На Николая Александровича С., обычного алматинского инженера, бремя такого выбора обрушилось в один из весенних дней, когда они с женой решили поужинать в уютном ресторанчике.
За соседним столом, где сидела тихая компания хорошо одетых молодых людей, внезапно вспыхнула ссора, переросшая в драку, и Николай Иванович стал свидетелем убийства. Он видел, как один из участников драки ударил другого ножом, и тот упал замертво. Но, как потом оказалось, хотя в ссоре участвовали не менее восьми человек, никто, кроме него, не заметил того рокового удара… Задержанные милицией (да и то не все) участники этого происшествия упорно твердили: «Не видели…», «Не знаем…»
Как потом выяснилось, все они имели криминальное прошлое, а встреча в кафе произошла по причине каких-то бандитских разборок и долгов. Словом, Николай Александрович попал в самый центр криминальной драмы и совершенно неожиданно для себя оказался главным и единственным свидетелем.
Последующие два года он вспоминает, как тяжелый кошмар. Бесконечные встречи со следователем, опознания, заставлявшие его переживать этот ужас вновь и вновь. Показания инженера кого-то не устраивали, бандиты всеми силами пытались выгородить своего товарища, свалив вину на неизвестного посетителя и пьяную ссору — и поэтому на Николая Ивановича обрушилось мощнейшее давление.
Ему звонили по телефону, угрожали, мрачные типы встречали его во дворе, чтобы «поговорить»… Махнуть бы ему на все рукой, отделаться незнанием, сослаться на плохую память, да инженер оказался не робкого десятка и твердо стоял на своем. Но когда внезапно сгорела его дача, а жену в подъезде сильно напугали какие-то наркоманы — его твердость заколебалась. Он написал заявление, и его взяли под охрану участников уголовного процесса. Тоже радости мало: ну кому приятно, что у вас в доме, на кухне круглосуточно торчит охранник с автоматом, провожает вас и жену до работы, встречает. Словом — такая «подконвойная» жизнь — тоже не сахар. А перед началом судебного процесса семье вообще пришлось переехать на конспиративную квартиру и жить там два месяца, под охраной полиции, боясь даже нос на улицу показать. И хотя суд завершился, убийца получил по заслугам — налаженная жизнь Николая Ивановича оказалась сломанной. С работы пришлось уйти, жена после перенесенных потрясений тяжело заболела. И еще целый год свидетель ходил по городу с охраной, боясь мести со стороны дружков преступника. Сейчас инженер готовит документы для переезда в другую страну. Не слишком ли большая цена за справедливость?
Курманбек Сариев, сотрудник отдела по организации защиты участников уголовного процесса МВД, рассказавший эту историю, мог бы привести десятки подобных примеров. Сегодня проблема защиты свидетелей в Казахстане стоит весьма остро. Десятки и сотни дел в суде просто разваливаются из-за нежелания и страха людей свидетельствовать на процессе, боясь мести преступников. Казахстан первым в СНГ принял в 2001 году Закон «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе». Именно благодаря ему люди, поверив в предоставляемые им гарантии, стали чаще выступать свидетелями по делам организованных преступных группировок, наркодельцов, вымогателей. Но все же эти гарантии далеко не отвечают потребностям сегодняшнего дня.
Закон есть, но недостаточно средств на его реализацию. Например, свидетелю против сети наркоторговцев, где крутятся огромные деньги, и где «убрать» свидетеля, найдя наемного убийцу, нужна не просто охрана, а «новая жизнь» — со сменой места жительства, документов, места работы, может быть даже — и пластическая операция по смене внешности… На такие расходы наше государство идти, если и готово, то в самых крайних, единичных случаях. «Где найти средства?» — этот вопрос давно волнует всех участников уголовного процесса. А если учесть, что давлению, шантажу и угрозам подвергаются зачастую не только свидетели, но даже и следователи, судьи, полицейские, то средства на организацию их надежной охраны могут потребоваться просто заоблачные. Все упирается в деньги.
Например, переменить свидетелю место жительства — это значит купить свидетелю новое жилье, обеспечить документами, найти ему подходящую работу… Сможет ли государство пойти на такие расходы, с учетом заоблачных цен на жилую недвижимость? Да и с работой могут возникнуть проблемы: уровень зарплат в провинции куда как меньше, чем, к примеру, в Алматы или Астане, да еще и работы мало. Получается, что человека, решившего помочь правосудию, изначально обрекают на, в лучшем случае, прозябание где — нибудь в отдаленной глубинке. Про жизненные условия можно и не говорить… Не подталкивает ли такая ситуация человека к размышлениям типа — «а мне оно надо?» Может, лучше отнекиваться, твердить «не видел», «не помню», «не знаю», чем потом всю жизнь прятаться?
Опыт защиты свидетелей существует и за рубежом. Но там есть коренное отличие: в большинстве зарубежных стран, в США или Германии, например, такие программы направлены в основном на защиту особо ценных свидетелей, уличающих лидеров, «верхушку» преступных сообществ.
Довольно часто такой человек сам являлся участником преступления. По сути, это просто сделка с правосудием, в результате которой защищаемый получает более мягкое наказание, или вообще освобождается от него — в обмен на особо ценную информацию. Именно так были осуждены многие руководители преступных сообществ в США.
В Казахстане другая ситуация. Наш Закон не увязывает защиту участников уголовного процесса с ценностью их показаний, и, как следствие — не освобождает участника преступного сообщества, давшего такие показания, от ответственности. И вот тут возникает проблема: где отбывать наказание такому свидетелю? В обычной зоне? Но как уберечь его от того, что другие члены ОПГ не найдут и не отомстят ему в колонии? Конечно, можно разместить всех их в разных тюрьмах, но в этой среде связь налажена очень хорошо, «малявы» разлетаются мгновенно, а с развитием сотовой связи найти такого человека — не проблема.
Сегодня колонии и другие спецучреждения находятся в ведении Минюста, но у него тоже нет средств, чтобы полностью реализовать программы защиты лиц, содержащихся в местах лишения свободы. Кое-что, конечно, в этом направлении делается, например, такого заключенного могут направить в специальную зону, где нет «воров в законе» или где они не имеют сильного влияния. Но все это, конечно, не дает твердой гарантии того, что человека, решившего сотрудничать со следствием, пусть и в тюрьме, не найдет наемный палач… Лучше бы иметь особые места заключения для такой категории правонарушителей, но об этом сегодня, с учетом слабого финансирования, и речи не идет.
Сегодня правоохранительные органы инициируют поправки в Закон «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе», которые предусматривают значительное укрепление гарантий прав свидетелей и других участников уголовного процесса. Современная организованная преступность становится все сильнее, изощреннее, и бороться с ней нужно современными методами.
Фото с сайта http://img.nr2.ru