Невидимые миру грезы

Председатель комитета по борьбе с наркоманией и наркобизнесом Министерства юстиции Казахстана Сериккали Муканов этим летом выступил с предложением ввести смертную казнь для распространителей наркотиков.
По официальной статистике в Казахстане 45 тысяч наркозависимых граждан. Число неучтенных наркоманов, как минимум в десятки раз больше. Каждый из них не только употребляет, но «по мере сил» и распространяет наркотики. Казнить всех? С таким же успехом можно бороться со СПИДом, введя для вич-инфицированных смертную казнь. Или лечить головную боль с помощью гильотины.
По всей видимости, новый председатель нового ведомства произнес эти слова от безысходности ситуации, от тщетности многолетних усилий перманентной войны. Государство тратит миллионы на борьбу с наркоманией. Но ни одна из программ пока не дала ощутимого эффекта.
Черная кошка в черной комнате
В начале девяностых, когда общество вдруг потеряло ориентиры, по которым жили два поколения советских людей, первыми забили тревогу врачи-психиатры. Они предсказывали стремительный подъем преступности, рост наркомании и жестокости на фоне крушения прежних ориентиров, идеалов и всего того, что составляло душевное спокойствие человека.
До тех пор мы имели четкие ориентиры. Пусть фальшивые, лицемерные, навязанные каждому со школьной скамьи, но, ведя общество единым строем по одной дороге, они давали достаточно мощные заряды оптимизма и веры. Вспомните: наш народ с одинаковым энтузиазмом строил ДнепроГЭС и ГУЛАГ. Мы боялись обкомов, как огня, но наперебой подавали заявления в партию.
Когда все рухнуло, общество на год-два нашло ориентир в лице бывшего кумира, ставшего теперь врагом. «Мне нужно кому-нибудь молиться!» — сказал поэт. Или проклинать, что по сути одно и то же. Мы ругали партию, свергали прежние идеалы, связывали все свои беды — настоящие и будущие — с образом бывшего кумира, ставшего главным врагом. Но, когда танцевать на крышке гроба надоело, общество очнулось. Куда, в какую сторону теперь смотреть? Дайте нового кумира или нового врага? А везде была пустота.
Набиравший силу новый кумир — деньги, захватывал души единиц. А что было делать миллионам?
Один из карагандинских врачей-психиатров Александр Апель поставил тогда нашему обществу диковинный диагноз — агрессивный пессимизм. «Мы у очень опасной черты. Общество входит в зону психического риска, — говорил Александр Давыдович. — Кинулись перекраивать экономику, строить банки… Да не с этого нужно начинать! Ни одна государственная программа не будет реализована, если люди не будут находиться в зоне психологической уравновешенности».
В 1993 году президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в своей главной политической работе «Стратегия и становление Казахстана как суверенного государства» писал: «… как только прежние идеологические догмы развеялись в прах, многие растерялись и уже не могут найти ответа на нормальный человеческий вопрос: Кто мы и кем станем в ближнем и отдаленном будущем?»
За 10 лет развития независимого Казахстана мы построили новую столицу, мы перекроили экономическую карту, мы ввели свои деньги, заговорили на английском… Но ответили ли мы на тот самый главный вопрос?
Нет. А прогноз психиатров, похоже, оправдался. Общество без четких ориентиров стало создавать их само. Каждый по своему вкусу и подобию. В меру своей образованности, достатка. Образа жизни и степени ее материальной обеспеченности. Деньги, политика, секс, карьера, наркотики… Многие ударились в веру. От общения с Богом мы тоже отстали на добрую сотню лет. И теперь каждый открывает для себя эту тайну по-своему.
Первый шаг
Три года назад гражданин Израиля Владимир Крючков основал в селе Петровка в 60 километрах от Караганды Духовный центр реабилитации наркоманов и алкоголиков. Центр не ведет статистики, но по самым грубым подсчетам число излеченных или, как здесь принято говорить, освобожденных уже составляет более двухсот.
Владимир Крючков — бывший гражданин Казахстана, бывший карагандинец, бывший наркоман с 11-летним стажем. Он покидал родину конченой личностью. И вернулся сюда через четыре года свободным и здоровым человеком.
У него не было ни денег, ни связей. В Караганду Крючков привез с собой только веру. Там, в Израиле, на земле обетованной он стал глубоко верующим человеком. История его освобождения передается в центре из уст в уста, обрастая все новыми чудесами.
Крючков долго мыкался со своей идеей реабилитационного центра по акиматам и департаментам. Бывшего наркомана, пересыпавшего свою речь именем Бога, мало кто принимал всерьез. Он нашел поддержку в церкви. Пастор определил в помощь Крючкову прихожан. Миссионеры искали уголок потише, потому что такой центр можно было строить только в отдалении от города.
В селе Петровка им помог директор совхоза имени Свердлова Михаил Шаекин. Он с сочувствием отнесся к чудакам, с уважением — к их вере и идеи. Шаекин отдал Крючкову заброшенный летний лагерь, где в былые времена размещались студенческие отряды.
Полуразвалившиеся бараки Крючков принял как дар Божий. И начал строиться.
Первым пациентом был Виталий, наркоман с 10-летним стажем, который приполз в Петровку умирать. «Мне было все равно, куда ехать. Лишь бы не в подвале умирать. Я тогда уже почти не мог передвигаться, туберкулез, печень, вензаболевания, дистрофия. Я лежал и ждал смерти или ломки. Для меня это было одно и то же. Ребята что-то строили, сколачивали, пилили. Прерывались только на обед и на молитвы. Мне было смешно: взрослые здоровые мужики читали надо мной молитвы, просили за меня у Бога. Сам не заметил, как стал повторять за ними слова». В один из дней Виталий с удивлением понял, что ломка так и не наступила. Выполз на улицу, взял молоток…
К весне 1998 года в центре проживало уже около ста человек. К тому времени у Крючкова истек срок шестимесячной визы, и он уехал в Израиль, оставив своим преемником Юрия Морозова, тоже из бывших. Сегодня он — пастор Духовного центра.
Распорядок дня здесь жесткий. В шесть часов подъем. Работа, молитвы, общение, чтение Библии, опять работа. Центр ведет натуральное хозяйство. Есть огород, картофельное поле, скотный двор, маленькая теплица. Все делают сами. Строят, пекут хлеб, смотрят за скотом. На территории запрещено курить, сквернословить. Под запретом спиртное и само собой наркотики. После некоторых раздумий, пастор запретил привозить сюда любую литературу, кроме библейской. «Ничто не должно отвлекать от главной цели. Мы здесь для того, чтобы обрести и укрепить веру».
Ребята легко и просто рассказывали мне о своей прошлой жизни. Свободно называли сроки прежних отсидок, наркоманский стаж. Только две темы присутствовали в наших беседах: их прошлое и Бог. Они явно гордились собой, говоря о Боге, о своей вере. В глазах горел не огонь фанатиков, а свет радости. Радости и счастья от того, что наконец-то в их беспросветной жизни появился четкий ориентир, кумир, которому можно молиться и просить.
Когда ломается душа
Врач-нарколог Карагандинского психоневрологического диспансера Геннадий Ни говорит: «Лечение от наркозависимости в условиях лечебного стационара — выкачивание государственных и личных денег. Мы можем провести курс дезинтоксикации, очистительной терапии. Можно погрузить больного в полунаркозное состояние, чтобы процесс ломки прошел менее болезненно. Но все это не означает освобождение и излечение. Это снятие состояния абстиненции — болей и страданий во время ломки. Сейчас на этом многие частные клиники собирают большие деньги. За две недели и 400 долларов гарантируют излечение от наркозависимости. А на деле погружают человека в глубинный наркотический сон. Период ломки он просто переспит. Но просыпается человек с тем же сознанием и душой. Едва выйдя за порог клиники, он пойдет на поиски дозы. Я врач-нарколог и могу сказать, что мне не удалось в условиях клиники вылечить ни одного наркомана».
Геннадий Ни, врач-нарколог, по вечерам снимает белый халат и надевает рясу. Он — пастор церкви «Любовь Христа», два года назад не прекращая работу в диспансере, закончил духовный колледж. На мой вопрос, как к этому относятся его коллеги и руководство, он с удивлением ответил: разве вера может кого-то оскорбить? Геннадий теперь своим пациентам выписывает… направления в Петровку, в Духовный центр.
Ни один психотерапевт не сможет излечить пустую душу. Ее нужно чем-то наполнить, а потом лечить.