Танцы отменяются?

Вновь образованные очаги культуры не вправе рассчитывать на помощь от чиновников. Школа международного танца «Розовая грива» существует в Казахстане девятый год. И все это время пытается привлечь к себе внимание государства. Ее руководительница Алла Буренкова говорит, что пока у них это плохо получается.
Бесхозное творчество. Она далека от иллюзий, не считает, что каждая новенькая школа, научившая петь, плясать или рисовать с десяток детишек, должна тут же получить от иностранцев грант, а от государства — помещение, дотации и прочие блага.
Все совсем не так. На дворе — рынок. Это значит, новички в искусстве не могут претендовать на квадратные метры в доме культуры и стабильную зарплату от государства. Они должны проложить себе дорогу сами: завоевать почетное место в жизни города, иметь почитателей и далеко идущие перспективы. Практически все художественные коллективы, эстрадные и театральные проходят этот этап утверждения и раскрутки самостоятельно. Но как только испытательный период заканчивается, государство не имеет права оставлять без внимания сильное творчество. Так небезосновательно считают профессионалы. Должны быть системы поддержки и поощрения, покровительства и аккредитации. Почему? Потому, что культура — часть идеологии и еще — имидж города, выполнение плана по занятости населения в культурной жизни, международные связи и так далее.
Однако что мы имеем на самом деле? Алла Буренкова говорит, что она уже пятый год предлагает городу сотрудничество со школой современного танца. В частности говорит о необходимости помещения на триста посадочных мест, с квадратной сценой в середине. Вопрос решается.
С миру по нитке. Она четыре раза была в городском акимате, предпоследний раз просила оформить под студию современного танца помещение, в котором ныне расположен крутой кинотеатр. Тогда здание принадлежало государственному институту — структуре медленно умирающей. Это было видно по всему. Она предлагала в помещении спортивного зала организовать театр современного танца. Прилагала к просьбе бизнес- план выхода будущего театра с расчетами по самоокупаемости. Думала, что администрация города должна проявить интерес к предложению, потому что сегодня «Розовая грива», это не только коллектив мастеров, но и большая школа для начинающих танцоров, проведение мастер-классов для профессионалов танца со всего Казахстана, организация фестивалей и обмен опытом с заграничными мастерами.
В обязанности студии входят большие культурные задачи, в стороне от которых никак нельзя стоять ни акимату, ни управлению культуры. К сожалению, многочисленные походы по чиновничьим кабинетам, ничего не дали. Никто не смог взять на себя ответственность и решить вопрос о выделении студии самостоятельного помещения. И «Розовая грива» осталась на дотации спонсоров, в частности, посольства Франции.
Если в Казахстан приглашались выдающиеся фигуры в области современного танца, иностранцы брали на себя оплату их дороги и выплату гонораров. Власти города с удовольствием отмечали значимость события, но ни один из вопросов не был решен за счет государства. Даже когда студия выходила к большой публике со своими необычными спектаклями, «Розовая грива» арендовала оперный театр или сцену «Казахконцерта», танцорам приходилось выкладывать огромные средства за снимаемые площади.
Тоска по залу. Сегодня школа современного танца объединила многие посольства Казахстана: Франции, Турции, Америки, Нидерландов. Их представители стали экспертами в совете по проведению фестиваля современного танца в Казахстане. Этот вид искусства хорошо развит в Европе, поэтому именно иностранцы проявили столько участия к молодому направлению. Но ключевой вопрос с помещением не может решить никто кроме администрации города. В результате у танцоров есть лишь одна печальная перспектива: продолжать работу и отдавать бешеные деньги за аренду залов, которые не соответствуют философии танца. «Нам нужна площадка, в центре которой нарисован черный квадрат, — это и есть наша сцена, сверху он должен освещаться светом, а вокруг должны быть расположены места для зрителей, — говорит Буренкова и добавляет — в каждом европейском городке есть своя «стекляшка». Так называют помещения, в которых выступают танцевальные коллективы, такие же, как наш. Эти здания не отличаются фундаментальностью и большой затратностью. Если город не может дать приспособленное здание, может быть его можно построить? В смете — всего лишь 200 тысяч долларов США».
Хорошая игра? Итак, в бытность правления в Алматы мэра Храпунова, танец современного искусства испытывал не самые лучшие времена. У Аллы Буренковой были надежды, что все изменится. Она обязательно найдет подходящий зал, и власти оценят усилия творческого коллектива. Однако все ее «дайте» были отклонены и объяснены. Заместители акима советовали попасть лично на прием к мэру, мол, как он решит, так и будет. Однажды она попала к нему на прием. Вернее, ее пригласили на встречу с Виктором Вячеславовичем. Он выслушал ее и в недоумении спросил: «Где вы были, когда мы раздавали городскую недвижимость под культурные центры, когда мы искали неравнодушных людей?».
На следующий день Храпунов ушел с поста акима города. И «Розовая грива» опять осталась без понимания на самом высшем уровне, а также — без помещения. После чего у Аллы Владимировны возникло много вопросов: почему город строит свою работу с творческими коллективами непрозрачно? Что значит — город раздавал имущество? Кто об этом знал и смог претендовать на городскую крышу?
В этом году Алла Владимировна снова записалась на прием к акиму. Но прежде побывала в управлении финансов, культуры и недвижимости. Теперь ситуация с государственной собственностью еще интереснее и запутаннее, чем обыкновенное «приходите, разберемся». В управлении культуры говорят, что у города практически нет собственной недвижимости, поэтому рассчитывать танцевальному коллективу на отдельный зал, который выделил бы для них город, нереально. 70 процентов культурных объектов мегаполиса уже находятся в частных руках. Акимат владеет лишь небольшим количеством строений, а управление культуры вообще ничем не владеет и соответственно не может помочь. Первому руководителю танцевального коллектива снова пришлось идти в акимат.
От ворот — поворот. Новый поход в администрацию города ничего не дал. В акимате ответил: что у города под патронажем уже есть один коллектив, который, видимо, является самым талантливым и выдающимся, он везде и всюду представляет акимат, поэтому у него есть собственное помещение, а у его танцоров — гарантированная заработная палата. Судьба всех остальных творческих групп их не касается. Аргументы в пользу предстоящего фестиваля современного танца, который надо организовывать и проводит, оказался не солидным. Чиновники заявили, что если госпожа Буренкова захочет, она может провести фестиваль, а если нет, пусть не проводит. Город не обидится.
«Как этот коллектив стал государственным и почему именно он, — удивляется Алла Владимировна, — почему другие коллективы даже не знали о номинально существующей возможности попасть в поле зрения чиновников»?
Что теперь? Сегодня госпожу Буренкову с ее фанатичной идеей продвинуть в Казахстане школу современного танца, посылают в управление финансов, недвижимости и культуры. Именно в этих трех инстанциях надо искать ответ на вопрос: как развиваться искусству?
В управлении культуры ее просветили, оказывается, все желающие танцевать, могут прийти в хореографическое училище, которое находится на балансе у города, поэтому свою миссию власти города, вроде бы, выполняют. Нет никакой необходимости поддерживать еще какую-то школу современного танца.
«При этом чиновники отказываются понимать, что училище принимает только одаренных, что делать остальным? — говорит Буренкова. — Куда идти, чему и у кого учиться? А самое главное — где? Чиновники пожимают плечами и советуют идти к акиму. Если он посчитает возможным найти помещение — его найдут. А если нет…».
Алла Владимировна вспоминает, что 8 лет назад, когда первая танцевальная группа вышла навстречу зрителям, все недоумевали: что это? Балет, не балет, танец, не танец, пантомима, не пантомима. В Париже в каждом кафе можно увидеть такое выступление. Его нельзя спутать с подтанцовкой, потому что это — не танцы в классическом виде. Это — мини-спектакли, с особым светом и музыкальным оформлением, с глубокими переживаниями в каждом движении танцора. У нас этот вид танца по незнанию называли плохим балетом, непременно хотели знать, почему танцоры исполняют движения босиком и не синхронно? Сегодня все знают, что современный танец — особый. В студию может прийти любой человек, без растяжки и косолапы от природы, с лишним весом и прочим «браком», его не выгонят.
Кроме того, в городе много школ, которые используют просто обучающий процесс, а выставляться им негде. Всем нужна площадка. Она стала бы единой сценой для всех, кто может завоевать зрителя. Этакая творческая лаборатория, которая взяла бы на себя миссию развития уличного искусства. В Европе все современники периодически устраивают показательные выступления на улицах.
…Кстати, в одной только Москве таких театров насчитывается уже не менее 500 (!). В Казахстане же может так случиться, что он останется без театра и без тех, кто хочет танцевать.