По словам руководителей, или, как они называют себя сами, «лидеров» существующих студенческих самуправлений, даже этот малочисленный процент приходится зазывать на мероприятия, то используя метод «пряника», то загоняя методом «кнута».
Организация деятельности студенческих самоуправлений (ССУ) в университетах является главным показателем активности студентов университета в целом. Сам процесс в «естественных условиях» зарождается внутри самого студенчества, по его же инициативе, и им же должен реализовываться. Но по данным Научно-образовательного центра «TaLab — лаборатория успеха», сегодня ситуация в отечественных университетах такова: «некоторая пассивность и низкая консолидация студентов вокруг студенческих формирований, нехватка качественных и эффективных проектов у самих организаций», и лишь «максимум 2% студентов регулярно принимают активное участие в университетских мероприятиях».
В идеале ССУ — это добровольное объединение студентов вуза, для которых главной целью совместного существования является решение вопросов качества студенческой жизни, начиная с наболевших проблем плохого состояния общежитий и заканчивая организацией студенческих мероприятий и «клубов по интересам». И если организация локального КВНа и конкурса «Мисс и мистер вуза» для нынешних отечественных ССУ не представляет особой трудности, то с остальным дела обстоят не столь оптимистично. «Мы знаем, что в каждом вузе есть свои студенческие структуры, где-то главным среди всех студентов считается сенатор, где-то — президент, а где-то — студенческий омбудсман. Если представить, что студенческая структура — это машина, то из-за неисправностей отдельных запчастей не работает весь автомобиль в целом, — рассказывает Азамат Каптагаев, председатель Комитета по делам молодежи Казахского ЭкономическогоУниверситета им Т.Рыскулова (КДМ КазЭУ). — Почти в таком же состоянии находится сегодня и студенческое самоуправление. Кто-то винит в этом нас, студенческих управленцев, кто-то винит руководство вузов, в которых существуют или не существуют такие структуры, кто-то — самих студентов, которые из-за своей пассивности не хотят участвовать в общей студенческой жизни. Но должен признать, сегодня сами студенты не видят никакой перспективы в активном участии в жизни студенческой молодежи».
По словам руководителя КДМ КазЭУ, молодежная политика, ее субъекты, на разных уровнях пытаются решать такие проблемы: «Консолидируясь, мы пытаемся решать наболевшие проблемы студентов с общежитиями, кадровых резервов. Но, по сути, сами студенты ничего о нас не знают и потому не готовы консолидироваться, объединяться между собой и с нами, студенческими управлениями».
Между тем ССУ в живой природе казахстанской студенческой жизни все же существуют. И признаки студенческого самоуправления найти можно в большинстве вузов страны. Так, первым признаком ССУ независимыми экспертами признана системность, если быть точнее — совокупность «элементов», находящихся в определенных взаимоотношениях между собой (форма власти здесь зависит лишь от внутренних течений университета, и потому здесь, как и в международной политической природе, можно встретить президентов, премьер-министров, и просто «лидеров»). Главное, что в итоге они с остальными студентами, у которых также есть звание и своя должность, образуют определенное единство.
Другой признак — автономность, то есть относительная независимость студенческого самоуправления в постановке целей и задач деятельности коллектива, разработке её основных направлений; возможность формировать позицию, характеризующуюся независимостью и самостоятельностью в выборе мотивации деятельности, её целей, средств достижения, стиля осуществления. Но независимость при этом все-таки относительная. «Все комитеты по делам молодежи очень зависимы. Это, наверное, главная из проблем студенческой политики. Они зависят от бюджета, от различных условий, при которых, к примеру, нужно обеспечивать явку студентов на то или иное мероприятие, — комментирует Азамат Каптагаев. — Но есть еще одна проблема — формальное отношение со стороны руководства вуза. Я его ни в коем разе не критикую, но просто еще существует то поколение, которое привыкло работать по-своему, по советскому методу: «надо и все»! И мы, председатели комитетов по делам молодежи и руководители различных студенческих структур, являемся сегодня обыкновенным инструментом, с помощью которых обеспечивается явка студентов на те или иные мероприятия. Но при таком раскладе наш авторитет падает, поскольку мы попросту используем студентов. И они это прекрасно понимают, потому в итоге и отворачиваются».
В качестве примера «лидер» привел практику одного западного университета, с которым у них «налажены определенные виды сотрудничества». Так вот там, по его словам, студент до обеда учится — а после учебы идет в группы по интересам. «В этом маленьком университете Канамос (видимо, оно, действительно, очень маленькое. Соответствующий запрос в поисковике не выдал ни одного результата или правильного написания этого учебного заведения — прим. авт.), с которым мы сотрудничаем, есть 68 организаций. Они все работают и работают по единому принципу — «всегда есть альтернатива». Не хочешь танцевать сальсу — иди изучай авиа-моделирование, — отметил Азамат Каптагаев. — Конечно, можно изучать западную модель студенчества, но у нас есть своя система, которую надо превратить в работающий механизм».
В итоге главный вывод, который сделал в ходе нашего разговора «лидер» одного из алматинских вузов, оказался неутешительным — сегодня студенческие организации в наших вузах не являются каким-то ядром, вокруг которого консолидируются студенты. Но раз кое-кто уже начал говорить об этом, то есть надежда, что студенты начнут действовать и в результате сами смогут решать многие проблемы современной студенческой жизни.
Рисунок с сайта http://jinfo.ru