Мина замедленного действия

В настоящее время все шахты Миргалимсая полностью затоплены. Вместе с ними грозят утонуть и жилые районы и пригороды Кентау.
В прежнее время на Миргалимсайском руднике велась добыча практически всех элементов таблицы Менделеева. Основным направлением выработки являлись полиметаллические руды, но, в качестве сопутствующей добычи были и серебро, и золото (по некоторым данным на Миргалимсайском руднике за 50 лет его эксплуатации было добыто в качестве сопутствующих элементов около 80 кг золота — очень неплохой показатель для, по сути, не золотоносного месторождения). Правда, себестоимость добычи полезных ископаемых на Миргалимсае, даже в лучшие времена составляла чуть ли не 90 % от стоимости этих элементов на международном рынке полиметаллических и драгоценных металлов. И одним из главных пунктов, влияющих на затратность разработок являлась чрезвычайная насыщенность грунтовыми водами местных горных пород. Миргалимсайское месторождение вообще было одним из самых водонасыщенных в мире. Поэтому кроме бурения шахт, ежегодно приходилось тратить огромные средства на постоянную откачку поступающей в шахты воды. При плановой экономике Советского Союза, когда результата принято было добиваться не смотря ни на какие средства, разработка Миргалимсайского месторождения было одним из главных предприятий горнодобывающей промышленности Казахстана.
С приходом рыночной экономике, мнения о ценности Миргалимсая резко упали. Энергоносители, подорожавшие в несколько раз, в миг превратили дальнейшую добычу пиломатериалов в совершенно убыточное предприятие. Сказалось и активное (более 40 лет) эксплуатация рудника — полезные ископаемые были просто выработаны до глубины 2 км (нижний горизонт миргалимсайских шахт), и чтобы добиться существенной добычи, необходимо было идти еще глубже. Что, соответственно, требовало еще больших затрат.
Именно поэтому уже в 1991 году разработка на Миргалимсайском руднике практически была свернута. Даже многократные попытки привлечь сюда иностранных инвесторов заканчивались провалом, — проведя экспертизу, иностранцы убеждались, что о рентабельности рудника не может быть и речи.
Поэтому вскоре в правительстве начали всерьез рассматривать вопрос о консервации рудника. Однако сделать это было не так просто. Миргалимсайский рудник, это практически целый подземный город, — четыре основных вертикальных ствола глубиной до 2 км, соединенных 32 этажами горизонтальной выработки, расстояние между которыми минимум 50 метров. Причем все эти пустующие лабиринты расположены прямиком под городом Кентау с населением в 200 тысяч человек.
И просто бросить шахты на произвол судьбы означало обречь город Кентау на неизбежные провалы в непредсказуемые глубины. Именно поэтому, даже после закрытия рудников, из шахт продолжалась откачка грунтовых вод, что давало возможность контролировать состояние подземных шурфов и стволов. Из республиканского бюджета на водоотлив выделалось до 200 миллионов тенге ежегодно. Естественно, такие расходы не могли устраивать республиканский бюджет, и в 2002 году правительство принимает окончательное решение о затоплении Миргалимсайского рудника.
Проект «Ликвидации рудников Миргалимсайского месторождения выше 13 горизонта», предложенный институтом горного дела Алматы, был согласован с министерством природных ресурсов и охраны окружающей среды, прошел в установленном порядке Государственную экологическую экспертизу, был одобрен и принят еще рядом министерств и ведомств.
В то же время с резкой критикой затопления рудников выступили целый ряд научно-исследовательских и проектных институтов Казахстана. Санэпидстанция ЮКО до сих пор не согласна с осуществлением проекта, и неоднократно направляла свои представления и в областной акимат, и в разнообразные министерства, и в правительство РК.
На первом месте среди опасений специалистов был неизбежный подъем грунтовых вод в регионе Кентау. Раньше, на горных склонах Миргалимсая было множество полноводных родников. С разработкой шахт и откачкой воды, произошел мощный дренаж и осушение региона. Впоследствии здесь были построены многочисленные объекты городской инфраструктуры разросшегося Кентау.
И вот теперь, с ликвидацией рудников, все прежние родники могли вновь проснуться. Естественно, подтапливая жилые и административные здания. Даже по самым скромным подсчетам, специалисты ожидали пробуждение как минимум 9 родников в черте города. В проекте ликвидации специально для этих целей предусматривались средства на переселение жителей, либо организацию локальных дренажных систем непосредственно в районе выхода грунтовых вод. Однако уже через год мощные родники вышли не только в ожидаемых точках, но и в ряде других районов. В частности два подземных источника проснулись в районе поселка Карнак, в 10 км от Кентау.
Уже весной прошлого года напор воды в родниках увеличился настолько, что стал основательно подтапливать дома местных жителей. Сейчас в 15 жилых домах карнакцев потрескались и перекосились стены, угрожая развалиться в недалеком будущем. Причем ни каких компенсаций жителям местные власти предложить не могут — по проекту, данная территория не входила в перечень объектов, подлежащих эвакуации. Сейчас акимат лишь вышел с инициативой к министерству торговли и индустрии о разработке дополнительного проекта по строительству дренажной системы в зоне поселка Карнак.
Еще одну тревогу южно-казахстанских экологов вызывает Баялдырское хвостохранилище. Здесь храниться порядка 150 миллионов тонн горной выработки. По оценке СЭС, отходы переработки содержат включения до 20 реагентов, в том числе 12 особо токсичных веществ — солей тяжелых металлов, меди, свинца, цинка. Раньше Баялдырское хвостохранилище содержалось в так называемой влажной концентрации — вся площадь хранилища (333 гектара) постоянно заливалась водой. Благодаря этому токсины не выветривались из хвостохранилища, постоянно находясь на месте в виде твердых смоченных шлаков. С ликвидацией рудника смачивать хвостохранилище перестали. Теперь, при малейшем дуновении ветерка над Баялдырским хвостохранилищем поднимаются тучи токсичной пыли, которой изрядно засыпает не только Кентау, но и Туркестан, и еще с десяток поселков.
Для сухой концентрации шлаков Баялдырского хвостохранилища требуется по разным оценкам до 500-600 миллионов тенге. Однако в этом году правительство намерено выделить лишь порядка 10-20 миллионов на частичное решение проблем Баялдырского хвостохранилища.
Однако главная беда Миргалимсая, как считают в Южно-Казахстанском санэпиднадзоре, останется нашим потомкам — это подземные воды, отравленные токсинами. В процессе консервации рудников, что бы избавиться от наиболее крупных шахтных пустот, в ряде случаев они заполнялись специальным наполнителем. Наполнитель включал в себя часть цементирующего состава, и часть той же горной выработки. По идее, чтобы обеспечить надежность наполнителя, в нем должен преобладать обыкновенный цемент. И условно считается, что там, где наполнитель был заложен, состав неизменно выдерживался. (Хотя у большинства специалистов это утверждение вызывает очень скептическую улыбку — ну, в самом деле, у нас даже при строительстве жилых домов строители умудряются недосыпать половину необходимого цемента. Что уж говорить о том, когда раствор буквально закапывается под землю). Но даже при самом ответственном подходе, в составе наполнителя все равно имеется горная выработка, а значит и содержащиеся в ней токсины. Пока, как констатирует специалисты СЭС, мониторинг качества грунтовых вод не вызывает опасений — вода идет сравнительно чистая, и концентрации вредных веществ в ней не превышают допустимые нормы.
-Это вполне закономерно, — считает заместитель главного врача СЭС ЮКО Василий Гапуненко. — Просто вода еще не растворила в себе все те ингредиенты, которые присутствуют в наполнители. Но рано или поздно это неминуемо произойдет. И вот тогда нам придется оценить добросовестность консервации. Отравленным окажется не только регион города Кентау. В конечном итоге все токсичные грунтовые воды с горных склонов Миргалимсая будут продвигаться вниз, в сторону Туркестанской низменности и далее — до реки Сырдарьи.