Судьба водоема или почему урегулирование каспийской проблемы так напоминает "американские горки"?

Все это лишний раз показывает насколько не стабилен сегодня мировой рынок нефти. Объективно, это должно повышать внимание мировых импортеров нефти и компаний-производителей ее к альтернативным регионам нефтедобычи и в первую очередь — к Каспийскому. При чем в какой-то момент это и произошло: параллельно с названными выше событиями в Ираке и Южной Америке происходили очень обнадеживающие события вокруг Каспия.
В апреле в Алматы прошел второй Евразийский экономический саммит, где тема разработки нефтяных запасов Каспия явно доминировала и привлекла к себе внимание, большее чем на всех предыдущих подобных мероприятиях. Как никогда оптимистичны были прогнозы по проблеме урегулирования правового статуса Каспия, прохождения границ по нему. Министр иностранных дел Казахстана Касымжомарт Токаев тогда заявил, что во время проведения саммита проходят встречи заместителей руководителей правительств Казахстана и России по вопросу урегулирования на Каспии и даже выразил надежду, что во время переговоров состоится подписание протокола, который определит прохождение середины модифицированной линии в северной части Каспийского моря.
Похожие заявления тогда делал и находившийся в Алматы вице-премьер российского правительства Виктор Христенко. После встречи с президентом Назарбаевым он публично заявил, что Россия и Казахстан находятся в финальной фазе подготовки совместного документа по разграничению на Каспии и что «в совершенно ближайшее время такой документ может быть уже совершенно готов».
Такие заявления высокопоставленных лиц создали впечатление, что в застарелой каспийской проблеме действительно может вот-вот произойти «прорыв». Правда, смущавшим фактором оставалась позиция Ирана который, как известно, не намерен идти на какие-либо компромиссы и признавать правомочность договоров, заключенных по поводу Каспия без его участия. Говорили даже, что Иран намерен обратиться с протестом в ООН по поводу договоренностей по разделу Каспия, заключаемых странами СНГ без его участия. Очевидно, желая дезавуировать насколько возможно негативный эффект для каспийского урегулирования от этой информации г-н Токаев в ходе саммита заметил, что подобные обращения Тегерана в ООН не означают, что соответствующие соглашения между странами СНГ по Каспию «тут же будут аннулированы».
В итоге всех этих заявлений сложилось ощущение, что прикаспийские страны СНГ действительно находятся в пол шага от подписания некоего соглашения по Каспию и при этом не намерены слишком слушать Тегеран, а тому в свою очередь ничего не останется, как или присоединиться к общему договору, или оказаться в изоляции. Это ощущение еще больше окрепло, когда было объявлено что саммит лидеров прикаспийских государств в Ашхабаде все же состоится.
Саммит, принципиальное согласие к участию в котором дали все страны еще в прошлом году, не раз переносился. В итоге он стал как бы символом каспийской проблемы: такой же «долгоиграющий», как и попытки определить принципы разграничения на море. И когда главы всех пяти государств все же собрались в Ашхабаде, казалось, что это станет первым большим совместным шагом к этому определению. А после впечатлений от алматинских заявлений это предположение становилось почти уверенностью.
Увы, надежды сменились разочарованием: как известно, ашхабадский саммит провалился. На нем были повторены все старые и хорошо известные претензии стран друг к другу, ничего судьбоносно нового сказано не было. Наблюдатели отмечали, что единственным положительным итогом саммита стал сам факт его проведения.
Но кроме разочарования остались и вопросы. Что же случилось, почему не произошло того прорыва, на который, казалось бы, так явно указывали последние заявления? Понятно, что Тегеран всегда придерживается очень независимой позиции и вряд ли поддался бы давлению со стороны каспийских соседей. Но на ашхабадском саммите вновь прозвучали претензии Азербайджана и Туркмении друг к другу, что сделало общую атмосферу настолько насыщенной претензиями, что уже и говорить было не о чем. Принято считать, что Москва обладает серьезным влиянием на официальный Ашхабад и определенным — на Баку. Вроде бы, можно было использовать это влияние, если оно, конечно, действительно есть, для того чтобы два каспийских антагониста проявили некоторую сговорчивость. Если бы это произошло, если бы Ашхабад и Баку хотя бы просто не выпячивали свои противоречия, то на фоне российско-казахстанского компромисса вокруг этой проблемы в целом сложился бы вполне благоприятный фон если не для урегулирования ее, то уж во всяком случае для дальнейших переговоров.
Вполне возможно, что степень влияния Москвы на Азербайджан, Туркмению и Иран попросту преувеличена. Тогда все эти вопросы снимаются. Но есть и другое объяснение: российское руководство еще не определилось с тем, какую линию поведения ему выбрать в дальнейшей игре на Каспии, и продолжает тянуть время. Некоторые казахстанские эксперты после провала ашхабадского саммита заговорили о сговоре Москвы и Тегерана. Вряд ли это правильно, и не по каким-то морально-этическим соображениям, просто в нынешней ситуации Москве не надо о чем то договариваться с Ираном за спиной у союзников. Достаточно просто ни во что не вмешиваться, и распри одних и бескомпромиссная позиция других все сделают. Вернее, не сделают ничего, законсервировав ситуацию практически на том уровне, на котором она находится уже почти десять лет.
Но тогда неизбежно возникает вопрос о том, что же означали все заявления российских чиновников в Алматы по поводу совсем скорого подписания документов по разграничению на Каспии? Зачем же это все делалось, ведь наивными и мало информированными людьми этих чиновников не назвать, наверняка они предполагали, чем закончится ашхабадский саммит. Объяснение этому можно найти одно.
Недавно в российской прессе прошло сообщение о предстоящей в этом году продаже государственного пакета акций компании «Лукойл». Вроде бы даже на высшем политическом уровне поставлена задача выручить за него в бюджет не менее полумиллиарда долларов, не здесь ли кроется объяснение последнего акта вокруг каспийской интриги?
Из российских нефтяных компаний «Лукойл» был первой, проявившей интерес к северному Каспию. Именно он реально ведет там разведочные работы. И хотя официально никаких серьезных итогов этого обнародовано не было, периодически возникают «утечки» информации об открытии «большой нефти». То есть ситуация в общем похожая на то, что происходит вокруг Кашагана. Это и понятно, так как в нынешних условиях все участники каспийской игры вынуждены играть одинаково: раз пока нельзя заработать на нефти, то почему бы не попытаться заработать на шуме вокруг нее? К моменту продажи госпакета акций, а это дело становится вопросом государственного уровня учитывая плановую сумму дохода, необходимо было с новой силой простимулировать интерес к Каспию вообще и к его северной части в особенности. Тогда потенциальные покупатели доли «Лукойла» будут смотреть не только на итоги его финансовой деятельности в предыдущий период, но и учитывать, что именно эта компания является пионером в освоении северной части каспийского шельфа. Который априори рассматривается как страшно богатый нефтью, правда, с массой политических и юридических проблем из-за неурегулированности статуса самого Каспия. Вот тут то и будут очень полезны те заявления, что делались в Алматы на счет близости «финальной фазы подготовки совместного документа по разграничению на Каспии», что «в совершенно ближайшее время такой документ может быть уже совершенно готов». Внимание потенциальных покупателей акций «Лукойла» можно будет привлечь к этим заявлениям и истолковать ситуацию так: да, ашхабадский саммит провалился, но это ничего, будут и еще саммиты, главное, что работа ведется и надежды есть. Так что покупайте акции и не забудьте учесть в цене большое будущее каспийской нефти.