пока мы понемногу увеличиваем численный состав за счет круга знакомых, друзей. Постоянно приходят местные пацаны — мы их не гоним, пусть себе глазеют, ума набираются.
— Саша, вы же современный молодой человек, откуда это пристрастие к разложившейся идее шестидесятилетней давности, да еще с шизофреническим оттенком?
— Я же не спрашиваю, почему молодые люди ходят босиком и поют «Харе, Кришна» или ломают себе ребра на концертах женоподобных недоносков. Каждому — свое. Создав группу «Супермен», мы не нарушили ни одного закона. Мы просто придерживаемся своих убеждения.
— Но почему — Гитлер? Почему не Шварценеггер, не обыкновенные «качки», если уж некуда девать удаль молодецкую?
— Что может быть общего у нас с этими кусками мяса? У них извилин-то не осталось, все в трицепсы ушли. Наша цель — гармоничное сочетание сильного духа и сильного тела. А затем — борьба с «недочеловеками». Вот откуда и наш кумир.
— Борьба? Физическое истребление?
— Если понадобится — то да. Посмотрите на людей, окружающих нас! Убогие, хилые, недоразвитые. Дебильные угрюмые лица, больные глаза. И детей рожают таких же. Мы должны очистить землю от плебеев, чтобы дать дорогу поколению суперменов — сильных, статных, умных. У Гитлера была очень хорошая идея — использование абсолютно здоровых женщин для планового воспроизводства потомства.
— Позвольте, вы что же, всерьез говорите о физическом уничтожении людей? И каким образом, по-вашему, возможно решить, кто из нас «сверх», а кто «недо…»?
— Решать будем мы, когда станем ведущей политической партией. Я думаю, со временем мы зарегистрируем свою организацию как общественное движение и, проводя активную пропаганду, обретем сторонников, укрепим свои позиции.
— А скажите, расовая принадлежность тоже повлияет на судьбу человека после прихода (не дай Бог) вас к власти?
— Ну, это будет играть не главную роль, но все-таки… Я считаю, что право на жизнь в верхних слоях имеют только представители самых мощных, многочисленных народов. Пусть это будут даже разные национальности. А всякие там нанайцы-малайцы должны войти в слой низший, обслуживающий. Тунеядцы же, отлынивающие от работы, попрошайки и алкоголики — на тяжелые работы, в особые резервации, откуда они вообще не смогут выходить. У каждой же из «основных» наций должны остаться лучшие из лучших — сильные и умные. Только тогда нам всем удастся выбраться из этой помойки, которой является сейчас наша жизнь.
В этот момент разговора где-то в углу прошуршала крыса, и Александр с неожиданной горячностью добавил:
— Все люди сейчас — как эти твари! Но не волнуйтесь — мы наведем здесь порядок. И в стране наведем!
Чувство после разговора не самое приятное, на минуту возникает ощущение подопытного кролика, словно ты уже движешься в очереди к концлагерю. Что с ними — дурь, блажь? Не знаю, ясно только одно: это уже не казаки-разбойники. Информации о местных скинхедах не имеет ни одна организация, призванная заниматься делами молодежи. В России, по оценкам экспертов, число бритоголовых приближается к 30 000.
— В жизненной ориентации юных людей сегодня возникла ниша, — считает психолог Александр Переведин, — и эта пустота заполняется по-разному. Идеи насилия, к сожалению, впитываются мгновенно. Ведь сознание фактически «размыто» — самые ответственные годы в его формировании совпали с крушением идеалов (относительных, конечно), смещением ценностей. Добавьте недостаток воспитания, рост преступности вокруг, моральную деградацию общества, в котором вырастают дети. Этим юношам кажется, что они — будущие носители идеи спасения якобы «вырождающегося» человечества. Можно процитировать слов философа Фридриха Ницше, которого многие и, я уверен, «супермены» в том числе, до сих пор считают идеологом нацизма. Думаю, для этих ребят он — бесспорный авторитет. Так вот: «После того, как Будда умер, в течение столетий показывали его тень в одной пещере — чудовищную страшную тень. Бог мертв: но такова природа людей, что еще тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень. И мы — мы должны победить еще и его тень!» Мне кажется, что коричневая идея не может все-таки прижиться в душах наших ребят. И не только потому, что их деды погибали в войне с фашизмом. Человек с относительно нормальной психикой не может искренне уверовать в собственное превосходство — а таких людей у нас все-таки больше. И мы обязательно победим тень!
В КНБ республики сведениями о подобных молодежных группировках не располагают. В полицейских сводках преступления «молодчиков», заявивших бы каким-то образом о своей неформально-фашистской принадлежности, также не значатся. Однако, как известно, отсутствие данных вовсе не подразумевает отсутствия их источника.
…В годы той войны на фронт ушли 1 миллион 200 тысяч казахстанцев, не вернулись — 630 тысяч. Республика была напряженным тылом для передовой, здесь жили, и работали только для победы. Что знают об этом сегодня малолетние скептики? Для них это — скучные страницы учебника и далеко не триллерные рассказы стариков. Да, старики давно уж не молодцеваты по-боевому и способны ужасно раздражать своими мемуарами. Они доверчиво готовы отдать еще нужные кому-то воспоминания и, безусловно, нужные расплодившимся аферистам военные награды. Будем милосердны по-честному. Ведь это их день. Но и наш — тоже. И в глубине души каждый прекрасно знает, почему.
P.S. Казахстан не присоединился к договору стран СНГ о предоставлении права бесплатного проезда ветеранам Великой Отечественной по территории Содружества с 5 по 25 мая 2002 года.